С некоторой опаской Молли позволила одеялу соскользнуть с ее лица.
Гарри лежал на боку, лицом к ней и опирался на локоть, он был укрыт одеялом в черно-желтую полоску, которое открывало его широкую грудь и мускулистые лодыжки. Его густые волосы были взлохмачены, однако это только усиливало его привлекательность.
— Вообще-то я не кусаюсь, — сообщил Гарри серьезным тоном, но его глаза смеялись.
Молли прищурилась:
— Гарри, это серьезное нарушение правил приличия. Но, учитывая обстоятельства…
— О, тебе незачем быть такой чопорной. Я прекрасно понимаю, что ты не позвала бы меня внутрь, если бы не дождь. А я никогда бы не вошел, не будь ты такой упрямой.
— Это неправда.
— Ты не упряма?
— Нет. — Молли потупилась, не решаясь встретиться с ним взглядом. — Я позвала тебя не только из-за дождя. Хотя из-за него тоже.
— Правда?
Его голос потеплел.
Она будет храброй. В конце концов, им осталось не так уж много времени вместе.
— Мне хотелось быть с тобой.
— А мне хотелось быть с тобой, — отозвался Гарри с хриплыми нотками в голосе.
Молли нравились эти нотки, обычно они предвещали поцелуи.
Гарри склонился ближе.
— Я понимаю, почему ты готова была поверить в худшее обо мне. Я заслужил свою репутацию. Что делает твое доверие еще более… ценным. Никто, за исключением моего брата и нескольких друзей, не считает, что я представляю собой нечто большее, чем запасной наследник. Включая моего отца.
Он горько улыбнулся.
Молли не могла видеть его таким печальным.
— Гарри…
Он прижал палец к ее губам.
— Извини, что я оказывал на тебя давление. Это не слишком хорошо с моей стороны. Собственно, я сожалею о каждой минуте, когда доставлял тебе неприятности.
— Я бы не сказала, что ты доставлял мне неприятности…
Она запнулась, вспомнив о восхитительных мгновениях, которые он ей подарил. Ее окатил жар при одной столько мысли о том, чем они занимались в кладовке для поцелуев.
Губы Гарри изогнулись в полуулыбке, и Молли растаяла.
— О, Гарри, — прошептала она.
Ей так хотелось, чтобы он поцеловал ее.
— Я понимаю, — отозвался он.
И, подавшись вперед, запечатлел на ее губах нежный поцелуй. Это был самый сладкий поцелуй из всех, которыми он ее одаривал. Он все понимает. Это единственное, что имеет значение.
— А теперь, Молли, — твердо произнес Гарри, — как ты уже сказала, нам полагается спать.
Он перевернулся на спину, сложил руки под головой и закрыл глаза.
Молли почувствовала, как в груди у нее нарастает ребяческое чувство протеста. Она не хотела спать. Особенно теперь, когда они начали лучше понимать друг друга. К тому же ее заинтриговала книга, которую они нашли в сундуке. Вряд ли Гарри осудит ее, если она заглянет внутрь.
По крыше шатра барабанил дождь, но уже не так громко.
Молли громко вздохнула.
— Ты хочешь спать? — спросила она.
— Я нет, — отозвался Гарри. — Это ты выбилась из сил.
Она легонько пнула его в лодыжку.
— Надеюсь, мы завтра выиграем.
Он чуть подвинулся.
— Я тоже надеюсь.
Молли вздохнула и повернулась к нему спиной. Она знала, что не должна вести себя так, как ведет, но ничего не могла с собой поделать. Гарри имел над ней какую-то таинственную власть, заставляя забывать о приличиях.
Просто он был… красивым, обаятельным и забавным, когда не строил из себя упрямца.
И он понимал ее. Лучше, чем кто-либо другой.
Она согнула ногу в колене, снова коснувшись его ноги.
— Что ты делаешь? — поинтересовался Гарри.
Не сердито. Даже не раздраженно. Но с опаской.
— Ничего.
Она вдруг почувствовала себя глупо. Она больше не будет беспокоить его, решила Молли и принялась считать узоры на вязаном одеяле. Возможно, это поможет ей заснуть. Мерный стук дождя по крыше шатра несколько убаюкал ее, но не успела она досчитать до сорока пяти, как почувствовала сильную руку Гарри.
Он обнял ее и притянул ближе.
— Не можешь заснуть?
Ее спина прижималась к его груди. Он был восхитительно теплым.
— Думаю, теперь я засну. — Молли улыбнулась, вздохнула и закрыла глаза. Но тут же снова их открыла. — Я забыла пожевать тебе спокойной ночи.
— Да? — произнес Г арри бархатным тоном, который у него появлялся в определенные моменты.
Сердце Молли замерло, и она повернулась к нему лицом.
— Спокойной ночи, — прошептала она, положив ладони ему на грудь.
Она просто не могла не коснуться этой широкой груди с упругими черными волосками, щекотавшими ее ладони.
— А я думал, что ты выбилась из сил.
Она вздохнула:
— Мне так казалось.
Ей было так хорошо… рядом с ним.
— У тебя не ноги, а ледышки, — заметил Гарри своим бархатным голосом и потер ее спину свободной рукой.
— Извини, — усмехнулась она.
Его рука начала медленный путь от ее талии к ягодицам.
— Ты такая красивая, — прошептал Гарри. — Хотя и ужасно вредная.
Молли поцеловала его в грудь.
— Ты тоже, — сказала она в надежде, что он поцелует ее.
Но тут же встрепенулась.
— Гарри. — Она подняла голову. — Лампа горит.
— Знаю. — Он улыбнулся и осторожно уложил ее на постель, приникнув к ее губам в долгом нежном поцелуе. — Я догадывался, что ты совсем не такая сонная, как притворялась.
Наверное, ей следовало обидеться. Но, целуя его в ответ, Молли не чувствовала ничего, кроме блаженства.
Ему не следует этого делать, говорила Гарри его совесть, пока он целовал Молли. Ведь он дал себе слово держаться от нее подальше. Но она была такой… неотразимой. Что еще могло заставить его пренебречь здравым смыслом и продолжать то, что он делает?
Возможно, причиной тому это восточное одеяние. Или пыл, с которым она отвечала на его ласки и поцелуи. А может, все дело в том, что она… просто Молли?
Он поднял голову.
— Мы должны остановиться, — заставил он себя сказать.
У Молли был тот же мечтательный взгляд, как тогда в карете, когда он впервые поцеловал ее.
— Я не хочу, — прошептала она, играя с его волосами.
— Ты не должна так говорить, — простонал Гарри, хотя был крайне возбужден.
Молли села. Волосы упали ей на спину и рассыпались по плечам.
— Гарри, — взволнованно произнесла она. — Я хочу быть твоей настоящей любовницей.
Он вздохнул:
— Молли…
— Правда. — Она придвинулась к нему ближе. — Я не хочу выходить замуж за скучного старого сквайра и рожать ему детей. Вряд ли у меня есть шанс найти в Лондоне мужчину, который… будет понимать меня.
