Он тоже улыбнулся.
— Вот именно. Ведь вы не лишите меня оного на сей раз?
— Нет, — уверила его Кара. — Вы ведь работаете не только на эту семью?
— Нет, конечно. У их величеств отменное здоровье. У меня частная практика. Итак, раз уж ваше сердце дрогнуло, то не начать ли нам? Не присядете ли в это кресло?
Сдавшись окончательно, Кара села в кресло. Доктор тем временем достал из чемоданчика стетоскоп.
Девушка не знала, насколько тщательным будет обследование, поэтому спросила с тревогой в голосе:
— Скажите, а права пациентов здесь такие же, как и в Штатах? То есть, могу я рассчитывать на неразглашение вами кое какой информации?
Томми улыбнулся.
— Конечно. Я ни слова ни скажу о состоянии вашего здоровья без вашего разрешения. А вам есть, что скрывать.
— Да. — Кара все еще сомневалась, стоит ли касаться опасной темы. Она ведь никому еще не говорила о своей беременности, ни Паркер, ни Шей. Зачем им лишние волнения перед свадьбой? А уж если они узнают всю правду…
— Видите ли, я прекрасно знаю причину моего обморока в аэропорту. Такие приступы головокружения у меня бывали последние несколько месяцев. Правда, обмороком они не заканчивались. Думаю, это из-за перелета.
Доктор молчал, не понуждая ее к дальнейшему рассказу.
Кара всегда доверяла своим чувствам. Она доверяла им тогда, когда познакомилась с Шей и Паркер, тогда, когда они решили открыть книжный магазин «Тайтл и Монарх». Она доверяла своим чувствам и в ту ночь, когда встретилась с Майклом…
И девушка поняла, что ей нравится этот доктор, поэтому она может ему довериться.
— Я беременна.
Томми и глазом не моргнул.
— На каком месяце?
— На третьем. Я ходила к своему врачу перед отлетом, и она сказала, что мне вполне можно лететь. Я обещала прийти к ней через месяц, как только вернусь.
— Ну, это объясняет ваш обморок. Но пульс что-то слишком частый. Надо измерить давление и температуру. Если не возражаете.
— Не возражаю. — Кара и сама уже поняла, что осмотр ей не повредит. — Делайте все, что нужно. Но я бы предпочла, чтобы никто не знал о моей беременности. Я еще не сказала об этом даже отцу.
— Слово доктора, — Томми прижал палец к губам.
Кара улыбнулась.
— Огромное спасибо.
Доктор вновь открыл чемоданчик, вынул тонометр и сказал:
— Вы никогда не слышали историю о докторе и дикобразе?..
Майкл остановился у комнаты Кары и хотел было постучать, но вдруг услышал за дверью веселый смех. Что могло так развеселить его гостью?
Майкл знал, что его матушка уже вышла из комнаты Кары — он только что разговаривал с ней. Но к Каре должен был прийти доктор.
Итак, Кара смеялась над шутками доктора.
И это Майклу почему-то не понравилось.
Доктор должен был просто осмотреть ее! Безобразие! Его женщина в его дворце свободно хихикает с чужим мужчиной.
Свидания с женщинами никогда не были проблемой для Майкла. А вот найти ту единственную…
В университете у него было много женщин. Однако, повзрослев, Майкл многое понял. Его титул — первое, что интересовало женщин. Он часто чувствовал себя неким трофеем, нежели человеком, мужчиной. Но Кара увидела в нем просто Майка. Именно поэтому она поселилась в его сердце навсегда.
В ту ночь Кара любила просто Майка Кинга. А не Майкла Дилонетти, будущего короля Эльязона.
Никогда ранее Майкл не чувствовал такой страсти. Ему хотелось вновь испытать те же чувства. Он хотел побольше узнать о Каре. Хотел участвовать в ее жизни. И желал, чтобы Кара видела в нем человека, а не принца.
Смех в комнате снова привлек внимание Майкла. Он решительно постучал в дверь.
— Войдите, — отозвалась Кара.
Майкл шагнул в комнату и замер на пороге. Он был совершенно не готов к увиденному: доктор и Кара сидели рядом на кровати.
Ее улыбка тут же исчезла.
— Что надо? — довольно грубо спросила она.
— Пришел проведать тебя.
Ее глаза стрельнули в сторону доктора, потом она снова посмотрела на Майкла.
— Я в порядке.
— А что скажет доктор Стивенс? — обратился Майкл к врачу.
Тот как-то странно взглянул на Майкла.
— Она абсолютно здорова, но я решил сделать анализ, чтобы быть полностью уверенным.
— Какой еще анализ?
Кара вытянула руку, и Майкл заметил кусочек ваты, зажатый между большим и безымянным пальцами.
— У меня взяли немного крови для анализа на анемию. Чтобы установить причину моего обморока.
Оба что-то недоговаривали — Майкл чувствовал это.
— Что-нибудь еще? — спросил он.
— Больше ничего, — сказала Кара. — Ну теперь ты узнал все, что хотел…
— Конечно, конечно. — Майкл опустился в кресло. — Спасибо, что так быстро пришли, доктор Стивенс.
Врач понял намек и взял свой чемоданчик. Перед уходом он вручил Каре свою визитку.
— Если вдруг понадобится помощь, позвоните мне. В любое время дня и ночи.
— Спасибо, Томми.
— Был рад познакомиться. — Доктор кивнул Майклу и вышел из комнаты.
— Был рад познакомиться! — зло передразнил врача Майкл.
— Ты же сам настоял на том, чтобы он меня осмотрел, — заметила Кара. — Мне понравился Томми.
— Томми! Даже не Том… Я знаю этого человека пять лет, и то зову его не иначе как доктор Стивенс. Ты его знаешь какие-то полчаса, а он уже — Томми. Да что тут произошло между вами?
— Меня уверили, что здесь права пациента точно такие же как в США, поэтому я полагаю, что произошедшее здесь — врачебная тайна.
— Я просто волнуюсь, Кара. Ее взгляд немного смягчился.
— Ну и зря, — возразила Кара. Ты же слышал — доктор говорит, что я в порядке.
— Тогда зачем он взял кровь на анализ?
— Он просто хороший врач и должен был это сделать. А теперь, извини. Мне надо увидеться с ее величеством, чтобы поговорить об организации двойной церемонии. У нас слишком много работы.
— Может, пока мы одни, лучше все же поговорить о той ночи?
— Это еще зачем? Все в прошлом, и говорить больше о чем. Как началось, так и закончилось… А теперь, если не возражаешь, я бы хотела принять душ.
На этот раз Майклу все же пришлось встать: Кара выглядела бледноватой, и он не желал ее расстраивать еще больше.
— Хорошо. Отложим разговор на потом. Но ты здесь будешь целый месяц, кара миа . И не сможешь избегать меня вечно.
— Я не избегаю, просто констатирую факт. Я приехала в твою страну только по делу.
— Нет, кара миа , тебе привела судьба, — Майкл взял девушку за руку, которую она не успела вовремя отдернуть, и поцеловал нежную ладонь. — Увидимся за ужином. — И стремительно удалился.
