Сандра дотронулась до ладони Миган.
– У Джейнел были свои соображения, Миган. Без причины люди никого не ненавидят. Что бы ты ни узнала от Карлайла Селлерса, помни об этом. А теперь я пойду.
– Ты же только что пришла. – Миган сняла легкую куртку и положила ее на диван. – Ты даже не сказала, зачем, собственно, приехала.
– Низачем. Просто была по соседству и думаю, дай загляну. Вчера вы такого натерпелись у Фенелды, когда Барт нашел мертвого Лероя. Я позвоню. – Она открыла дверь и остановилась. – Не забудь, Миган, что я тебе сказала. На все есть причины. И что бы ты ни услышала, помни, твоя мама тебя любит.
– Да мама-то тут при чем?
Сандра не ответила. Она помахала им рукой и вышла. Миган и Барт с удивлением смотрели, как она поспешно ретировалась.
– Ты хоть что-нибудь во всем этом понял? – спросила Миган Барта, когда Сандра сбежала по ступенькам.
– Похоже, есть только один способ разобраться в этих загадках. – Барт взял записную книжку, на которой Миган записала номер телефона.
– Набрать тебе?
– Давай, – согласилась Миган и опустилась на диван.
Барт набирал номер бирмингемской больницы, лихорадочно обдумывая свалившиеся на них новости. Если дедушка Джеки жив, зачем ему Миган? И с какой стати Сандра припутала сюда мать Джеки и просила ее не судить мать слишком строго?
Миган смотрела на Барта. Тот что-то говорил по телефону, и лицо у него вытянулось. Наконец он положил трубку и подсел к ней.
– Судя по всему, у Карлайла Селлерса дела плохи. Сестра сказала, что он в полубессознательном состоянии, в коме.
– А что с ним?
– Сердце. Ему восемьдесят шесть лет. Она сказала, что он временами теряет сознание, но, когда приходит в себя, с головой у него все в порядке. – Он взял ее за руку. – Дни его сочтены. Он протянет от силы неделю.
– Бедняга. Наверное, в голове у него все перемешалось, когда он назвался моим дедушкой. Он, вероятно, искал Джеки. Я обязательно поехала бы и навестила его, но я не в состоянии ехать в Бирмингем до рождения ребенка, а когда рожу, боюсь, будет уже поздно.
– Если хочешь, я съезжу и поговорю с ним.
– О, Барт, поезжай. Это единственный способ узнать, действительно ли это дедушка Джеки.
– Завтра с утра еду. Прямо спозаранку. Тогда обернусь к вечеру. Я бы не хотел, чтобы ты оставалась ночью одна.
– Все может быть впустую. Что, если он не выйдет из комы?
– Нельзя упускать шанс.
Миган повернулась к стеклянной двери, пытаясь найти успокоение в волнующейся морской стихии.
– Если это действительно он, подумать грустно, что все эти годы они с Джеки не знали друг о друге и не общались. Она считала, что его нет на свете.
Барт обнял ее за плечи и привлек к себе.
– Ты права. Нельзя мешать людям быть с теми, кого они любят.
Его слова словно нож острый резанули ее по сердцу. Она собирается отдать ребенка, которого уже полюбила. И она собирается вернуться к жизни, в которой нет места Барту. Но что с этим можно поделать в ее случае?
– Спасибо, что ты решил остаться до утра.
– Если боишься оставаться одна, можно кого-нибудь найти.
– Я не боюсь. Просто хочу еще одну ночь провести в твоих объятиях.
Он поцеловал ее, и она растаяла. Она обхватила его за шею и тут же выкинула из головы все мысли о Лерое, Джеки, Карлайле Селлерсе. Она не хотела думать. Она хотела только чувствовать.
Молодой человек сидел на берегу с сигаретой в зубах, глядя на залив. Пока что все идет по плану. Копы проглотили наживку и всему поверили. Самоубийство.
Только это он написал записку и спустил курок. А что было ему делать? Лерой знал слишком много, а доверять ему нельзя. Пара лишних слов, когда он под кайфом, и все пойдет прахом.
Вместо того чтобы сидеть на берегу и мечтать о блестящем будущем, он ждал бы суда за решеткой, а потом, после суда, – и билета в один конец на электрический стул за убийство Бена и Джеки Брюстеров и покушение на убийство Миган Ланкастер. Только сейчас это будет не неудачная попытка, а настоящее убийство. Всем Селлерсам капут. Всем, кроме него.
– Прости, Миган, но твоя мать оказалась шлюхой, и тебе за нее придется расплачиваться. Несчастный случай, и все. Чего не бывает с неуклюжими беременными женщинами. Все будет шито-крыто. Чистое дело. Комар носа не подточит.
Бух. На песке труп.
Эта картина его оживила. Поскорей бы все проделать в реальности. Он сделает это. Сделает, и никто не помешает ему. Если придется ради этого убить еще кого-нибудь, он ни перед чем не остановится. Время не ждет. Старик вот-вот загнется.
21 декабря
Барт жал на акселератор, торопясь вернуться в Ориндж-Бич и «Пеликаний насест». Он только что звонил Миган. Она держится молодцом. Ничего похожего на преждевременные схватки. Но все равно он хотел успеть до наступления ночи.
Поездка в больницу заняла у него больше времени, чем он рассчитывал. Ему пришлось ждать в приемной, пока старый Карлайл Селлерс придет в себя и сможет с ним поговорить. Это был действительно разговор. На свет Божий всплыли тайны, лежавшие под спудом долгие годы.
Тайны, которые старый джентльмен не хотел иметь на совести, отправляясь к своему Творцу. Тайны, от которых Ориндж-Бич встал бы на уши, дойди они до чьих-нибудь ушей тридцать лет назад. Даже сейчас Барт не был уверен, как Миган воспримет новость, что ее лучшая подруга на самом деле ее единокровная сестра.
Но, кроме Барта, ей некому об этом рассказать. Были и хорошие новости. Врачи считали, что Карлайл Селлерс еще продержится какое-то время и сможет увидеть собственными глазами правнучку, зачатую в яйце одной внучки и выношенную в теле другой.
Если бы все это всплыло немного раньше, Барт понял бы, почему на жизнь Миган покушались. Причина в большом наследстве, которое она должна получить. Вернее, должны были получить Миган, Джеки и племянник, сын непутевого сына Карлайла. Все члены семьи.
Племянник, который считал, что одному достанется больше, если устранить Джеки и Миган. Вот он – мотив, чтобы убить их обеих. Барт быстро прокручивал в голове разные варианты. Лерой Шелби признался в том, что покушался на жизнь Миган и лишил себя своей собственной.
Но так ли все на самом деле?
Самоубийство можно подстроить, а в полиции не удосужились даже проверить почерк. Так, на глазок. Сомнения и подозрения, подогреваемые беспокойством и многолетней борьбой с преступниками, одолевали Барта.
Он взмолился, чтобы его помощники не уехали с утра из Ориндж-Бич. Совсем изведясь, он остановился у первого же автомата и, выяснив номер полицейского участка в Ориндж-Бич, позвонил Роджеру Кольеру.
– Привет, Роджер. Это Барт Кромвель, друг Миган.
