— Но случай, — резонно подметил парень, нежно касаясь отметины сухими губами. — Что тебя держит? Ты, конечно, можешь работать кем угодно, я тебе не указ, но...
— Деньги, Макс, — остановила его я. — Хорошие, прекрасные, щедрые деньги! Вот, что меня держит. Я закончила девять классов. Сейчас даже чтоб кассиром долбаным стать, нужно корочку иметь! И платят так, будто ты всю смену ничего не делаешь. А здесь... за один день, если обслужить клиентов пять, можно неплохо заработать. А если богатенького подцепить, то вообще...
— Так зачем тебе эти бешеные деньги?
Ну что за викторина средь бела... средь темной ночи?!
— Как вы все надоели! У вас хобби такое — лезть в чужую жизнь? — Если до этого разговор был на повышенных тонах, то сейчас произнесено было куда тише: — Мама у меня болеет. Благодаря агентству могу позволить частную клинику, лекарства.
— Про отца можно не спрашивать? — проявил догадливость.
А что про него спрашивать? Как только узнал о болезни, то сразу же сбежал. Это не муж, это не отец, даже не мужчина, а просто трус! Возможно, если бы он был рядом, то сейчас я купалась бы в счастье, в родительской любви и поддержке, а не в руках чужих мужчин.
— Да уж воздержись, юный следопыт, — слабо усмехнулась.
— Зачем же тогда вчера пыталась отказаться от денег?
Внутри все сжалось от неуверенности.
— Ты не был работой, — ответила, вцепившись в шелковую простынь. — Обращался со мной как с человеком, а не с вещью, которую можно трахать, когда захочется. Не все клиенты ублюдки, конечно. Но ты меня даже тортом угостил, одел...
Максим бережно провел по моим растрепавшимся волосам, спускаясь к шее.
— А у меня папа — главврач. Отправим твою маму к нему. Бесплатно и качественно. Исцелить не обещаю, но предоставить все необходимые лекарства — без проблем.
Сначала мне хотелось кричать от радости и завопить, что я согласна, но...
— Спасибо за предложение, но по блату ничего делать я не собираюсь.
— Не хочешь, как ты говоришь, «по блату», тогда отдашь потом.
— Мать Тереза, что ли, я не понимаю? — спросила, вырвавшись. — Два раза переспали, и готов оплатить лечение моей матери? Подозрительно, не находишь?!
— М-м-м... не нахожу, а должен? — он встал вслед за мной. — Маргош, предлагать помощь в наше время как-то возбраняется?
— Я... Я в ванную! — совсем растерявшись, выпалила и... сбежала.
По пути подумала, что слишком много себе позволяю. Возьмет и напишет на меня плохую характеристику, причем заслуженно, и рейтинг упадет! Вряд ли начальница проникнется так же, как Максим. Скорее, скажет: «Не мои проблемы, Соколова. Благодари, что не на трассе».
Оказавшись у мраморной раковины, покрутила вентиль, и из крана хлынула ледяная вода, которой я и умылась. Немного понаблюдала за своим усталым отражением и, отступив от круглой рамы зеркала, вернулась, но героя-любовника в спальне не нашла.
— Максим...
— На кухне, — донеслось до меня. — Надень что-нибудь, а то я окно открыл.
— И что надевать? — раздраженно крикнула.
— Шкаф открой, Рит, — прозвучало насмешливое.
С чего бы мне носить его вещи? Нет, у каждого свои фетиши, конечно, и за несколько лет работы я и не такое повидала... Но у него явно не пошлые мотивы!
Дверца шкафчика скрипнула, поддавшись моим движениям, далеким от ласки, и я заглянула внутрь. Куча разноцветных пестрых рубашек, футболок... вдруг взор, да и выбор, пал на вчерашнюю толстовку.
А на кухне за мое отсутствие уже успели накрыть на стол. Большая пицца, вчерашний торт и бутылка вина. Идеально, по-другому не скажешь.
— Подумал, что ты голодна, — проговорил Максим, падая на мягкое сидение. — Ты же любишь пиццу?
Его забота вызывала смешанные ощущения. Меня не покидала мысль, что я не заслуживаю такого отношения.
— Даже если бы и не любила, то это ничего бы не поменяло, — несколько грустно отозвалась.
Ела я быстро и сосредоточенно — правда была голодна. Да так, что, когда на тарелке остался лишь размазанный красноватый соус, а во рту — последний кусочек, невольно огорчилась еще больше.
Максим кивнул в сторону открытой картонной коробки.
— Фигхуха, — жуя, ответила я.
— Чего?
— Фигура, говорю! Кто меня с обвисшим животом заказывать будет? Не, ну есть категория пышек, — основательно задумалась. — Очень популярна, но тогда нужно набирать усиленно. Да и у этих пышек, скажу я тебе, тоже прекрасное тело, просто побольше в размерах.
— В какой же категории ты? — с издевкой поглядывал на меня он, как назло поглощая самый большой кусок.
Сначала нахмурилась, потом смутилась, а после и вовсе захихикала:
— Ты что, даже не смотрел, кого выбирал?
— Ну... — на этот раз его озадачила я. — Ты была на первой странице, вот я и...
— Все с тобой понятно, — остановила его невнятный словесный поток. — Категорий много... Худая, блондинка, что там еще... молодая, э-э-э... ну на этом, пожалуй, и закончим, Максим! — поджала губы.
