Он уложил Алисию в постель, не обращая внимания на протесты.
Докторесса кивнула.
— Это мы выясним после осмотра.
— Шон, — пробормотала Алисия, протягивая к нему руки. — Ты не уйдешь?
— Нет, милая. Я буду радом.
— Вам незачем беспокоиться, — сухо проговорила докторесса. — Это не займет много времени.
Алисия без желания оторвала свой взгляд от Шона. Он выглядел так прекрасно, так замечательно, так чудесно. Он был реальным. Впервые Алисия поверила, что действительно очнулась от страшного сна.
Ее глаза широко распахнулись, когда она перевела свой взгляд на докторессу. Это была высокая, статная чернокожая женщина лет тридцати.
— Летти? — прошептала пораженная Алисия.
— Летти? — переспросила докторесса, не скрывая своего удивления. — Но меня никто так не называет.
Она пожала плечами и улыбнулась.
— Кроме моей старушки-мамы в Олбани, Джорджия.
Алисия смутилась. Она чувствовала себя ужасно уставшей. Разрозненные образы роились в сознании. Патрик. Летти. Тетушка Кэролайн. Дядюшка Уилльям. Старина Том, муж Летти. Его бойцовские петухи. Доблестный Лафайетт, выливающий кровь из сапога. Павший смертью храбрых Роберт, возлюбленный сын своих несчастных родителей. Миссис Кэмпбелл. Патрик. Летти…
И она пошла бы на второй круг, если бы не прикрыла устало глаза. Неужели все они ей приснились? Разве бывают такие яркие, реалистические сны?
Алисия припомнила, как мучилась таким же вопросом, лежа на роскошной широкой кровати, в усадьбе, расположенной в десяти милях от Уилльямсбурга.
Неужели это был сон? Утомленная, она оглянулась вокруг и вновь опустила веки.
— Алисия, — испуганно вскрикнул Шон, хватая ее за руку. — Не уходи, побудь со мною.
Алисия попыталась открыть глаза, но веки, казалось, налились свинцом. Она попыталась улыбнуться, но губы едва скривились.
— Я очень устала, — пробормотала она. — Хочу спать.
Будучи не в силах произнести больше ни слова, она мягко соскользнула в дрему, которая не была ни сном, ни бодрствованием. Как сквозь вату, до нее долетали фразы, которыми обменивались Шон и докторесса.
— Она опять потеряла сознание? — обеспокоенн спросил Шон.
— Нет, — ответила докторесса, следя за пульсом Алисии. — Просто засыпает. Вы слышите меня, Алисия?
Алисия легко кивнула.
— Отлично. Засыпайте и поправляйтесь.
Эти слова показались Алисии знакомыми. Она попыталась собраться с мыслями. Кто-то уже говорил ей нечто подобное. Но так и не припомнила, кто это был, провалившись в здоровый и крепкий сон.
Проснулась Алисия легко. Она чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Яркое сияние весеннего солнца затопило комнату, но свет уже не резал глаза.
Нахмурившись, Алисия оглянулась вокруг.
Незнакомая комната.
Но это ее не испугало.
Она была дома. Конечно, не у себя дома, но в более широком смысле — в своем столетии.
Эта мысль заставила вернуться вспять, в прошлое. Ее память разматывалась, как лента фильма при обратном воспроизведении.
Патрик.
Шон.
Неужели они были одним и тем же человеком? Это казалось ей вполне возможным. Патрик был таким реальным. До него можно было дотронуться…
Слезы потекли по щекам, и она тряхнула головой. Ей не хотелось плакать.
Алисия была счастлива.
Она вновь дома.
И с ней Шон.
Алисия тихо вздохнула. При случае она подумает об этом более детально. Может быть, когда-нибудь ей удастся разрешить загадку своих невероятных перемещений во времени. Но не теперь. Сейчас ей хотелось отправиться домой, в свою квартиру, в свою собственную комнату.
Алисии не терпелось увидеть подруг Карлу, Эндри, поплакать вместе с ними, поболтать посмеяться, выпить литр кофе и сыграть партию в покер.
Внезапно дверь распахнулась, и на пороге возник Шон. Взглянув на нее, он покачал головой и застыл в нерешительности. Алисия подбодрила его улыбкой.
— Ты уже проснулась? — спросил Шон, неуверенно улыбнувшись ей в ответ.
— Да, — сказала она после секундного раздумья и протянула к нему руки. — О Шон, как замечательно видеть тебя вновь!
Ее губы задрожали.
Шон пересек комнату в три гигантских шага. Шепча ее имя, он бросился к Алисии и заключил ту в объятия. Ее глаза широко распахнулись, когда она коснулась его свежевыбритой щеки. Удивительно, но лицо Шона было мокрым. Неужели он плачет?
Алисия подняла глаза. Сияющий взглад Шона был затуманен слезами. Его ресницы казались влажными, а одна капелька медленно сползала вниз по щеке.
— О Шон, не плачь, — прошептала Алисия, обтирая его салфеткой. — Пожалуйста, не плачь.
Не замечая, как слезы катятся по собственному лицу, она прижалась к любимому. Шон вздохнул и крепче сжал ее в своих объятиях.
— Я так боялся, — пробормотал он сдавленным голосом. — Так боялся потерять тебя, Алисия. Когда я приехал сюда, ты была такой бледной, неподвижной, такой мертвой. Я чувствовал себя беспомощным, испуганным мальчишкой.
Он вновь содрогнулся и зарылся лицом в ее волосы.
— Все в порядке, — проговорила Алисия, проводя ладонью по его голове. — Я с тобой, мы вместе.
Шон всхлипнул.
— Присядь рядом со мной, — попросила Алисия. — Давай поговорим. Мне так о многом нужно тебя расспросить!
Шон встряхнул головой и криво улыбнулся.
— Я чувствую себя дураком.
Он пожал плечами и взглянул ей в глаза.
— Я не разу не плакал с тех пор, как умер мой отец.
— Не думай о грустном, — вздохнула Алисия. — Мне неловко. Я чувствую себя идиоткой. Наверное, я ужасно кричала в бреду.
— Да, — улыбнулся Шон.
Он нежно и бережно, словно она была хрупким кристаллом, уложил ее в постель и сел рядом.
— Пока ты была без сознания, ты кричала, — сказал он. — И это пугало меня больше всего.
Он схватил Алисию за руку, словно опасаясь, что она вновь исчезнет из его жизни.
Она понимала, что чувствует сейчас Шон, ибо сама ощущала нечто подобное. Алисия могла бы провести целый день, просто глядя в его глаза, но ее беспокоили неразрешенные вопросы, терзавшие сознание все это время.
— Ты сказал: «Приехал сюда», — медленно начала она. — Я понимаю, что это госпиталь, но где он находится?
— В Ричмонде. Штат Вирджиния, — ответил Шон, крепче сжимая ей ладонь. — Это был ближайший госпиталь к месту аварии.
Его рука дрогнула, отзываясь на воспоминания.
— Здесь очень хороший уход. Я жутко благодарен врачам, — улыбнулся Шон, ослабив пожатие.
Алисия припомнила ужасные моменты, предшествовавшие столкновению. Сдерживая нервную дрожь, она спросила:
