— Я понятия не имела, что ты будешь здесь. А то не приехала бы.
— Не надо извиняться. — Он шел рядом. — Я не хотел говорить Синди о нас. Не сегодня. Ты ей нравишься, и я решил, не стоит ее расстраивать.
— Но ей ведь не обязательно говорить всю правду, так? Что мы обручились, чтобы помешать Дэнни…
— Конечно, нет, — поспешно согласился Дин. — Я и не собирался! Просто скажу, мы оба поняли, что это было просто увлечение.
Каждое его слово вонзалось в сердце как нож. Но Бет не выдала себя.
— Я рада, что ты не сердишься на то, как… как я обманула тебя.
— У меня нет на это права. Я сам делал то же самое! — Он небрежно прислонился к стене. — Когда ты собираешься замуж за Сондерса?
— Как только он получит развод.
— Никаких преждевременных действий?
Долю секунды она не понимала, что он имеет в виду. Потом зарделась и отвела взгляд, в ярости услышав, как он посмеивается.
— Бедняжка Бет, все еще достаточно старомодная, чтобы покраснеть!
Двери лифта открылись, и они пошли к выходу.
— Мигель действительно здесь? — спросил Дин.
— Разумеется. — Бет удивленно посмотрела на него. — Неужели ты веришь, будто я придумала это, чтобы тебе не пришлось везти меня на ранчо? Я не боюсь находиться в твоем обществе.
— Я и не думал, что боишься. Но может, я тебя раздражаю.
Она с притворным безразличием пожала плечами и, чувствуя на себе его взгляд, двинулась к машине. Бет села рядом с Мигелем и, только когда они отъезжали, обернулась и небрежно махнула Дину рукой.
— Вы и мистер Хардинг опять быть друзья? — спросил Мигель.
— Да, — ответила Бет и закрыла глаза. Только после ужина, сидя с Биллом и Лоис в комнате отдыха, Бет сказала, что завтра возвращается в Нью-Йорк.
— Но ты не можешь сидеть одна в квартире! — возмутилась Лоис. — Не на Рождество.
— Я не могу здесь оставаться. Все эти люди… веселье, развлечения… я не смогу.
Лоис взглянула на Билла. Он рассказал ей все, что знал. И хотя она решила придержать свое любопытство до тех пор, пока Бет сама будет готова довериться, ей не хотелось отпускать сестру.
— Я тебя не отпущу, — категорично заявила Лоис. — Я буду все время волноваться.
— Не глупи. Я уже не ребенок.
— Тогда имей мужество остаться здесь до тех пор, пока мы не сможем поехать все вместе.
— Не могу. Я должна уехать. Ты не понимаешь, что это такое.
— Неужели?
— Ты, по крайней мере, не чувствовала себя дурой. Тебя не обманывали. Даже когда ты не была с Биллом, ты могла уважать его. Ты не испытывала ненависти к себе за то, что любишь его!
Потеряв остатки контроля над собой, Бет выбежала из комнаты и, только оказавшись в спальне, дала волю слезам. Она плакала впервые после того, как узнала про Дина правду, но слезы не принесли облегчения. Усилием воли девушка заставила себя умыться и собрать вещи.
Один чемодан был уже готов, когда к ней зашла Лоис.
— Значит, ты точно уезжаешь? — спросила она.
— Даже не пытайся меня остановить.
— Не буду. Билл только что отчитал меня за то, что я вмешиваюсь. — Лоис пристроилась на кровати. — Если бы не мальчики, мы бы поехали с тобой. Но они расстроятся, если мы уедем посреди их каникул.
— Я бы и не позволила вам тронуться с места. И не надо за меня переживать. Я не буду делать глупости. Просто хочу пару дней побыть одна.
— Ты абсолютно уверена, что между тобой и Дином все кончено? Ничего нельзя исправить?
— Он меня не любит. Это был его способ удостовериться, что я не буду бегать за Дэнни, — продолжила Бет. — Он понял, что привлекает меня, и воспользовался этим. — Девушка захлопнула второй чемодан. — Хорошо, что Билл вовремя приехал. Мне, по крайней мере, удалось сохранить гордость.
— Билл мне рассказал. — Лоис обняла сестру. — Хардинги устроили тебе нелегкую жизнь, милая. Чем раньше ты от них избавишься, тем лучше.
Аризона выглядела прекрасной, когда на следующий день Бет шагала по взлетной полосе. Отказавшись от предложения Билла и Лоис отвезти ее в аэропорт, она приехала с Мигелем. Помахала ему на прощание, прежде чем подняться на борт серебристого самолета. Перед ней не было ни одного человека. Только улыбающаяся стюардесса у трапа.
— Хотите сказать, я — единственный пассажир? — пошутила Бет.
— Большинство людей летят из Нью-Йорка сюда, поэтому народу мало.
Садясь на свое место, Бет решила, что это преуменьшение века, — салон был абсолютно пуст. Что еще непонятнее, он совсем не походил на салон коммерческого лайнера — интерьер богаче, с большими кожаными креслами и пристяжными ремнями из крокодиловой кожи.
Она нервно оглянулась. Стюардесса стояла позади нее, знаками показывая, чтобы девушка пристегнулась. Бет послушалась, наблюдая в иллюминатор, как они несутся по взлетной полосе.
Только когда город исчез далеко внизу, Бет расслабилась, отстегнула ремень и устроилась поудобнее. Как непривычно быть единственным пассажиром на борту! Словно это ее личный самолет. Она вдруг вспомнила об отъезде Дэнни из Нью-Йорка, когда он весело сообщил, что летит на одном из собственных самолетов. Теперь Бет знала, какие чувства испытываешь, имея самолет в своем распоряжении. Конечно, она больше не невеста Дина, но ощущение именно такое! Вернулась грусть. Неужели все воспоминания будут возвращать ее к Дину? Неужели он будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь?
Будет. Действительно будет. Вот и сейчас он приближался к ней по проходу, высокий, смуглый, с жесткой улыбкой. Будто ему снова удалось зло пошутить над ней. Бет закрыла глаза и снова открыла. Но Дин не исчез, а только приблизился и сел напротив.
— Я не привидение, — подсказал он.
— А что ты здесь делаешь?
— Везу тебя в Нью-Йорк. Насколько я понимаю, ты собиралась именно туда?
— Ты прекрасно знаешь, что да. Но что за… Где я? Какой самолет?..
— Мой. — Он небрежно закинул ногу на ногу. — Самое меньшее, что я мог для тебя сделать, — это проследить, чтобы ты стильно укатила из Финикса.
— Это миссис Мэйс сказала тебе?
— Откровенно говоря, это была твоя кузина Лоис. Очень умная молодая женщина. Она будет прекрасной женой Сондерсу.
Бет сидела неподвижно. Значит, Дин знает правду. Вся ее ложь и увертки впустую!
— Не вини свою сестру за то, что она все мне открыла. Лоис как раз обедала с Сондерсом, когда я пришел поговорить с ним. Мне не понадобилось много времени, чтобы узнать правду. Зачем ты наплела мне столько чуши про себя и Сондерса? Нет, не отвечай. И так понятно.
— Тогда прекрати надо мной насмехаться! Или тебе доставляет удовольствие знать, что…
