могла его подвести. Ведь Джон действительно приложил титанические усилия, чтобы я стала прежней. И всегда на все вопросы «почему?» он скромно увиливал от ответа. Мол, задолжал отцу в свое время и настал черед платить по счетам. Не знаю, что у них приключилось, но и лезть в прошлое, да еще и не свое я не стала.
…Кристина Берроу признается вменяемой.
… Ей возвращается право на распоряжение всеми финансовыми вопросами, а так же решение вопросов личного характера без обязательного согласия или подтверждения от опекуна.
…В течении полугода она обязана не покидать место проживания для подтверждения своего статуса. Последующее передвижение мисс Берроу больше не будет контролироваться.
… Настоятельно рекомендуем вам соблюдать все предписания вашего врача. И тем более, вести корректный образ жизни…
Мне до сих пор не верится, что это правда. Держу в руках официальные документы, по которым я – нормальная. А еще свободная. Это… это даже невозможно описать словами то, что творилось у меня в душе. Я просто рухнула прямо на ступеньки перед больницей и зашлась в рыданиях. Они были с надрывами и всхлипами, с дрожью в теле и невозможность сделать вздох. Со стороны даже могло показаться, будто у меня случилось какое-то горе. Но… нет. Я размазывала слезы по лицу и чувствовала, как вместе с ними на меня наваливается облегчение. Как будто бы я прошла свою личную войну, не потеряла себя и смогла доказать, что чудеса случаются. Но какой ценой… Почти все утрачено: дом, друзья, карьера, семья. Я как будто сижу у пепелища всего, что мне было дорого.
– Тише, тише, девочка, – крепко прижимает к себе Хоуп, – ты же победила.
– Отчего же мне до сих пор так плохо? – Всхлипываю и утыкаюсь носом в его плечо.
– Оттого, что ничего не проходит бесследно. И твой страх перед будущим вполне оправдан и понятен. Не сразу, но все наладится и ты для этого должна приложить еще больше усилий.
– Куда уж больше? – Жмурюсь от подходящего кома к горлу.– Я даже не знаю, остались ли эти силы у меня или нет. Я чувствую себя опустошенной.
– Придется поискать, Кристи. Иначе мы не доберемся к свету в конце этого тоннеля.
– А он существует? Этот свет?
– Он есть, – усмехается Джон мне в макушку, – просто ты его пока не видишь.
Глава 27 «После»
Кристина
Я не хотела фееричного возвращения в этот мир. Для меня настолько уже стала привычна жизнь невидимки, что шаг из этой зоны комфорта казался шагом в преисподнюю. Поэтому по максимуму старалась избежать лишней шумихи и огласки. Как в полном молчании я приняла наследство, в таком же безмолвии прошло мое первое посещение отцовской компании. Безликой тенью я прошла по всем этажам и остановилась у двери, которая вела когда-то в кабинет Бэкка. После смерти отца он еще некоторое время находился на своей должности, но ровно до того момента, когда я должна была занять место во главе. А так как этого не произошло, работа всей компании была фактически заморожена и весь коллектив отправлен в бессрочный отпуск.
Раньше это место было величественным, как и мой отец. Раньше здесь чувствовалась жизнь. А теперь все эти этажи, погруженные в полутьму, едва ли напоминали то место, которое когда-то гудело словно улей.
– Что скажешь, Хоуп? – не оборачиваясь, спрашиваю мужчину, который вместе с еще одним юристом молчаливо маячил за моей спиной.
– А что ты сама чувствуешь? – В излюбленной манере отвечает Джон.
– Страх? – вслух озвучиваю честное предположение.
– А еще?
– А еще я до ужаса хочу возродить былое величие этого места. – Касаюсь пальцами изящной дверной ручки, но не открываю саму дверь. – Но не знаю как…
– Вот для этого мы как раз и пригласили Оливера. И еще десяток других адвокатов и юристов, которые помогут тебе разобраться во всех нюансах. Пора бы уже запомнить, что ты больше не одна.
– Да, мисс Берроу, мы сделаем все в наилучшем виде. – Поддакивает Оливер.– С чего вы бы хотели начать? С мистера Бэкка? Документы о передаче доли акций уже подготовлены, вам осталось их только подписать.
– Нет, – стучу ноготком по лакированной поверхности, – его мы оставим напоследок.
– Кристи, – предупреждающе протягивает Джон, – надеюсь, ты хорошо все обдумала?
– Не бойся, Хоуп, я прекрасно помню твои наставления. Все будет по-честному и по-справедливому. Никакой грязи. – Все же отрываюсь от созерцания двери и поворачиваюсь к своим спутникам. – Но, если уж я решила разбираться с проблемами, то начну с той, кто положил начало моему персональному аду.
Обещания надо сдерживать. Этому учил меня отец, да и Хоуп проповедовал ту же истину. Поэтому я действительно не мстила. Но самое интересное, что вместо меня это успел сделать папа, а я всего лишь распорядилась вещами по его последней воле. И была очень удивлена, когда в завещании не нашла ее имени ни напротив дома, ни напротив пункта о счетах. Он сам лишил ее всего и я не понимала почему. С этим вопросом я обратилась к юристам, но те лишь пожали плечами. Мол, их в такие нюансы не посвящали. В такие моменты остро чувствовалась нехватка информации, а дать ее мог только Хоуп. Но и тот улетел на конференцию, оставив меня на попечении теперь уже моих личных помощников. Поначалу было трудно, так как я привыкла к его постоянному нахождению рядом. Он стал для меня больше, чем врач. И больше, чем спасителем. Он был мне настоящим другом. Однако я прекрасно понимала и то, что он не всегда сможет быть рядом. У него есть свое личное пространство и карьера. А мне стоило научиться справляться со всеми вопросами самой. Как я это делала раньше, когда моя собственная жизнь была беспечной. И Джон постепенно делал шаги назад, позволяя мне расширять границы своих действий. А еще… отлучая от себя, заставляя свыкаться с «новым» старым укладом жизни.
Моя рука дрогнула лишь однажды.
Нет, не тогда, когда я взялась за ручку и открыла дверь родительского дома. И не тогда, когда я развернула официальное предписание перед носом матери. Я даже стерпела все проклятия, которыми она осыпала меня. Равнодушно смотрела на ее истерики и уж тем более не повелась на наигранные обмороки. Лишь молча продолжала сгружать ее вещи в расстегнутые сумки.
– Ты еще пожалеешь, – брызжет слюной она мне в лицо, стараясь выхватить очередную дизайнерскую тряпку. – Ты еще поплатишься!
– Ага, – отталкиваю ее от себя, – уже. Авансом. Хочешь, покажу следы?
Смотрю на ее перекошенное от злости лицо и мне становится дурно. И вот это вот называлось моей матерью. Вот этот человек, который плевать хотел на все человеческое, учил меня жизни.
– Для чего? – шумно вздыхаю. – Для чего ты тратила свое время на меня, если
