Мирабел уже начала сочувствовать незнакомому парню.
— Хотите сказать, что он не желает все делать по указке деда? — спросила она.
Адвокат оставил вопрос без ответа.
— У Пола нет детей, а его профессия сопряжена с большим риском. Мой клиент живет в постоянном страхе, что внук может погибнуть, не оставив наследника.
Все части головоломки встали на свои места.
— Понимаю. — Мирабел действительно все поняла, как поняла и то, что не желает больше ничего слышать об этом. — Что ж, спасибо, что рассказали. А теперь извините, у меня много дел.
— Мой клиент страстно желает признать ребенка, которого вы выносите, — словно не слыша ее, продолжал Эйб Сигал.
Несколько секунд Мирабел очень серьезно смотрела на адвоката, и тот неловко поежился.
— Я уже никогда не смогу иметь ребенка от своего покойного мужа. Вы знаете об этом?
Эйб Сигал прочистил горло:
— Нас об этом уведомили.
— И ваш клиент не придумал ничего лучшего, как использовать меня в качестве племенной коровы, так? Не было бы счастья, да несчастье помогло, так он вам сказал?
Это оказалось настолько близко к истине, что адвокату стало не по себе.
— Уверяю, он вам очень сочувствует. И готов всячески помогать.
— Да уж, надо думать, — вздохнула Мирабел. В этот момент ее желудок начал бунтовать, и она быстро поднялась. — Мне необходимо поесть. Хотите чего-нибудь?
Адвокат покорно последовал за ней в кухню и молча сидел, пока Мирабел проворно готовила еду.
— Так что вы предлагаете? Чтобы этот Пол был записан отцом ребенка в свидетельстве о рождении? — спросила Мирабел через несколько минут, когда Эйб Сигал буквально проглотил приготовленные ею восхитительные сандвичи. Сама Мирабел ела пережаренный, почти горелый тост.
Адвокат, всегда ценивший вкусную еду, впервые за все время переговоров немного расслабился.
— Буду откровенен, миссис Пенроуз. Мой клиент предпочел бы, чтобы вы переехали в Индианаполис и воспитывали ребенка под его надзором. Он хочет, чтобы вы и отец ребенка поженились, — малыш должен родиться в законном браке. Но жить вы будете не с его внуком, а с ним. В обмен на это он обещает очень прилично обеспечить вас в финансовом плане на всю жизнь. Он отправит ребенка в лучшую школу и… Короче говоря, Арчибалд де Шателле-Норланд готов воспитать вашего младенца своим преемником и наследником — как владений де Шателле-Норландов, так и его компании «Нор-ланд компани». Ваш ребенок, миссис Пенроуз, станет мультимиллионером.
Последовало долгое молчание. Мирабел, позабыв про недоеденный тост, изумленно смотрела на адвоката.
— Вы что, с ума сошли? — наконец резко спросила она.
— Уверяю вас, я совершенно серьезен, — с несчастным видом пробормотал Эйб Сигал. — Наверное, все это кажется несколько необычным…
— Это кажется полной ахинеей, если хотите знать! Выйти замуж за человека, которого я в жизни не видела, и жить с его дедом?! Не знаю, что у вас там в Индианаполисе считается нормальным, но здесь в Форт-Кенте мы это называем извращением. Я уже даже не знаю, тот ли вы, за кого себя выдаете. Может, вы какой-нибудь маньяк из «Нашего завтра», который ловит кайф, толкуя о сексе с незнакомыми женщинами. Или, может…
— Я о сексе и словом не обмолвился! — запротестовал Эйб Сигал.
— А то, что я должна жить с дедом своего так называемого будущего мужа, это как называется?
— Да я ничего подобного не имел в виду! — в ужасе ахнул адвокат. — Как вам могло такое прийти в голову! Это чисто деловая… то есть, здесь нет ничего личного. Просто вам предлагают более комфортные условия проживания, пока вы будете ждать ребенка.
— Наверное, я не совсем ясно дала понять, что мне и здесь вполне комфортно, — отрезала Мирабел. Желудок снова бурно выразил свой протест, и она поспешно откусила кусок тоста. — Мой ответ — нет.
— Но мой клиент исключительно обеспокоен… — снова начал Эйб Сигал.
— Мистер Сигал, похоже, ваш клиент исключительно обеспокоен тем, чтобы заставить всех плясать под свою дудку. Вот что я вам скажу: я и так не в восторге от того, что в жилах моего ребенка будет течь кровь какого-то там Пола де Шателле-Норланда, а не моего мужа Кейна, но стараюсь изо всех сил не переживать из-за чужой ошибки. Я просто хочу родить ребенка.
— Не сомневаюсь, это…
— Я дала вам ответ и прошу принять его, договорились? — Мирабел поднялась. — А теперь, если вы не возражаете, у меня много дел.
Вежливость заставила Эйба Сигала тоже встать.
— Миссис Пенроуз, мне кажется, вы не удосужились как следует взвесить предложение моего клиента.
— Тут нечего взвешивать, — пожала плечами Мирабел.
Решительно проводив адвоката через холл, она открыла дверь.
— Подумайте, какие преимущества получит ваш малыш, — в отчаянии предпринял последнюю попытку Эйб Сигал.
Мирабел окинула его откровенно неприязненным взглядом и отбросила назад прядь волос.
— Спасибо, но я дам моему ребенку все необходимые преимущества прямо здесь, в Форт-Кенте. Самое большое преимущество, о котором мечтает каждый малыш, — это любящая семья и дом, что у него точно будет.
— Но вы не подумали о наследстве! У вашего младенца будут такие возможности, какие даны не каждому…
— Насколько я поняла, Полу де Как-Его-Там большого счастья они не принесли.
— Миссис Пенроуз, прошу вас, дайте мне еще несколько минут, и я вам все объясню.
Мирабел закрыла дверь и скрестила руки на груди:
— По-моему, вы сказали, что не станете пытаться мне ничего продать.
— Разумеется, нет!
— Сейчас вы ведете себя как продавец пылесосов, который заявился сюда пару недель назад. Он тоже отказывался уходить, пока я не осмотрела каждую пластмассовую детальку его агрегата и тот не засосал половину бумажных салфеток в доме.
Ошарашенный Эйб Сигал заморгал и уставился на женщину.
— Кроме того, он до смерти напугал соседскую кошку. Нэсси спала под креслом, а он засосал своим пылесосом ее хвост, приняв его за комок шерсти.
— Не думаете же вы, что я стану пугать соседскую кошку! — вознегодовал адвокат.
— Она сюда больше и носа не показывает. — Мирабел, не удержавшись, захихикала.
— Прошу вас, миссис Пенроуз, не могли бы присесть еще на несколько минут и обсудить все немного подробнее.
Мирабел вскинула голову:
— Послушайте, мистер Сигал, мне ваше предложение не подходит. Если прадед моего ребенка захочет с ним видеться, я не стану возражать, да и кто знает, что будет, скажем, лет через пятнадцать. А пока я предпочитаю жить своей жизнью. Всего хорошего, мистер Сигал.
