— Возьми трубку, Эмили. Я знаю, ты здесь, нам надо поговорить. Сними трубку. — Последовала пауза, потом тихое хмыканье. — Не будь ребенком, позвони мне.
Эмили бросила взгляд на автоответчик. От одного звука голоса Майлза Денни у нее все сжималось внутри. Когда-то ей нравилась его манера растягивать слова, но только вначале. Эмили сжала кулаки — она не могла поверить, что была так глупа.
Она работала в консультативной фирме, когда там появился Майлз, и почти с первого дня их знакомства он неотступно преследовал Эмили. Его настойчивость льстила, и постепенно, изведя ее многомесячной осадой, Майлз одержал победу. Однако, как только они начали жить вместе, она поняла, как мало между ними общего. И когда Майлз стал регулярно встречаться после работы с приятелями, Эмили начала получать удовольствие от этих одиноких вечеров — не надо было готовить ужин и включать телевизор. Когда стало очевидным, что крепкий сон для нее предпочтительней безрадостных занятий любовью с Майлзом, Эмили поняла: настала пора действовать. Решив выложить все начистоту, она однажды дождалась его возвращения с очередного мальчишника и немедленно поняла, почему Майлз всегда настойчиво стремился принять душ, прежде чем пройти в комнаты, — от него несло чужими духами, аромат которых показался Эмили тошнотворным…
Звонок телефона вернул ее к действительности. Она выругалась, враждебно посмотрела на аппарат, но на этот раз сообщение было от Лукаса.
Эмили схватила трубку.
— Я здесь, — выговорила она, едва дыша. — Что-то случилось? Как вы себя чувствуете?
— Нельзя сказать, что превосходно, но благодаря вам, мисс Уорнер, есть хоть какой-то шанс, что я выживу. Теперь я в состоянии связать два слова, не закашлявшись. Я звоню, чтобы поблагодарить вас.
— Рада была помочь, — заверила она.
— Я разогрел суп, как было написано в вашей инструкции, — продолжал он, — и даже отрезал кусок хлеба, но был слишком слаб, чтобы бороться с кофеваркой, поэтому налил себе чаю. Я и не знал, что у меня есть чай…
— Я купила.
— В таком случае я ваш должник, мисс Уорнер.
— Расплатитесь завтра, мистер Теннент. Вам нужно еще что-нибудь?
— Только утренняя газета, если вы готовы прийти. Как вы сюда добираетесь?
— Пешком.
— А где живете?
— В Спайтлфилдсе. Хотите я приготовлю вам ланч?
— Не беспокойтесь, даже простой звук человеческого голоса мне помогает. Борьба с вирусом в одиночку потеряла для меня привлекательность.
Эмили нахмурилась.
— Доналдсонов сейчас нет, я знаю, но должны же быть у вас еще какие-то друзья, которые могут заглянуть к вам.
— Два самых близких подхватили инфекцию еще раньше меня… — Он закашлялся, и Эмили подождала, пока приступ пройдет.
— Я могла бы купить все, что требуется по пути к вам, мистер Теннент.
— Зовите меня Лукас.
— Не получится, — твердо сказала она.
— Это еще почему, черт возьми?
— По вполне очевидным причинам.
— Если вы имеете в виду то, что работаете у меня, это бред, — заявил он насмешливо. — Согласно признанным авторитетам, мы живем в бесклассовом обществе.
— Я имела в виду… — Эмили замолчала. — Ладно, как скажете.
— Браво. Вот теперь я могу спокойно лечь в постель.
— Вам давно следовало это сделать.
— Я выразился фигурально, я целый день лежал. — Лукас снова закашлялся. — Как я понимаю, вы мне сочувствуете?
— Конечно, сама страдала не так давно. Спокойной ночи. Надеюсь, вы будете крепко спать. Увидимся утром.
Не успела Эмили положить трубку, как телефон зазвонил снова.
— Наконец-то, дорогая, — произнесла Клэр Уорнер. — Последние десять минут тщетно пытаюсь к тебе пробиться.
— Привет, мам, что-то случилось?
— Майлз звонил сюда с полчаса назад, требовал твой адрес.
— Только не это! — простонала Эмили. — Ты не дала ему?
— Разумеется, нет, — возмущенно ответила Клэр, — я с ним даже не разговаривала. Отец подошел к телефону и сказал Майлзу, чтобы он оставил тебя в покое.
— Правильно сделал, папа! — ликующе воскликнула Эмили. — Представляешь, Майлз оставил только что сообщение на автоответчике. Каким-то образом он раздобыл мой новый номер.
— Боже мой, Эмили, ты не давала его кому-нибудь из ваших общих знакомых?
— Только Джинни. Но она бы ему не сообщила.
— Разумеется. Как она, кстати?
— Отлично. Мы вчера хорошо посидели вдвоем в кафе, и она прочитала мне нотацию.
Эмили рассказала про болезнь Лукаса Теннента. Клэр Уорнер горячо поддержала позицию Джинни:
— Ради всего святого, детка, ты сама не так давно оправилась от гриппа. Не говоря уже о том, как тебе досталось от Майлза Денни. Надеюсь, Нэт не рассказывает всем и каждому, где ты поселилась.
— Мама, в доме Нэта абсолютно безопасно. Мне просто понадобилось место в Лондоне, где я могла бы немного прийти в себя, и Нэт предоставил мне такое убежище, за что я ему очень благодарна.
— Дорогая… — Клэр помолчала. — Нэт, конечно, обаятельный мужчина, но…
— Мама! Нэт — друг Эндрю, муж Tea и отец двойняшек. Кем ты меня считаешь, в конце концов?
— В данный момент — очень уязвимым человеком, — резко ответила Клэр.
— Я извлекла урок, поверь мне.
— Ты хочешь сказать, что у тебя больше не будет мужчин?
— Ну уж нет. Я отказалась от Майлза, моя дорогая мамочка, а не от мужчин вообще.
Однако позже Эмили стало не по себе: Майлз знает номер ее телефона, значит, вполне может раздобыть и адрес… Хотя, если он заявится сюда, ему придется прорвать линию обороны Нэта, а возможно, и Марка…
Едва Эмили села за работу над книгой, как телефон зазвонил в третий раз. Услышав знакомый голос Джинни, она прервала на полуслове записываемое сообщение и ответила:
— Подожди, я здесь.
— Эмили, слава богу, тебе просто невозможно дозвониться. Угадай, кто явился к нам сегодня вечером?
Эмили вздохнула.
— Клянусь, что угадаю. Майлз.
— Да. Откуда ты знаешь?
— Перед этим он звонил родителям, но папа очень не по-христиански дал ему от ворот поворот, по маминым словам.
— Прекрасно! Значит, это произошло до того, как он пришел сюда. Я принимала душ, когда он появился, поэтому Чарли оставил его в прихожей — дожидаться, когда я соблаговолю выйти.
— Молодец Чарли. А что ему было нужно?
— Номер твоего телефона и адрес, конечно.
— Ты не…
— Конечно, нет. Несмотря на его бесконечные заверения, что поговорить с тобой для него вопрос жизни и смерти.
Эмили фыркнула.
— Пусть не надеется.
