— И не надо, Ника, — шепчет она, улыбнувшись. — Не надо… Я знаю. Я догадалась сама.
Глава 63. Ника
— Когда ты догадалась? — спрашиваю, шокировано посмотрев на неё. — То есть ты давно знаешь, что я по отцу Шпарская? Но папа дал мне другую фамилию, чтобы его жена не догадалась о нашем родстве. Я Вероника Савина. Но когда вышла за Макса стала Чернышёвой. Ты давно знаешь обо всём?
— Недавно догадалась родная моя, — тихо говорит, подняв руку и заправив выбившую прядь мне за ухо. — Тогда, когда рассказала о Чернышёве и увидела дикий страх в глазах твоего мужа. Просто так бы он не признался. И не испытал ужас. Просто так в таком не признаются. Он любит тебя, дорожит тобой, боится потерять, но и обманывать тебя не хочет.
— Я знаю. Он самый лучший, мам, — произношу голосом, полным слёз радости и счастья. — Почему ты мне не сказала?
— Боялась, что ошиблась, — отвечает и я понимаю её. Прекрасно понимаю. — Не хотела верить в то, что это ты, чтобы вновь не обжечься, если это окажется неправдой. Знаешь, сколько раз я была в детском доме в тайне от Семёна? Нашла сотни девочек твоего возраста и все они были не ты… Я нанимала даже частного детектива, пока однажды он не подтвердил, что ты мертва. Думаю, Николай его купил, и я поверила. Я очень виновата перед тобой, что тогда поверила в твою смерть, девочка моя. Но… каждый раз, когда я тебя видела, мне хотелось верить, что ты моя Николь. Ты же… такая нежная, красивая, добрая и жутко родная.
— Папа называл меня Николь. Я всегда не понимала почему он меня так называет, если моё настоящее имя Вероника. Оказалось, ты так хотела, — проговариваю и начинаю реветь. И тут дело вовсе не в том, что я наконец призналась. Гормоны шалят не на шутку. — Мам, мы столько времени потеряли.
— Ну всё, прекрати плакать, — строго просит. — Я сейчас сама разревусь. А мне нельзя, дорогая. Пощади маму.
— Почему нельзя? — спрашиваю, обеспокоившись, что она болеет. У неё что-нибудь серьёзное. И я, только обретя маму, потеряю её.
— Дура я старая, но счастливая, — отвечает с улыбкой на губах. — На днях я узнала, что малыша жду. Срок маленький, но это точно ребёнок. Врач подтвердил. И теперь боюсь лишний раз пошевелиться, чтобы не потерять малышку или малыша. Поздняя беременность как-никак. Но самое удивительное, что срок совпадает с тем временем, когда я поняла, что нашла тебя. Чудо. Двойное, — говорит и, не выдержав, начинает плакать со мной от радости.
— Беременна? О боже, — восклицаю и тянусь к её животу. Пусть он и маленький, но там кроха. Моя сестра или брат. Я обрела наконец семью. Нет, у меня она и раньше была, но сейчас она стала больше и сильнее. — Семён знает?
— Ещё нет, — выдыхает.
— Мам, а ты понимаешь, что Семён знал о том, что я жива? Не вини его прошу… Он хороший. И заслуживает прощения и вашего малыша.
— Я догадываюсь, — заговаривает и, вздохнув, начинает говорить то, что я бы и сама сказала. — Но это не имеет значения. Я знаю мужа очень долго, и ни разу он не делал ничего без причины. И думаю и тогда у него были причины молчать о тебе. Да и к тому же он сам привёл тебя в наш дом. Я слишком доверяю и люблю своего мужа, чтобы из-за одной ситуации разрушить всё. Да, поначалу, когда я догадалась, я злилась на него. Срывалась без причины. Но, а потом… поняла. Он делает меня счастливой и сделает всё, чтобы я и дальше была самой счастливой женщиной. Он недостоин того, чтобы отвечать за ошибки твоего отца. Да, он молчал. Виноват. Но… ты рядом со мной, и я не собираюсь омрачать самое лучшее время в своей жизни ссорами и скандалами с мужем.
Кажется, я стала похожа на маму. Мы обе можем дуться на мужей, но стоит подумать чуть дольше и понимаем, что смысла в этом нет.
Да и вообще зачем тратить жизнь на негатив, если можно веселиться, радоваться, развлекаться и тонуть в мире любви?
