— Я спокойна, потому что ничего не случилось. А лекарства обязательно помогут.
Поднявшись из-за стола, я зевнула и сообщила:
— Пойду попробую подремать. И тебе советую сделать то же самое.
— Какой тут сон? — ужаснулась мама. — Я буду сидеть возле внучки!
Спорить с ней по этому поводу было бессмысленно, поэтому я просто отправилась к себе, где устроилась в кресле и мгновенно провалилась в сон.
— Варя! Она снова горит! — донесся до меня голос, и спокойное сновидение мгновенно сменилось яркой картинкой.
Я металась по дому, а меня со всех сторон обступали языки пламени.
— Кто горит? Где пожар? — выдохнула я, просыпаясь, но не сразу понимая, где нахожусь и что вообще происходит.
— У Вали снова температура! — объявила мама таким голосом, словно случилось самое худшее.
— Высокая?
Я поднялась из кресла и направилась к Валюше. Обнаружила дочь читающей книгу, но безо всякого интереса. Скорее малышка делала это чтобы отвлечься, а не потому что ей того желалось.
— Тридцать семь и пять! — обличающе указала мать на градусник. — И мне ее не сбить. Ни обтираниями, ни твоими этими сиропами.
Я поставила термометр еще раз и через пару минут действительно убедилась, что температура присутствует.
— Позвони Сергею своему. Он же может найти нормального врача! — буквально возопила мать, и я нахмурилась.
— Он в командировке, я же говорила, — сообщила маме то, что она знала и так.
— И что? Из командировки нельзя позвонить кому следует?
Я сделала глубокий вдох, размышляя о сказанном. Конечно, здоровье ребенка было превыше всего, но и я не хотела показаться истеричкой, которая способна поднять на ноги половину города только потому, что у дочери несколько часов держится температура.
— Если к вечеру не собьем — позвоню, — решила я и легла рядом с Валюшей, чтобы почитать ей книжку.
— Сереж… тут такое дело, — сказала я через пару часов, когда все же позвонила будущему мужу. — У Вали температура. Никак не сбить.
Богатырев сразу же встревожился, а мне стало неудобно. Отрываю человека от важных дел…
— Высокая? Какие еще симптомы? Что-то болит? — начал он задавать вопросы, посыпавшиеся на меня как из рога изобилия.
Я с облегчением выдохнула. Пожалуй, из Сергея выйдет прекрасный отец, которым он непременно станет для Валюши.
— Невысокая, но Валя такая вялая. Больше вроде ничего такого. На боли не жаловалась.
— Я сейчас же звоню сыну, — сказал Богатырев, и это ввело меня в состояние ступора.
Кажется, если кем Валентин и был, то уж никак не врачом.
— Зачем? — задала я закономерный вопрос.
— Пусть свяжется с клиникой и приедет к вам.
Я снова не совсем поняла, какое отношение ко всему этому имеет сын Богатырева, но спорить не стала.
— Хорошо. Но мне совсем не хочется его напрягать… — начала я, на что Сергей меня перебил:
— Уж что-что, а напрячься ему никогда лишним не будет, — заверил меня Богатырев и прежде чем положить трубку, прибавил: — Я дам твой адрес Валентину. Жди его. Думаю, он приедет с врачом.
Отложив телефон в сторону после разговора, я осмотрела кухню невидящим взглядом, отмечая, что нужно поспешно прибраться. Сердце отчего-то предательски колотилось, как сумасшедшее, пришлось мысленно обругать себя за это.
Ну что происходит, в самом-то деле? Я всего лишь увижу сына Богатырева, который меня порядком раздражал! И который успевал вывести меня из себя одним лишь фактом нахождения рядом. И все же…
И все же сердце на него реагировало как-то ну очень странно.
Окончательно разозлившись, я принялась быстро хватать со стола несчастную посуду, чтобы сунуть ее в машинку. Никаких больше мыслей о сыне будущего мужа.
Хватит!
— У меня такое ощущение, что я здесь уже был, — заявил мне Валентин, когда врач ушел, предварительно тщательно осмотрев мою дочь.
Валюша, которой весьма понравился добродушный дядя Витя (так доктор просил себя называть), успокоилась и заснула. Мы же с «дядей Витей» перед его уходом уговорились, что если у Вали снова поднимется температура, он пришлет за нами машину, чтобы доставить дочь в клинику.
