Она скорчила виноватую рожицу, но, несмотря на это, Мэнди видела, что светловолосая нежная красавица словно излучает счастье, как золотистый свет.
— Сегодня утром мне надо побыть в офисе, — продолжала Никола. — Саймон весь как на иголках. Никогда еще не видела его таким нервным. Впрочем, я пока переношу это стоически. Сегодня буду присутствовать на торжественной церемонии срезания роз. Вдруг понадобится помощь. В таких ужасных обстоятельствах это меньшее, что я могу для него сделать.
— Мне надо бы самой спуститься, — заволновалась Мэнди. — Я ведь обещала ему помочь.
— Только не забывай, что если бы не ты, то и срезать сейчас было бы уже нечего, — резонно заметила Никола.
Они весело поболтали еще несколько минут, потом она поднялась и сказала Мэнди:
— А теперь лежи, отдыхай и ни о чем не беспокойся. Идем со мной, мой славный Пип, миссис Доббин уже приготовила тебе обед. Нам пора скакать дальше, а Мэнди пусть отдыхает. — Обняв мальчика за худенькие плечики, Никола вывела его из комнаты, и он доверчиво и весело пошел с ней. Мэнди закрыла глаза. Скоро все это кончится. Наверняка ей станет легче, когда она будет далеко отсюда, займется делами и начнет устраивать свою жизнь заново.
В течение дня к Мэнди пару раз заглядывал Саймон, а в начале вечера поднялся к ней с целым ведром воды, в котором стояли его драгоценные розы изысканного желтого оттенка.
— Я подумал, ты захочешь на них посмотреть. Ой, какой кошмар, я пролил воду на ковер. Сейчас миссис Доббин меня убьет.
Мэнди с удовольствием посмотрела на розы, потом на Саймона, который, встав на колени около кровати, вытирал лужицу своим носовым платком.
— А тебе самому они нравятся? На мой взгляд, они просто превосходные.
Он сдержанно кивнул, но Мэнди заметила, как сияли его глаза.
— Да, ничего. Конечно, заранее сказать трудно, надо еще посмотреть, что другие привезут на выставку, но… в общем, надежда есть. Мне так хотелось, чтобы ты тоже поехала со мной, но к утру ты еще не оправишься. Слушай, знаешь что, давай я тебе позвоню, как только закончится оценка жюри? Я останусь на время в Лимингфилде, как ты знаешь. Надеюсь, что заказы потекут рекой. А сейчас пойду отнесу моих красавиц в прохладное место. На ночь поставлю их в кладовку… Боюсь, правда, что миссис Доббин этого не одобрит, но по такому случаю, я думаю, она возражать не станет.
Саймон взял ведро и постоял, глядя на нее. В его серых глазах больше не было привычного холодка. Они светились лаской и улыбкой. Теперь Мэнди была его товарищем по делу, и он относился к ней с нежностью.
— Ну, выздоравливай скорее, малышка, — сказал он ей, — и молись за меня завтра. Когда я уеду, ты еще будешь сладко спать.
Но она не спала. В пять часов утра сна у нее не было и в помине, Мэнди лежала, настороженно прислушиваясь к звукам внизу, на кухне, где Саймон сооружал себе завтрак на скорую руку. Ей было ужасно жаль, что она не может спуститься и приготовить ему завтрак сама, но она знала, что Саймон этого не одобрит.
Затем в доме все стихло. Вскоре послышался шум мотора, заскрипела и захлопнулась дверь гаража. Мэнди осторожно выскользнула из кровати и подошла к окну — как раз вовремя, чтобы увидеть, как машина выезжает из ворот и поворачивает на улицу.
— Удачи тебе, любимый, — прошептала она.
День тянулся невыносимо долго. Мэнди встала с постели перед обедом. Если не считать повышенной чувствительности кожи на лбу, в целом она чувствовала себя нормально. После обеда, пока Пип отдыхал в своей комнате, она вынесла шезлонг на солнце, так чтобы услышать телефон. Без Саймона дом казался совсем пустым. Пип, похоже, тоже это почувствовал. Он был притихшим и задумчивым весь день, даже когда играл с щенками на лужайке.
— А когда мы узнаем, выиграл Саймон приз или нет? — спросил он.
— Он обещал нам позвонить, — ответила Мэнди, подумав про себя: «Только вспомнит ли он об этом?»
Но в половине третьего раздался звонок. Саймон звонил из Лимингфилда.
— Мэнди? Ты уже встала? Как у тебя дела?
— Уже лучше, — нетерпеливо ответила она, — намного лучше. А у тебя какие новости?
— Догадайся, — ответил он, и по его тону Мэнди поняла, что новости хорошие.
— Первый приз, — быстро сказала она.
— Угадала. И еще — серебряный кубок!! — В голосе Саймона звучал ликующий триумф. — Заказов не счесть… ну, не то что бы не счесть, но появляются.
— О! Саймон! Я так рада… так рада… очень рада. Как мне сказать, что я рада?
— Да, точно, слов и не хватает. По крайней мере, не по телефону. Слушай, Мэнди, а ты правда себя лучше чувствуешь? Ты в порядке?
— Лучше просто не бывает, — заверила она, — я готова хоть до луны прыгать.
— Слушай, тогда тебе нужно обязательно сюда приехать. Я не успокоюсь, пока не поделюсь с тобой моей маленькой победой. Ведь если бы не ты… Но помимо всего прочего, мне еще нужна твоя помощь. Я бы заехал за тобой, но у меня здесь куча дел. Я только что звонил на станцию. Есть поезд, который сюда приходит без двадцати пять. Он выходит из Бенфорда в три двадцать пять. Позвони в гараж Фоксу и попроси отвезти тебя на станцию к этому поезду. А я тебя здесь встречу. А? Что ты думаешь? Ты сможешь приехать?
— С удовольствием, — воскликнула Мэнди.
Быть с ним вместе в такой момент, в момент его успеха!
— Отлично. Я надеялся, что ты согласишься. Тогда я забронирую тебе номер в отеле. А вечером устроим маленькую пирушку по этому поводу. Кстати, Никола тоже здесь, рядом со мной. Она передает тебе привет, и еще она просила передать… Никола, я забыл, что… а, да, она просила передать, что у нее для тебя есть важные новости.
На том конце трубки послышался смех — смех Саймона и серебристый колокольчик голоса Николы.
— Хорошо, Мэнди, значит, жду тебя без двадцати пять. До свидания.
Она положила трубку и постояла, глядя на телефон. Как она могла забыть, что там, с ним, Никола? Он сказал — устроим пирушку по случаю победы. Видимо, праздновать будут не только получение первого приза, но и еще кое-что! Конечно, они, наверное, так этого ждали… ждали, пока наконец смогут вполне насладиться своим счастьем. «А мы решили пожениться», — объявят они, и посмотрят друг другу в глаза…
«Нет, я этого не вынесу, — вдруг поняла Мэнди. — Я не могу туда ехать. У меня не хватит сил».
Но если она не поедет, как она это объяснит? Поднявшись к себе в комнату, Мэнди села на постель, рассеянно глядя за окно и напряженно размышляя. Пока наконец у нее не созрел план… Это будет бегство, но иначе она поступить не могла. По крайней мере, она сразу и навсегда разрешит эту ситуацию и сохранит свою гордость.
