Нет, это невыносимо, потребуй остановить машину и поскорее выбирайся отсюда. Однако разум подсказывал ей не делать этого, тем более что они уже почти доехали, да и чемодан ее заперт у него в багажнике.
– Жара делает невообразимое с людьми, – недовольно буркнула Николь. – Просто разжижает мозги.
– Помнится мне, тогда весна была прохладной, просто божественной, – вставил Мартин с потрясающим умиротворением в голосе.
– Для Мальты!
Николь понимала, что ведет себя по-идиотски, но никак не могла справиться с собой. Казалось, теперь уже все стало неуправляемым, как в фильме, пущенном на другой скорости, – действия мелькают, но трудно сразу сообразить, что к чему. Как бы ей сейчас хотелось остановить пленку и прокрутить назад!
А может быть, все дело в ее слишком обостренном самосознании и повышенной требовательности к себе? Не пора ли прекратить заниматься самобичеванием? Да и что в этом предосудительного, если на отдыхе люди сходятся, приятно проводят время, а потом с легкостью расстаются, оставаясь при этом друзьями. Но, наверное, у них все-таки другие жизненные позиции, раз не задумываясь они поступаются ими.
В девятнадцать лет, только-только закончив школу и будучи еще по-детски наивной и доверчивой, Николь, к несчастью, попала в руки мерзавца, который вскружил ей голову и бросил. Для нее это было сильнейшим ударом. Кое-как справившись со своей бедой, она резко переменилась, став, по признанию окружающих, надменной и неприступной. Хотя на самом деле все обстояло иначе – в ней выработался некий иммунитет, и, чтобы снова не напороться на какого-нибудь негодяя, она стала со всей строгостью подходить к отношениям с мужчинами, естественно, отвергая случайные связи. Но с Мартином все ее принципы и убеждения словно испарились, просто перестали существовать. Все это походило на кошмарный сон. И когда, в конце концов опомнившись, поняла, что натворила, она перестала уважать себя.
– Все вокруг так накаляется в это время суток… гм… не дотронешься, – проговорил Мартин, подначивая ее.
Неожиданно всплыли воспоминания годичной давности. На Мальте, как и во всех остальных средиземноморских странах, в эти полуденные часы все закрывалось, и им ничего не оставалось, как лениво нежиться у бассейна или спасаться от жары в прохладе зашторенной толстыми гардинами спальни…
Хватит, все уже в прошлом и ушло безвозвратно. Николь тщетно пыталась отмахнуться от воспоминаний. Под воздействием ласкового солнца, волшебства природы острова и неотразимой внешности Мартина, а еще больше его внимания она потеряла бдительность и позволила ему ухаживать за собой. Слова молодого человека, будто приворотное зелье, опьянили ее больше, чем мальтийские вина, и вскружили ей голову. Все было настолько упоительно прекрасно, что хотелось петь и кричать о своем счастье. Перед ней открылся совершенно новый, сказочный мир, полный чудес. Это смахивало на волшебный сон, ставший вдруг явью. Однако любое озарение, подобно вспышке молнии, после которой, по законам природы, обязательно должен грянуть гром. Очень скоро Николь поняла, что все его слова – пустая немилосердная ложь с холодным расчетом уложить ее в постель… Откуда нашлись силы пережить все это? – подумала Николь и, несмотря на нестерпимую жару, содрогнулась, словно от озноба.
Судя по тому, как резко повернулся и внимательно посмотрел на нее Мартин, от него не ускользнуло ее едва заметное телодвижение. Его взгляд был пугающе острым и пронзительным, подобно рентгеновскому лучу, проникающему внутрь. Совершенно неожиданно для себя Николь почувствовала вдруг самое что ни на есть примитивное физическое возбуждение. Охваченная паникой, она никак не могла собраться с мыслями.
– Хотя что-то не могу припомнить ни один прохладный день, – продолжил между тем Мартин, делая ударение на «прохладный», что придало слову своеобразный чувственный оттенок.
Только этого сейчас ей и не хватало! Перед глазами все поплыло, она уже не видела ни домов из кирпича цвета песка, ни красоты расстилавшегося перед ней пляжа, ни переливавшегося на солнце бирюзового моря. Теперь все сошлось на мужчине, сидевшем рядом с ней.
– Ты в порядке?
Голос Мартина вырвал ее из забытья. Николь посмотрела на себя в зеркало и увидела свое бледное как полотно лицо.
– Тебе нехорошо? – встревожившись, снова спросил Мартин.
Она прекрасно понимала, что молчать нельзя, нужно обязательно говорить, иначе будет еще хуже. С трудом проглотив подступивший к горлу комок, Николь нервно облизнула сухие губы, но, поймав на себе его пристальный взгляд, в страхе зажмурилась, испугавшись, что глаза выдадут ее.
– Все нормально, – наконец после некоторой паузы с трудом выдавила Николь одеревеневшим языком и тем самым еще больше обеспокоила Мартина.
– По твоему голосу этого не скажешь.
– Нет, правда… – Николь попыталась встряхнуться. Очнись! – приказала она себе. Скажи что-нибудь вразумительное! – Это все из-за ухабов. Меня… немного укачало.
В этот момент дорога свернула с кромки моря, и начался серпантинный подъем в гору к отелю. Мартин сбросил скорость.
– Что же ты молчала? А я сам не сообразил. Пусть тебя вырвет…
– Нет, только не останавливайся! – поспешно возразила Николь.
Останови Мартин сейчас машину, и повернись к ней, и, что еще хуже, дотронься до нее, и ей уже не выдержать. Внезапно у нее появилось ощущение, что она превратилась в клубок нервов.
– Только не останавливайся, – повторила Николь.
– Но…
– Нет смысла останавливаться, мы почти приехали. Все нормально, – добавила она уже более уверенно.
– Ну ладно, если ты настаиваешь…
– Да-да. Мне бы только поскорее добраться и вылезти из машины. – И это было абсолютной правдой. Ей сразу станет легче, как только Мартина не будет рядом. От его близости она чувствовала себя подобно мине замедленного действия, которая в любой момент может взорваться.
Нет, во что бы то ни стало надо собраться с силами и обуздать свои эмоции. Скорее всего, Мартин приехал не на пару дней, а это значит, что ей волей-неволей придется какое-то время провести в его компании. И она не должна позволить Мартину снова испортить ей отдых. Хотя, в принципе, он и не виноват в том, что у нее не получилось с отпуском в прошлом году. Потом вспоминать обо всем этом было страшно больно и обидно.
Уже когда машина въехала на вершину горы и свернула на дорогу к отелю, Николь, пытаясь собрать остатки самообладания и уверенности, набрала в грудь побольше воздуха, на миг задержала дыхание и резко выдохнула. Немного успокоившись и здраво оценив обстановку, она пришла к выводу, что Мартин, явно заметив ее замешательство в аэропорту, ловко сыграл на нем, и, намеренно провоцируя, толкнул на воспоминания, и в конце концов вывел ее из равновесия…
