— Нет. Они еще потянут, чтобы заставить тебя страдать. Они хотят, чтобы ты была готова принять их условия, какими бы дикими они ни казались.
— Слэйдер... — Темные глаза Мелиссы умоляюще глядели на него.
— Что?
— Они, правда, позвонят? — спросила она дрожащими губами, глядя на фотографии Джеми, прилепленные к стене.
Отчаяние, прозвучавшее в ее голосе, просто пронзило его сердце. Он сильнее сжал ее руку, стараясь поддержать ее.
— Обязательно позвонят. Можешь мне поверить.
Он почувствовал, что ее напряжение заметно спало, как будто его обещание действительно подействовало на нее,
— Закрой глаза и постарайся хоть немного заснуть, — сказал он, поднимаясь и подходя к доске, на которой были прикреплены фотографии Джеми, чтобы получше их рассмотреть.
Когда он пошел к двери, Мелисса тихо плакала. Он был рад, что она не спросила его, жив ли еще Джеми.
Ведь он не мог быть уверен в этом. Но он мог обещать ей, что кто бы ни похитил ее сына, очень скоро пожалеет об этом.
Кто мог похитить Джеми и с какой целью? В этом и заключалась главная загадка. Очевидно, это было сделано спонтанно, ведь никто же не знал заранее, что Джеми убежит от него. Очевидно кто-то, кому позарез понадобились деньги, увидел в этом свой шанс и воспользовался им. Но этот человек не может быть посторонним. Иначе его бы заметили в городке.
Как только Бью вернется, Слэйдер отправится обратно в город. Возможно, что-нибудь мог видеть преподобный Хантер. Пресс знает всех в городе, возможно, он смог бы пролить свет на то, кому уж так сильно понадобились деньги. Слэйдер не мог вот так просто сидеть и ждать, пока позвонят похитители, зная, что где-то находится испуганный и одинокий сын Мелиссы.
Он должен найти Джеми до того, как они потребуют выкуп. Если он прав, и Джеми похитил кто-нибудь из жителей городка, то у мальчика мало шансов остаться в живых, как только похититель получит деньги.
Но пока Слэйдер мог только сидеть и ждать, пока вернется Бью. Ждать и думать, связаны ли между собой смерть Цисси и похищение Джеми.
Слэйдер знал твердо только одно. Как только вернется Бью, он начнет искать мальчика, нашедшего дорогу к его сердцу с той же легкостью, как его мама, с минуты их самой первой встречи. Мальчика, который доверял ему так же, как и его мать.
Он предал их обоих.
Мэтью Прескотт поднял голову от рецепта, который он выписывал. Без Мэнди в аптеке было очень тихо и пусто. Особенно сейчас, когда день уже клонился к вечеру, и в магазине никого не было. Он привык, что она постоянно возилась у стойки с мороженым, вечно что-то чистила и мыла. Он привык к тому, что она постоянно напевает, хотя и не всегда правильно, вспомнил он с улыбкой. Даже когда она просто сидела и читала, сделав уже всю свою работу, шуршание страниц действовало на него успокаивающе. Мэнди была из тех женщин, по которым мужчины скучают.
И тут, будто по мановению волшебной палочки, отворилась дверь, и она вошла.
— Мэнди! — радостно воскликнул Пресс, но тут же осекся.
Когда она повернулась к нему лицом, он смог разглядеть ее... Гнев вспыхнул в нем, как огонь, в который плеснули бензин, когда он подошел к ней поближе и увидел распухшую губу, царапины и другие следы побоев.
— Я убью этого подонка! — тихо сказал Пресс.
— Нет, Пресс! — взмолилась Мэнди, видя, как он срывает с себя белый халат и швыряет его на прилавок.
— Подожди, — продолжал Пресс. — Твой муж — взбесившееся животное, и его надо немного успокоить.
Испугавшись, что из-за нее такой спокойный и добродушный человек пришел в такую ярость, Мэнди попыталась преградить ему дорогу, помешать ему выполнить свою угрозу.
Но различие их весовых категорий сделали ее попытку неуклюжей и тщетной.
— Ой, — воскликнула она, когда он налетел на нее. Она хотела удержать равновесие, взмахнула руками, ее холщовая сумочка вылетела из рук, и все оттуда высыпалось. — Я такая неуклюжая. Вот уже второй раз роняю сумку, и все разлетается в разные стороны. Джек так на меня разозлился, когда я уронила ее у сарая.
— Мэнди! С тобой все в порядке? Я тебя не ушиб? — спросил Пресс с виноватым видом. Он наклонился, чтобы помочь ей, и стал собирать всякую мелочь, вывалившуюся из сумки. Приблизив свое лицо к ней, он стал рассматривать следы побоев на ее лице. — Прежде чем я что-нибудь предприму, я помажу тебе чем-нибудь эти царапины. Тебе больно?
— Нет. Сейчас уже нет. Так, ноет немного, — ответила она. — Пожалуй, мне надо надеть темные очки или маску? — спросила она, стараясь улыбнуться, но вместо этого лишь поморщившись, поскольку улыбаться ей было больно.
— Мэнди, это не смешно. Тебе не надо передо мной притворяться. Подойди сюда, сядь около стойки. Я соберу твои вещи и принесу мазь, чтобы положить на эти царапины.
Пресс собрал вещи. Он был настолько разозлен и расстроен, что, лишь подойдя к Мэнди, вспомнил о мази, и вернулся назад, чтобы взять тюбик с полки.
— На, держи свою сумку, — сказал он, садясь на прилавок. — Так, а теперь повернись ко мне, чтобы я мог привести в порядок твое лицо.
Мэнди послушалась, и их колени соприкоснулись.
Оба так и дернулись, но сделали вид, что ничего не произошло.
Пресс поднял ее лицо и легко провел пальцами по вспухшим царапинам, тихо выругавшись про себя.
Мэнди вздрогнула, когда он дотронулся до ее распухшей губы, но не вскрикнула.
Отвинчивая крышку тюбика и вздохнув, как будто устал уже повторять одно и то же, Пресс произнес:
— Не позволяй ему избивать себя, Мэнди. Это должно прекратиться. Ты должна уйти от него. И не жди, что я смирюсь с этим издевательством. Я этого терпеть не стану. Я человек не злой, но он доведет меня до того, что я его убью. — Он обхватил ее лицо своими мягкими, ласковыми руками и взмолился: — Брось Джека, Мэнди. Ты же знаешь, что тебе надо его бросить.
— Знаю. Он так больно ударил меня в этот раз. Он не велел мне даже приближаться к сараю... — Мэнди говорила чуть слышно, и голос ее звучал виновато и покорно.
Видя, как она признает свою вину, Пресс почувствовал еще большую ярость. Этот подонок Джек Диллон должен гореть в аду за то, что покалечил не только ее тело, но и душу.
Когда он стал накладывать мазь нежными, но уверенными движениями, она поднесла руку к лицу, чтобы почесать нос, и его взгляд упал на красный рубин, украшающий ее обручальное кольцо.
Он потрогал его.
— Первое, что тебе необходимо сделать, это снять это кольцо. Этот кровавый цвет слишком красноречив. Я помогу тебе получить развод и найду тебе жилье.
— Нет.
На его вопросительный взгляд она ответила:
