– Да, не так уж и плохо, – согласился Ники и добавил, бросив на отца полный надежды взгляд: – Но я бы лучше остался с тобой.
Сама она не подняла глаз на Чейза, а тот никак не отреагировал. И Ники ушел в садик.
Следующий день был таким же серым и хмурым, как и ее настроение. Она откладывала обход гостиницы до того часа, когда Чейз уж наверняка должен был быть на работе. И тем не менее обнаружила его в одной из комнат отдыха с газетой в руках, а Ники в это время гонял наперегонки с воображаемыми соперниками.
– Надеюсь, ты не возражаешь, – сказал Чейз. – Сегодня съемки отменили из-за дождя, но на улице слишком сыро, а Ники необходимо выпустить лишний пар.
Она ответила, что нисколько не возражает, но после этого случая стала заглядывать в комнаты, прежде чем заходить в них.
Дня два спустя она отправилась в парк с Заком и Кэти Кендалл, а там Чейз и Ники играли в догонялки. Под присмотром Кэти малыши пошли на карусель, и тогда Аманда, уставившись на вторую сверху пуговицу пуловера Чейза (из шерсти такого же насыщенного коричневого цвета, как и его глаза), сказала:
– Пожалуйста, перестань вот так использовать Ники.
– Использовать?
– Я не могу понять зачем, но ты это делаешь намеренно. Встречаешься со мной, куда бы я ни пошла.
Он не стал отрицать.
– Я показываю тебе, чего ты лишаешься.
Ты показываешь мне вовсе не то, что нужно, чуть было не сказала она. Да если бы дело было только в Ники, то ей не пришлось бы так поступать. Если бы она поверила, что хоть чуть-чуть дорога Чейзу… Но его жалости ей недостаточно.
Правда, после этого разговора он перестал постоянно попадаться ей на глаза. В последующие дни она лишь однажды увидела его – тем самым вечером, когда он спустился в вестибюль вместе с Ники, его плюшевым зайцем и Джоном с нагруженной чемоданами тележкой. Чейз выписывался из гостиницы.
Аманда была поражена. Ей казалось, что у нее есть еще хотя бы неделя, чтобы подготовиться, еще несколько дней, чтобы собраться с духом для расставания.
– Но ведь фильм… – начала было она – и замолчала.
– Все остальные актеры и съемочная группа останутся здесь еще на неделю, – сказал Чейз. – Но сцены с моим участием завершены. А почему ты спросила? Ты разве будешь по нас скучать, Аманда?
Ники дергал папу за рукав, и Чейз приподнял его к краю регистрационной стойки.
– Ты будешь скучать по мне, Мэнди? – переспросил малыш.
Так нечестно, подумала она и закрыла глаза от невыносимой боли.
– А я буду по тебе скучать, – доверительно признался Ники. – И по Флойду, и по Заку тоже. Но особенно по тебе, Мэнди.
В ее голосе слышались слезы, да и глаза были мокрыми.
– Я буду очень по тебе скучать, солнышко.
Он обнял ее крепко-крепко и, как следует поразмыслив, вручил плюшевого зайца – того самого, которого Чейз купил ему в день их приезда в Спрингхилл. – Береги его, – сказал он и вприпрыжку побежал к ожидающему лимузину.
– Тебе не обязательно нас провожать, – заметил Чейз.
Аманда пригладила потрепанный ворс зайца.
– Пожалуйста, не нужно со мной так, Чейз.
Он не ответил. Подписал чек – и исчез. Она стояла в холле и смотрела, как он пересекает тротуар, подходит к машине. Она видела, как солнечный лучик заиграл в его волосах и превратил их в сверкающее золото. И она изо всех сил прижимала к груди плюшевого зайца Ники в тщетной надежде, что игрушка поможет заполнить образовавшуюся там пустоту.
* * *
Часть за частью заканчивались съемки «Бриллиантов в росе», постепенно актеры и обслуживающий персонал, чья работа над фильмом заканчивалась, выписывались из гостиницы и уезжали из Спрингхилла. В тот день, когда уехала Джессамин Арден, служащие гостиницы устроили импровизированную вечеринку; Аманда положила ей конец, едва поняла, что именно они празднуют, но в душе согласилась со своими сотрудниками, поскольку сама была рада отъезду этой женщины, так же как и отъезду Джо Смита.
Менеджеры кинокомпании еще должны были какое-то время пробыть в городе, подводя итоги, сдавая взятые внаем дома, но основная шумиха осталась позади, и Спрингхилл снова стал маленьким, тихим провинциальным городком.
Каким-то уж чересчур тихим, поймала себя на мысли Аманда. Теперь у нее было слишком много свободного времени и слишком много воспоминаний, которые не давали ей покоя, когда мысли не были заняты работой.
Она начала серьезно подумывать об отъезде. Разумеется, в другом месте тоже не избавиться от воспоминаний, но там хотя бы не будет столько связанных с Чейзом и Ники мест. А пока, куда бы она ни пошла, все напоминало ей то об одном из них, то о двоих сразу. Даже собирая в парке листья одуванчика, Аманда не могла справиться со слезами.
Итак, она принялась писать свой послужной список, и в очередное воскресенье, когда он был наконец составлен, позвонила Джордану Кендаллу, чтобы узнать его мнение: как наилучшим образом преподнести себя возможным работодателям.
– Я подъеду к тебе позже, – ответил он. – Сразу после окончания футбольного матча.
Положив подготовленный список на сундук, она отправилась на кухню – печь овсяное печенье. Джордан его обожал, а слегка поощрить человека, как давно поняла Аманда, совсем не вредно.
Она как раз вынимала из духовки первый лист с печеньем, когда услышала стук в дверь. Рано он приехал. Должно быть, решил, что лучше все обсудить до игры.
– Войдите! – крикнула она.
Дверь отворилась, но дружеского приветствия не последовало. Аманда сняла с листа первую порцию печенья и отошла от плиты: позже все закончит. Она развязала фартук и бросила его на край раковины.
– Джордан? – позвала она, выходя из кухни в гостиную с тарелкой печенья в руках. – Я испекла твое любимое хрустящее…
Чейз стоял у самой двери, все еще держась за ручку.
Аманда почувствовала, что тарелка выскальзывает из ее рук, но ничего не могла поделать. Словно в замедленном кино, тарелка приземлилась на пол, и печенье разлетелось по всей комнате.
– Ты, – прошептала она. – Ты вернулся.
Чейз прошел через всю комнату к ней, и на какой-то миг Аманда решила, что он собирается ее обнять. Она инстинктивно отпрянула, он устремил на нее мучительно долгий взгляд, после чего опустился на корточки и начал собирать самые большие осколки.
Аманда, прижав ладонь к горлу, следила, как он складывает разломанное печенье на край бара. Какой же надо быть идиоткой, чтобы вот так от него отпрыгнуть, когда у него, скорее всего, и намерения-то не было ее трогать.
Она остановилась посреди комнаты.
– Что привело тебя обратно в Спрингхилл? – поинтересовалась она, стараясь, чтобы голос звучал весело и дружелюбно.
Он не ответил, и тогда Аманда наконец взглянула ему в лицо. Глаза у него были темнее, чем обычно, и она не увидела в них ни тени веселья.
