Джорджия всмотрелась пристальнее. Она была совершенно уверена, что никогда раньше не видела отца Рори. Но вот его мать… В ее лице было что-то неуловимо знакомое. Теперь ее волосы наверняка уже не такие светлые и пышные. Но глаза, скулы, необузданная энергия, которая исходила от этого изображения в рамке, — наверняка все это осталось…
Джорджия в ужасе прикрыла рот рукой. Она действительно видела его мать раньше. Причем совсем недавно. Это была та самая женщина, которая вылетела из «Ионио» и умчалась на шикарном «ягуаре». Мать Рори была председателем корпорации «Вивиенда».
Джорджия проснулась. Было еще темно. Покосившись на будильник, она вздохнула с облегчением. Еще нет даже пяти, и можно так долго и сладко спать. Она снова укрылась пуховым одеялом и закрыла глаза. Вдруг она все вспомнила и ужаснулась.
— Боже мой, — простонала Джорджия, уткнувшись лицом в подушку.
Вчера она долго стояла в оцепенении и разглядывала фотографию, удивляясь и недоумевая. Эрик видел десятый сон на своей лежанке у камина, Рори продолжал возиться на кухне, но она совершенно о них забыла.
Неужели это мать Рори? Если да, то та ли это миссис Кеннеди… нет, Кендел, которую она видела в «Ионио»? И если все действительно так, то почему Рори ей об этом не говорил? Рассказывала ли она ему про свою шпионскую вылазку в «Ионио»?
Она пристально смотрела на фотографию, пытаясь убедить себя, что ошибается. Фотография была далеко не новой. Неужели тот семейный бизнес, о котором рассказывал Рори, и который ему пришлось оставить, и есть «Вивиенда»? Джорджия старалась восстановить в памяти, что именно он говорил ей о своей семье тогда, ночью, в машине. Может быть, это вовсе не родители Рори? Просто друзья. В конце концов, его фамилия ведь Фолкнер, а не Кендел…
Наконец она отошла от фотографии, понимая, что хватается за соломинку. В голову лезли всякие ужасы. Одно было ясно: если у Рори и была родственная связь с «Вивиендой», то он не хотел, чтобы она знала об этом. С содроганием Джорджия подумала о том, что если мать Рори действительно председатель «Вивиенды», то тогда его пребывание в «Диадеме» сразу становится подозрительным.
Первое, что пришло ей в голову, — это резко распахнуть дверь на кухню и предстать перед ним с саркастической улыбкой и парой комментариев вроде: «Хорошие фотографии. Жаль, что ты оставил свой бизнес». Это было бы в стиле Сесилии — та не знала никаких колебаний и неуверенности. Но ведь Сесилия не была влюблена в Рори Фолкнера.
Дрожа, Джорджия присела на корточки у камина. Ее новый мир, который она построила вокруг Рори, вмиг стал таким хрупким и затрещал по швам.
— Джорджия! — донесся его голос из глубины кухни. Она чуть не подпрыгнула. — Ты что-то затихла, часом не уснула?
— Н-н-нет.
В этот момент Джорджия приняла решение. Она ничего не станет ему говорить. Даже виду не подаст, что что-то знает… Пока. Возможно, всему этому есть какое-то вполне приемлемое объяснение, но оно просто не приходило ей в голову. Она будет ждать, когда Рори сам все расскажет или даст ей возможность сказать об этом самой. Пуститься сейчас в череду обвинений было бы катастрофой, особенно в том случае, если это простое совпадение. Джорджия пыталась успокоиться, лаская шерстку Эрика. Она не хотела терять Рори. Когда-нибудь она снова затронет эту тему и напрямую спросит его о родителях, и тогда все прояснится.
— Вообще-то, — отозвалась она, — я уже начала волноваться, уж не поехал ли ты за чаем на Цейлон.
Дверь открылась, и появился Рори с подносом.
— Вечно ты придираешься. Странно, что ты не прикрепила к чайнику тахометр. Обещаю в будущем усовершенствовать свою технику заваривания чая. Устраивает?
Джорджия быстро отвела от него взгляд, чтобы не давать волю чувствам. «Какой он милый», — думала она с нежной грустью, пока они вместе пили чай.
— С «ровером» я разберусь завтра утром, — сказал Рори, поцеловав Джорджию и пожелав ей спокойной ночи, когда отвез ее домой. — Возьму канистру бензина и пошлю Кена, чтобы он пригнал машину.
Джорджия повернулась, чтобы посмотреть на него. Его лицо было добрым, честным и нежным. «Этому недоразумению найдется какое-нибудь элементарное объяснение», — подумала она.
— Спокойной ночи.
Он снова поцеловал ее, медленно и до безумия упоительно.
Спотыкаясь, Джорджия шла по вымощенной булыжником дорожке, сжав зубы, чтобы не расплакаться.
Теперь, в темноте и тишине раннего утра, на Джорджию нахлынули самые противоречивые чувства. Она привыкла скрывать, что у нее на уме, и Рори должен был сам сделать первый ход. Джорджия свято верила, что если о чем-то не говорить, то оно потихоньку исчезнет само по себе.
Наконец, устроившись поудобнее, она крепко уснула.
* * *
— Где тебя черти носят? — Триш старалась перекричать жужжание принтера. — Ты опоздала на несколько часов.
— Я проспала, — пробормотала Джорджия. — Не слышала, как зазвенел будильник.
— Ничего себе! — Триш потянулась за кофейником. — Рори уже давно позвонил и сказал, что Кен вытащил твою машину из этой глухомани. Что, черт возьми, с тобой произошло?
— Вчера вечером у меня кончился бензин. — Джорджия сделала огромный глоток обжигающего кофе.
— Неужели? — Триш со значением подмигнула ей. — Очень вовремя. Ладно, потом посвятишь меня в детали. Сейчас у нас есть более серьезные темы для разговора.
— Более серьезные? — У Джорджии сжалось сердце.
Триш улыбалась, и это ее раздражало.
— Да, в «Леннардз» не вышел на работу водитель. На сегодня у них назначена доставка груза туда и обратно. Сесилия торжествует, потому что таким образом мы сможем получить их европейские заказы, которые иначе перешли бы через «Ионио» в «Вивиенду». Правда, это немного помешает твоей личной жизни.
На душе у Джорджии словно повисла свинцовая гиря.
— Ты хочешь сказать, что Рори придется поехать во Францию?
— Я хочу сказать, что он должен доставить товар в Мадрид и Лиссабон, а затем поехать в Барселону и взять там груз для обратного рейса.
— Но на это уйдет так много времени.
— Две недели, как полагает «Леннардз», — радостно защебетала Триш. — Вот ведь счастливчик, а? Рори получит двухнедельную дозу солнца вдалеке от мрачной и хмурой Англии.
Джорджии хотелось плакать.
— Неужели никто другой не может поехать?
Триш покачала головой.
— Ты же знаешь, что Барни в Шотландии, а это означает, что Мари сидит дома и присматривает за детьми. На Кене висят все местные рейсы для «Леннардз», и он сейчас на пути в Кардифф. У гнусавого, слава Богу, нет загранпаспорта, а ты, милочка, занята рейсами для «Кон-Тики».
