— А ребенок? — тут же спохватываюсь я, чувствуя пятой точкой, что презрение к той, что когда-то жила со мной, спала и делала вид, что любит, возгорается с новой силой.
— Подписала документы на отказ, — подбрасывает поленья в пылающий костер Клим. — Отправил запросы, жду информацию.
— Угу, — выдыхаю сквозь зубы.
— Ты хочешь…? — запинается Клим, пристально глядя на меня.
— Пока не знаю, — честно отвечаю, сам не понимая, почему меня должна волновать судьба, скорее всего, чужого ребенка. Но меня волнует…
— Ну, в общем, дальше ты уже знаешь, — подводит неутешительный итог друг, сцепляя кисти в замок и угрюмо поглядывая на папку, лежащую на столе между нами.
Мрачная пауза повисает в воздухе. Я пытаюсь осмыслить все, что услышал, но в голове все полученные факты умещаются с большим трудом. Ощущение, словно окунулся в чан с нечистотами: гадко, мерзко и так паскудно на душе.
— Что будешь делать? — интересуется Клим.
Отрываю взгляд от тупого созерцания бездушных документов. Смотрю на озадаченного друга. Тот словно на распутье: вроде, рад, что раздобыл для меня правдивую информацию, и в то же время ему так же гадко, как и мне от всей этой лжи.
— Спасибо тебе, — искренне благодарю его, протягивая руку для крепкого рукопожатия. — Я сейчас поеду домой, к своим девочкам. Покажу Марине результаты теста, и если она захочет узнать, как так вышло — расскажу. А после утащу ее в загс и еще документы на Фани переоформлю.
Как- то наказывать бывших не имею желания. Прекращение финансового содержания, пусть и недостаточно суровое наказание, но видеть ее и как-либо контактировать я более не желаю. Верю в теорию бумеранга и оставляю все на волю справедливой старухи Судьбы.
Звонок от бывшей поступает на мой телефон, когда я уже прощаюсь с Климом, натягивая куртку и рассчитываясь за чашку так и не тронутого кофе. Не раздумывая, сбрасываю его и заношу ее номер в черный список. Созваниваюсь с юристом, обрисовываю ситуацию и по дороге до дома завожу ему собранное досье.
— Мне все равно, какое дело на основе этих фактов вы заведете на мою бывшую, главное — чтобы вся эта грязь никоим образом не задевала мою настоящую семью. Меня можете вызывать на встречи и прочие положенные мероприятия. Их — нет.
— Хорошо, — кивает хваткий мужик, — все будет в лучшем виде. — Вижу, как загораются его глаза в предвкушении интересного и явно выигрышного дела, жму ему руку и мчусь туда, где меня ждут.
Переступать порог дома, встречающего тебя тихими аккордами счастливого семейного уюта, ароматами готовящегося ужина и радостным блеском любимых глаз — наивысшее блаженство! Отдав Фани кулек со сладостями, притягиваю к себе Маришу и целую медленно, сладко и многообещающе.
— Все хорошо? — растерянно интересуется Рыжуля, чуть отстранившись от меня.
Киваю. Раздеваюсь и, пройдя на кухню, отдаю ей лист с результатами. Любимая берет его трясущимися руками, в глазах — страх, и все, что я сейчас могу — просто обнять ее, усадив к себе на колени.
— Фани — наша дочь, — тихо шепчу я, прижимая вздрагивающую от беззвучного рыдания Маришу.
— Наша?
— Наша…
Мариша прячет свое лицо на моей груди, жмется напуганным котенком и повторяет лишь одно слово: «наша».
— Ты знаешь, как это… — запинается, растирая слезы по щекам.
— Знаю.
— Разберешься?
— Да.
— Хорошо, — вздыхает обессиленно и больше не задает ни единого вопроса.
Молча, но единодушно мы ставим точку и переворачиваем страницу прошлого. Теперь мы вместе, и история нашего счастья теперь только в наших руках, без оглядки на все, что было…
История Клима "Нежданный папа"
ЭПИЛОГ
ЭПИЛОГ
Четыре месяца спустя…
— Игнат, ты скоро? — раздается из прихожей недовольный голос жены.
— Иду! — кричу в ответ, складывая в папку документы на усыновление.
— Мы и так опаздываем! — продолжает выговаривать мне моя беременная Рыжуля.
По планам у нас поездка в клинику для прохождения второго положенного скрининга, а после — посещение детского дома, находящегося в соседней области.
— Может, я тебя после УЗИ домой отвезу и сам за Семой съезжу? — в который раз интересуюсь у Мариши: все же для беременной двухчасовая поездка по загородным автотрассам не лучший вариант.
— Игнат! — Она сурово смотрит на меня, пристегивая ремень безопасности. — Я беременна, а не смертельно больна, и я поеду за нашим сыном.
Нашим…
Ее уверенность и непоколебимость в принятом решении согревает мою душу, и я в очередной раз хвалю небеса за посланное мне счастья любить и быть любимым этой невероятной женщиной.
Узнав о том, что малыш моей бывшей проводит свои детские годы в казенном учреждении, Мариша, подняв на меня встревоженный взгляд, делает заявление, которое нас с Климом приводит в ступор.
— Мы должны его забрать, — заявляет она и добивает простым аргументом: — Ребенок же не виноват, что его мать… — Тут Мариша воздерживается от бранного слова, так как в комнату заходит Фани, а следом за ней Барон.
— Вы про братика разговариваете? — вновь поражает нас своим ясновидением малышка.
Клим закатывает глаза. Я вздыхаю, а мать делится с дочерью шикарной новостью, о том, что скоро наше трио перерастет в квартет. Правда, о том, что квартету через девять месяцев суждено разрастись до секстета, мы на тот момент еще не знаем. Даже «Ванга» Фани эту новость узнает в день второго УЗИ, на котором улыбающийся врач ошарашивает нас приятной неожиданностью.
— Двойня, — так спокойно и даже обыденно сообщает он нам. — На прошлом скрининге не заметили, а сейчас — вот!
В тот день после ухода Клима мы еще долго обсуждали сложившуюся ситуацию: все же ребенок не котенок, и если мы его принимаем, то это навсегда.
— Решать тебе, — спокойно подводит итог нашей дискуссии моя Рыжуля. — Мое отношение к данному вопросу ты знаешь. А еще сделай тест, — предлагает она, разглядывая фото мальчугана. — Кажется, твоя бывшая зря замутила всю эту аферу.
Так и поступаю: после первого же посещения детского учреждения я начинаю оформление необходимых бумаг на усыновление, параллельно делая тест на отцовство. Его результаты служат отличным катализатором для более быстрого решения всех вопросов. А чтобы не было в дальнейшем ненужных проблем в новых документах Семы, день его рождения совпадает с днем рождения Фани.
Все формальности улажены, осталась самая малость: забрать ребенка из застенка казенного заведения, а после дружной семьи въехать в новую квартиру: в старой мы просто уже не поместимся. А с учетом глобального увеличения численности чаты Исаевых прикупленные недавно жилые квадратные метры как нельзя кстати. Только они способны без проблем разместить всех моих домочадцев и пса, оставленного бывшей хозяйкой на наше постоянное попечение. На мой вопрос, с чего бы такая щедрость, Мариша лишь пожимает плечами, но позже делится неприятным фактом из прошлого, что никак нас не оставляет:
— Василиса призналась, что всегда любила моего мужа. Считает, что я недостойна его и что мне вообще слишком легко в жизни все достается. Может, там что-то еще, я не спрашивала. Рвать с ней окончательно отношения не буду, но и того, что было раньше, между нами, уже не будет. В нашу семью я ее не пущу!
P.S. В одно прекрасный сентябрьский день мой друг Клим узнает шокирующую новость о своем загадочном отцовстве, а я становлюсь счастливым многодетным папашей.
Роды у Мариши проходят легко, по словам акушера, но не по моим ощущениям. Я готов орать на всех матом, лишь бы сделали хоть что- то, чтобы облегчить страдания моей любимой, хотя сама роженица счастливо улыбается, словно и впрямь отдыхает на солнечном побережье, а не корчится в родовых муках на странном кресле.
Малыш Егор и малышка Надежда оглашают своим криком помещение с кафельными стенами и кучей современных медицинских приборов. Лишь после этого я выдыхаю накопившийся страх за любимую и нежно целую ее в висок, убирая со лба пряди рыжих волос.
