Как бы не упасть в обморок! Тем самым я разрушу все, что с таким трудом удалось сделать.
Бекка постаралась принять уверенный вид. Ей казалось, что если она будет выглядеть так, словно принадлежит этому кругу, то оттянет момент неминуемого разоблачения.
Скорее всего, эти симптомы вызваны слишком большим количеством кофеина. По дороге на заправках она выпила четыре чашки кофе, чтобы быть в боевой готовности. А теперь из-за дрожи в коленях ей приходилось по большей части сидеть.
Неожиданно на Бекку обратил внимание один из прилизанных красавчиков, которые расторопно и ловко разводили гостей по их местам. Она в отчаянии огляделась, глубоко вздохнула и принялась махать какой-то невидимой личности в толпе.
Что я делаю?
Ей пришлось посторониться, чтобы пропустить пожилую леди в огромной, украшенной массой чудовищных маков шляпе. В глубине души Бекка надеялась, что свободное место найдется не слишком далеко от алтаря.
Хотя... наверняка не она одна прошла без приглашения на свадьбу, соединявшую единственную дочку британского магната с отпрыском баснословно богатой греческой семьи Каридес.
Ком гнева набухал в груди Бекки при мысли о напыщенных снобах, которые считают, что деньги дают им право топтать чувства простых людей. Прежде не имевшая представления о ненависти, Бекка вдруг обнаружила, что удивительно легко возненавидеть всякого, кто носит имя Каридес.
Опустив голову, ни на кого не глядя, она искала свободную скамью и, найдя, облегченно вздохнула, но только присев, поняла, почему это место осталось незанятым: огромная каменная колонна закрывала вид алтаря. Бекка не раздумывала: она здесь не для того, чтобы ее видели. Ей просто нужно, чтобы все услышали то, что она скажет.
Совратить и бросить беременную девочку само по себе отвратительно, но поступить подобным образом в то время как ты дал обещание другой!.. Вот он, клан Алекса Каридеса, крысы и предателя!
Долгожданная тишина наступила с первыми тактами «Свадебного марша», полившегося из органа. Бекка втянула воздух трепещущими ноздрями и застыла с пляшущими на коленях пальцами.
Я могу это сделать!
Промелькнувшее в ее воображении трагически-бледное лицо сестры сменилось видением больничной палаты. Этого оказалось достаточно, чтобы укрепиться в принятом решении.
Бекка прочистила горло, и в этот момент случилось то, чего она все время боялась — чья-то рука легла ей на плечо.
— Не думаю, что это хорошая идея.
Вот так всегда бывает, когда женщина — например, Эрика — покупается на грязную ложь. Будущей жене Алекса Каридеса нужно узнать, за какого подонка она собралась замуж. Весь мир должен понять, что это за тип!
Кого я дурачу? Мною движет месть!
Низкий голос с необычным акцентом прозвучал у нее почти над ухом:
— Не думаю, что вам этого хочется.
Вкупе с тяжелой рукой Бекка расценила сказанное, как «я предотвращу и ваши вопли, и ваш удар, если вы попытаетесь его нанести».
Она решила, что достойнее будет отступить.
Вздернув подбородок и глядя прямо перед собой, девушка плавно поднялась с места, неторопливо прошла по проходу и вышла в обитые металлом дубовые двери.
Кристос сдерживал гнев, тлевший в нем с того момента, как он понял намерения незнакомки. Бог знает ее мотивы, но логический вывод напрашивался один: красавица, занявшая место в его фантазиях, была одной из тех, кого бросил Алекс.
Усмешка искривила его губы при мысли о неспособности противоположного пола видеть глубже обаятельной улыбки и приятной наружности.
У этой рыжей ужасный вкус... но как хорошо от нее пахнет! Кристос с удивлением обнаружил, что сейчас он почему-то рассержен больше, чем в тот день, когда застал Мелину с Алексом.
За тяжелой дверью небольшой приемной все внешние звуки исчезли. У Бекки заметно дрожали колени.
— Он этого не стоит, знаете ли.
— Да знаю... Боже!
Учитывая то, что она оказалась в нескольких дюймах от невообразимо красивого мужчины, сказанное прозвучало вполне сдержанно. Все еще слегка оглушенная смутным видением редкого совершенства, Бекка подумала, что этот тип великолепен... и еще кое-что.
Повезло еще, что поднесенная к губам дрожащая рука не позволила ей сказать что-нибудь лишнее.
Кристос наблюдал, как щеки девушки окрасил густой румянец. Через мгновение она опять стала бледной как мрамор.
— Думаю, вам нужно на свежий воздух.
Бекка неловко кивнула. Она чуть не зарыдала от бессилия.
Это несправедливо! Почему такие люди, как Алекс, никогда не платят за содеянное?
Ее охватил стыд.
А еще старшая сестра!
Поникнув, Бекка последовала за высоким мужчиной с удивительно длинными ресницами. Выйдя на воздух, она опустилась на скамью и закрыла лицо руками.
— Позже, когда вы все спокойно обдумаете, то поймете, что я оказал вам любезность.
Бекка вскинула голову.
Любезность?!
— Послушайте, я знаю, что вы просто выполняли свои обязанности... Хотя, если бы вы были настоящим охранником, я не смогла бы сделать то, что сделала. Так что не надо говорить об альтруизме.
Высокий, смуглый, великолепный незнакомец казался ошарашенным, но затем некое подобие улыбки, появившееся на его губах, заставило Бекку вздрогнуть.
— У меня было искушение позволить вам это сделать, — признался он.
Из глаз девушки брызнули горькие слезы.
— Я хотела... хотела...
— Успокойтесь.
Самый красивый из всех, кого я встречала...
Бекка облизнула пересохшие губы и обиженно заявила:
— Вам следовало бы иметь другую внешность.
— Но тогда я потерял бы работу.
— Да, пожалуй.
— Вы действительно собирались поставить себя в глупое положение?
— Дело не в желании, дело в... — Бекка замолчала и прерывисто вздохнула, а затем подняла на стоявшего перед ней мужчину потемневшие глаза. — Скажите, вы считаете, это справедливо, что он разрушил чью-то жизнь и смылся?
— Думаю, вы должны считать произошедшее чудесным спасением, — сухо заметил красавец.
— Да что вы об этом знаете?!
— Я много чего знаю об Алексе.
Так вот откуда это презрительное выражение на его лице!
— Как вы можете работать у такого человека?
От одной мысли, что она могла бы оказаться рядом с кем-нибудь из Каридесов, у Бекки даже мурашки по телу побежали.
— Есть-то нужно.
Она примирительно улыбнулась:
— Извините, не хотела читать вам мораль. Боже, не мне этим заниматься.
