— Какой разумный человек! — усмехнулась Джун.
— И какая умная у него жена! — поддакнула Кэтрин и обратилась к Эш: — Я слышала, тебе очень повезло — твои мама с папой собираются взять тебя с собой в свой медовый месяц?
Эш утвердительно кивнула головой.
— Но я не должна никому говорить, куда мы поедем, потому что это — большой секрет. Ну, тебе, может, я и скажу, если хочешь.
— Я… мне бы очень хотелось узнать об этом, — пробормотала Кэтрин, бросая виноватый, беспокойный взгляд на Джун, выражавшую явное неодобрение.
— Прекрати, Кэтрин! — возмущенно шепнула она. — Ты неисправима! С твоей стороны, просто нечестно пытаться выудить информацию у ребенка! Побойся Бога!
— На самом деле, — прошепелявила Эш, коснувшись кончиком языка расшатавшегося зуба, который в любой момент мог выпасть, — сначала мы полетим на воздушном шаре, потом полетим на самолете, а потом долго‑долго будем плыть на пароходе — прямо до Амазонки!
— Да?! — Кэтрин в изумлении открыла рот.
— Правда‑правда, — кивнула Эш, глядя в широко раскрытые глаза тети Кэтрин, которая, быстро извинившись, поспешно удалилась сообщать добытую новость.
— Я точно знаю, куда вы едете, и боюсь, что твоя мама рассердится, узнав, что ты говоришь неправду!
— А я держала за спиной скрещенные пальцы, — возразила Эш, очаровательно улыбнувшись. — И мама не будет сердиться, потому что я слышала, как она говорила: Кэтрин хлебом не корми, дай послушать чужие новости.
— Ну, ты востра! Мне кажется, твой новый папа собирается бросить свою работу, чтоб присматривать за тобой! Ну ладно, пойдем, поищем твоих родителей. Не представляю, куда они могли запропаститься, — добавила она, слегка хмурясь.
Джун повела Эшлинг через толпу гостей, стараясь осторожно обходить официантов в торжественных черных фраках, которые наливали в опустевшие бокалы гостей великолепное шампанское.
— Ну, миссис Бартон, — игриво проговорил Филипп. Он взял жену и стремительно увел ее от гостей в небольшой кабинет, заставленный книгами. — Как вы себя чувствуете, во второй раз, выйдя замуж?
— Поскольку я никогда не была замужем по‑настоящему, то не смогу авторитетно и со всей ответственностью ответить на этот вопрос! — ответила Айрис, любящим взглядом посмотрев на мужа. Ее удивляло, что всегда уверенный в себе бизнесмен так нервничал уже за несколько дней до свадьбы. — С другой стороны, мистер Бартон… — добавила она с сияющим лицом, — могу определенно сказать, что сейчас я чувствую себя на седьмом небе!
— Любимая! — воскликнул Филипп, крепко обнимая тоненькую фигурку жены. — Я понимаю, что с моей стороны было довольно глупо думать об этом, но я панически боялся, что ты вдруг да передумаешь выходить за меня замуж. Спать перестал от волнения, — сказал он, поморщившись. Затем нежно взял улыбающееся лицо жены в свои горячие, дрожащие ладони. — Когда я увидел сегодня утром, как ты идешь навстречу мне по проходу между скамейками, я чуть не закричал от радости на всю церковь! До сих пор не верится, что я нашел тебя снова и что вся наша боль и страдания остались навсегда позади.
— Навсегда, — прошептала Айрис. Она словно парила в небе от блаженства, когда Фил наклонился, и они соединились в продолжительном, страстном поцелуе. Но вдруг раздался высокий, взволнованный голос Эш.
— Вас все ищут! Но я‑то знала, где вы спрятались! — обрадовано крикнула она. Новый папа, продолжая обнимать жену, улыбаясь, смотрел на маленькую девочку. — Скорее же! — нетерпеливо воскликнула Эшлинг. — Тетя Джун говорит, что пора резать торт и произносить речи.
Филипп застонал.
— Неужели мне и в самом деле надо что‑то говорить? — умоляющим тоном сказал он, пытаясь в последнюю минуту увильнуть от этой обременительной обязанности. — Я не имею ничего против выступления перед тысячей бизнесменов, но в данном случае я наверняка буду выглядеть по‑идиотски…
— Тебе надо произнести всего несколько слов, — твердо сказала Айрис.
— Не волнуйся, папа, — быстро вставила Эш. — Я считаю, что ты не похож на идиота. Я сказала тете Джун, что ты самый красивый на свете!
— Ну, после таких заявлений мне, кажется, ничего не остается, как выйти к гостям и произнести речь. — Филипп ухмыльнулся и посмотрел вниз на свою дочь, намеренно не замечая насмешливого смеха жены. — Ох, и мастер ты, Эш, говорить комплименты! — Филипп обхватил руками своих любимых женщин и повел семью к выходу в холл, где их ждали гости. — Но я должен сказать, что если ты хочешь увидеть настоящую красоту, то тебе достаточно посмотреть на нашу маму. А уж о ее нежном любящем сердце мы и так с тобой знаем.