— Ты не мог здесь быть, — отрезала я, складывая руки на груди. — И что ты вообще делаешь? — наконец спросила я у Валентина, который с самого начала, стоило ему только переступить порог моего дома, начал… принюхиваться.
— Запах, — пространно пояснил Валентин.
— Какой-такой запах? — не поняла я, тоже втягивая воздух носом.
Мусор, что ли, пора выносить? Или чем, по мнению Богатырева-младшего, воняло в моей квартире?
— Ну, аромат… пахнет чем-то таким.
Он стал кружить по гостиной, как коршун над добычей, под удивленным взглядом мамы, потом и вовсе направился в мою спальню. Это что еще за новости? Валентин вел себя в моем доме так, словно был здесь хозяином!
— Вот! — сказал он, взяв со столика мою парфюмерную воду. — Этим пахнет и от тебя, но иначе. А здесь… нет, я определенно здесь был!
— Еще скажи, что сейчас отодвинешь занавеску, а там стоит хрустальный кувшин, — хмыкнула я, забирая флакон не самой дешевой парфюмерии, на который ушла четверть зарплаты.
— Какую занавеску? Какой кувшин? — озадачился Валентин, на что я лишь махнула рукой, мол, не будем об этом.
В общем и целом, наличие в моей квартире сына Богатырева порядком меня смущало. Тем более, что, кажется, он совершенно не собирался уходить.
А уж когда снял пиджак и принялся закатывать рукава рубашки, я окончательно опешила.
— Что ты… собираешься делать? — нахмурила я брови, когда Валентин направился на кухню, а я — засеменила следом.
— Я бы сказал, что планирую готовить, но соврал бы. Не умею, — хмыкнул он. — Кстати, твоя мама живет с тобой и Валей?
— А тебе есть до этого дело? — удивилась я.
— Да. Хочу понять, собирается ли она домой, или останется здесь, — как ни в чем не бывало проговорил Богатырев-младший, устраиваясь за столом и начиная что-то искать в телефоне.
Ну, надо же! Кажется, это вовсе не у моей матери стоило спрашивать, останется ли она со мной и Валей.
— Вообще-то мама здесь не живет. И не только мама, — с намеком, который был размером с индийского слона, сказала я, на что Богатырев лишь усмехнулся.
— Я планирую заказать ужин. Можем отправить твою маму домой на такси. А потом обсудим все.
— Обсудим — что?
Нет, ну каков же наглец! Сел, командует… и почему я его еще не прогнала куда подальше?
— Расскажешь мне, где и как познакомилась с моим отцом. Потом — свои планы. Почему вы так долго скрывали Валю? Папаша отказывался ее воспитывать? Чем ты пригрозила ему, что он все же решил на тебе жениться?
Он вывалил это все почти без пауз, и когда я уже собралась возмутиться, уточнил:
— Карбонара или папарделле с лососем?
— Богатыреееев, — простонала я, буквально падая напротив и устало растирая лицо. — Откуда ты свалился на мою голову?
Валентин просто пожал плечами и, сделав заказ, отложил телефон.
— Не сверху, не переживай, — растянул он губы в улыбке, лишенной всяких эмоций. — Кстати, какой у тебя этаж? — Во мгновение ока от его «веселой» мины не осталось и следа.
— А ты не запомнил, когда ехал сюда на лифте? — поддела его я.
— Мои мысли были заняты иным.
Я фыркнула. Даже знать не хотела, чем именно сын Богатырева нагружал свою головушку.
— И все же — какой этаж? — не унимался Валентин.
— Десятый, — откликнулась я. — И послушай… твоя тирада, которую ты выдал, прежде чем перейти на односторонний выбор пасты… ты же понимаешь, что спрашиваешь абсурдные вещи?
Я смотрела на Богатырева и не понимала двух вещей — что он забыл здесь, в моей скромной квартире после того, как выполнил просьбу отца? И почему я сама до сих пор еще не выставила его за дверь? Мало того — сижу и жду, когда нам привезут ужин.
— Ну почему абсурдные? — пожал плечами Богатырев. — Давай по порядку.
— Давай, — кивнула я, складывая руки на груди в защитном жесте.