— Он хороший, мам. Замечательный. Не дуйся на моего отчима, — начинаю, улыбнувшись. Да, пожалуй, называть Семёна — папой или отчимом я смогу. Он берег и любил мою маму. Не давал ей совершить ошибки и делал счастливой. — И отца своего будущего ребёнка, — проговариваю, поглаживая её живот, улыбнувшись от мысли, что рожать мы, кажется, будем в одно время. — И дедушку моего, — добавляю, притронувшись к своему. — Но тсс! Я ещё не придумала повод сказать Максу. Знаешь только ты, я и мой врач.
— Ой, Ника! — восклицает, заплакав. — Поздравляю… это получается моя внучка? Или внук? — тянется к моему животу. — Ты и я… беременны. Ох… Я ошиблась. Тройное чудо свалилось на мою голову. Я так счастлива, девочка моя. У меня… внук или внучка… ты только подумай. О боже!
— Внучка, — отвечаю, улыбнувшись. — Я прям чувствую, что это девочка. Постоянно хочется цветы нюхать. И бесконечно розовое покупаю.
— А я ещё не знаю. И не чувствую, кто у меня, — выдыхает печально, а затем решительно вытерев слёзы, заявляет. — Ну, всё! Успокоились! Всё хорошо! Мы рядом! Мы счастливы! И у нас есть маленькие секреты, которые скоро будут известны всем. Но пока тсс! Мальчики идут! Устроим им весёлые деньки. Пусть запомнят наши беременности надолго, — коварно потирает ладошки. — А на Семёна я, пожалуй, немного подуюсь. А то баню достроить надо, а он… Чувство вины лучший мотиватор, девочка моя. Запомни. И пользуйся. Но не злоупотребляй. Только в мирных целях.
Глава 64. Макс
— Я согласен на твоё предложение, — заявляю Адаму, вызвав его к себе в кабинет с утра пораньше.
Несколько дней мы вместе с Ренатом обдумывали этот вариант и пришли к выводу, что стоит согласиться. Хотя друг сразу был «за».
— Насчёт общего проекта с «МайнХаузом», — уточняю на всякий случай, приглашая заместителя сесть напротив. — Игнат уже изрядно подпортил нам дела. Другого выхода нет.
— Я знал, что вы согласитесь, Максим Викторович, — отзывается тот, вежливо улыбнувшись. — Поэтому оповестил владельца компании о том, что вы хотите встретиться и предложить кое-что. Я могу сейчас созвониться и договориться о времени?
— Да, Адам, — отвечаю, подозрительно покосившись в его сторону.
Этот парень гений? Экстрасенс? Или кто? Он слишком умён для места зама генерального директора. Он либо подсидит, либо уйдёт, когда ему наскучит, оставив меня одного всё разгребать. Но мне не хочется, чтобы этот человек уходил. С ним я чувствую себя надёжно и уверенно, именно так, как должен себя чувствовать директор со своим заместителем. Я спокойно смог оставить ему компанию, когда сам сидел за решёткой. Интересно, а что Ника думает о нём? Они ведь должны были встречаться здесь, когда она играла в биг босса.
Достав телефон из кармана, Адам набирает одному ему известный номер и договаривается о встрече этим вечером, предупредив своего собеседника, что на встрече будем мы вдвоём. Я — как генеральный директор и он — как мой помощник. Этот факт тоже слегка напряг, но я не придаю этому особое значение. А жаль.
Стоило давно нарыть на этого Адама и понять, кто он на самом деле.
— Добрый день, господин Чернышёв, — приветствует меня владелец «МайнХауза» Герман Мюллер. — Рад лично с вами познакомиться. Признаюсь, с господином Шпарским я был бы не так рад встретиться, как с вами.
— Взаимно рад встрече, господин Мюллер, — приветствую его в ответ и, пожав руку, присаживаюсь в ресторанное кресло. — Хочу представить вам своего помощника Адама Рыбакова.
— Мы уже знакомы, Максим. Я ведь могу вас так называть? — интересуется Мюллер. Получив мой утвердительный кивок, обращается уже к моему заместителю. — Ну, садись, Адам. Поговорим, мальчик.
— Спасибо, — благодарит он его с натянутой улыбкой и присаживается рядом со мной, сверля мужчину внимательным, изучающим взглядом.
Смотри Адам так на меня, я бы уже давно сбежал, но не Герман Мюллер, который словно не замечает пристального внимания к своей персоне.
— Мне сказали, что у вас есть деловое предложение для меня. От которого я не смогу отказаться, — начинает мой конкурент, но держался он мирно и радушно, словно мы — приятели и давние компаньоны, а не владельцы конкурирующих предприятий.
