Димитри внимательно вглядывался в ее бледное лицо.
— А не считаете ли вы, что она была несправедлива?
Джоанна теребила ремешок сумки.
— Не имею права судить об этом. Я была слишком мала, когда… когда они расстались.
Димитри удержался от сердитого восклицания.
— Очевидно, нам не стоит обсуждать глубоко личные вопросы, — сказал он резко. — Однако причина моего пребывания здесь далеко не личная, для меня, по крайней мере. Нам необходимо ее обсудить.
— Вы имеете в виду мою поездку к отцу?
— Конечно.
— Но это невозможно! Совершенно невозможно!
Димитри нахмурился.
— Почему?
— Я работаю. Я не могу уехать… просто так! — воскликнула Джоанна.
— Значит, бросьте свою работу. Отец обеспечит вас, — в голосе Димитри явно слышалось презрение.
Джоанна сердито взглянула на него.
— Я предпочитаю ни от кого не зависеть, — тихо возразила она.
Он пожал плечами.
— Кем вы работаете?
— Секретарем у группы практикующих врачей.
— Человеку такой профессии легко найти замену, — сухо отметил он.
— Да. Но мне работа нравится, — горячо возразила Джоанна. — И отпуск у меня назначен на июнь. В июне я выхожу замуж.
— В самом деле? — голос Димитри звучал холодно и сухо. — А в это время ваш отец будет медленно умирать.
Джоанна охнула и склонила голову.
— Это жестоко, — прошептала она.
Димитри набрал в грудь побольше воздуха. Он знал, что говорил с ней жестоко, но он боролся за душевный покой Мэта. Ему до сих пор даже в голову не приходило, что она может отказаться. Возвратиться к Мэту и сообщить о ее отказе было бы немыслимо. Надо как-то заставить ее понять. Он крепко сжал кулаки, сожалея, что не в его силах просто заставить ее подчиниться. Поэтому он использует любые средства, и даже боль в ее взгляде не остановит его и не помешает изменить свой план.
— Вы когда-нибудь бывали в Греции, мисс Николас? — спросил он.
Джоанна подняла глаза.
— Нет. Когда мои родители были женаты, отец работал в Лондоне.
Димитри подумал.
— Полагаю, вы знаете, что ваш отец — грек, — отрывисто осведомился он.
Джоанна насторожилась.
— Конечно.
— Вы послали письмо в адрес фирмы в Афинах. Разве вам не известно, где живет отец?
— А почему я должна это знать? — резко спросила она.
Димитри пожал плечами.
— У него вилла на острове. Под названием Дионисиус. Они с Андреа переехали туда около десяти лет назад.
— Это меня не интересует.
— Да что вы? Неужели вам ни капельки не любопытно узнать что-то о вашем отце? Или о его второй жене? Или о вашей сводной сестре?
— Чего вы добиваетесь, мистер Кастро?
Димитри сжал кулаки.
— Я пытаюсь заставить вас мыслить разумно, мисс Николас, — разъяренно заявил он. — И еще я изо всех сил стараюсь сдержаться и не обращать внимания на ваше вызывающее поведение!
— Что вы хотите этим сказать? — возмущенно спросила она.
— Только то, что вы настоящая эгоистка, мисс Николас, если можете как ни в чем не бывало продолжать свою жизнь, нисколько не беспокоясь о человеке, благодаря которому появились на свет! — его смуглое лицо исказилось от гнева, и Джоанна вздрогнула.
— И чего же вы от меня хотите? — воскликнула она.
— Чтобы вы поехали на Дионисиус! — резко заявил он. — Я бы хотел, чтобы вы сделали счастливым умирающего!
Она прижала ладони к горящим щекам.
— А как же моя семья? Мой жених?
— Я не прошу вас бросить жениха, — нетерпеливо возразил Димитри. — Но ведь до июня можно найти достаточно времени для того, чтобы навестить отца!
Джоанна растерялась.
— А моя работа… — еле вымолвила она.
— Бросьте ее! — холодно приказал он. — В июне вы, наверняка, все равно бросите работать.
Она нахмурилась.
— Почему?
— Вы же сказали, что выйдете замуж, — отрывисто напомнил он ей.
— В Англии жена не обязана бросать работу, — возразила Джоанна немного насмешливо.
Димитри склонил темную голову.
— Очень жаль, — равнодушно прокомментировал он.
Джоанна покачала головой.
— Мне нужно время, чтобы подумать… поговорить с женихом.
— Насколько я понял, молодой человек, которого я видел на кладбище, и есть ваш жених?
— Верно.
Димитри состроил презрительную гримасу.
— Могу себе представить, насколько это будет неприятно, — заметил он. — Не думаю, что он примет мое предложение с энтузиазмом.
Джоанна вздохнула.
— Джимми любит быть хозяином положения, — признала она.
— К тому же он очень глуп, если воображает, что такая независимая женщина, как вы, станет терпеть подобное отношение, — сообщил свои наблюдения Димитри.
Глаза Джоанны потемнели.
— Я не желаю знать ваше мнение, мистер Кастро, — резко отпарировала она. — Джимми и его родители были очень добры к нам с мамой.
Голос ее чуть заметно дрогнул, и Димитри вспомнил о том, что ей пришлось сегодня испытать. И почувствовал собственную усталость.
— Хорошо, мисс Николас, — согласился он. — Вы даете мне слово, что подумаете о моем предложении… о предложении вашего отца?
Джоанна кивнула.
— У меня нет выбора, — ответила она. — Вопреки вашему мнению, мистер Кастро, я не бесчувственная, и если говорить правду, то возможность встретиться с отцом волнует меня. — Она прикусила губу. — Ужасное признание, не так ли, тем более в день похорон моей матери?
Димитри выразительно повел плечами.
— Было бы неестественно, если бы вам не было интересно познакомиться с собственным отцом, — спокойно ответил он. — Все мы только люди, мисс Николас.
Джоанна вздохнула.
— С человеческими чувствами и слабостями, — добавила она.
Димитри направился к дверям.
— Пойдемте, — сказал он, — я отвезу вас домой.
— Я предпочла бы побыть одна, — твердо заявила она. — Я сообщу вам о своем решении завтра.
— В двенадцать.
Димитри говорил холодно и деловито: пока он и не мог ей сочувствовать. Она кивнула, и после ее ухода Димитри быстро прошел в свой номер. Налил себе чистого виски, ослабил узел галстука и бросился на кровать. Он чувствовал огромное облегчение, оттого что разговор их закончился, и в то же время сознавал, что есть в Джоанне Николас нечто совершенно особенное, что не позволяло ему сразу перестать думать о ней. Даже так сердито распекая ее там, внизу, он чувствовал, как сильна ее притягательность, помимо его воли пришли в волнение его чувства. Ему было отчасти забавно наблюдать за этой своей слабостью, и он заставил себя направить размышления в другое русло.
