Как ответить на такой вопрос? Был ли заигрыванием диалог, состоявшийся в начале ужина?
Возможно, но Анджело довольно легко отступил.
Тейра молчала слишком долго.
– Значит, ты привлекаешь его, – удовлетворенно заявила Данетта.
Этого Тейра не могла отрицать, не кривя душой.
– Можно мы оставим эту тему? У нас, между прочим, есть работа.
– Да, конечно. Только скажи мне вот что. Если вчерашний вечер был деловым и только, отчего ты покраснела до самых корней своих шикарных волос?
Тейра так и не придумала подходящего ответа на ее насмешливое замечание. К счастью, Данетта вскоре отправилась на самое настоящее свидание с подающим надежды журналистом, а ей удалось погрузиться в работу, отогнав мысли об Анджело, преследовавшие ее с самого утра. Она увлеклась настолько, что вспомнила о времени лишь тогда, когда пришел охранник и сообщил, что открытым остается только главный вход.
Шел восьмой час вечера. Ей следовало уйти больше двух часов назад.
Она встала, чтобы расправить затекшие мышцы, но не сводила взгляда с почти законченного отчета на столе. Еще примерно час, и документ будет готов.
– Вы еще здесь?
Тейра едва не подпрыгнула, услышав голос Анджело. По ее телу разлилось тепло, но она даже не повернула головы, чтобы взглянуть на него. Да и зачем?
Как только мужчина может быть таким потрясающе сексуальным? Все члены правления компании по меньшей мере на десяток лет старше его, редеющие волосы и отяжелевшая фигура выдают в них недостатки среднего возраста. А Анджело высок, мускулист, и Тейра дала бы голову на отсечение, что ему не больше тридцати.
– Я заработалась и забыла о времени.
– А как же та модель повышения работоспособности, в преимуществах которой вы старались убедить администрацию? Разве она не предполагает, что служащие уходят домой вовремя?
Тейра несмело пожала плечами.
– Теория не всегда совпадает с практикой.
Его лицо осветила белозубая улыбка.
– Это верно, но, если вы хотите убедить наших менеджеров в правильности ваших теорий, вам нужно научиться работать в соответствии с ними.
– Да, конечно, вы правы. А вас, должно быть, тоже что-то задержало?
Лицо Анджело приняло холодное выражение, причину которого Тейра не могла разгадать.
– Я обдумывал детали одного приобретения.
– Вы покупаете новую компанию?
Его взгляд выразил холодное удовлетворение.
– Да.
– Мм... Поздравляю вас.
– Спасибо. – Он взъерошил короткие темные волосы и каким-то образом сделался еще привлекательнее. – Вы ужинали?
– Нет. Загляну куда-нибудь по дороге домой.
Она сняла с вешалки пиджак и тут же сообразила, что простая белая блузка, которая хорошо смотрелась в сочетании с пиджаком, без него кажется слишком тонкой для деловой обстановки.
Она даже не заметила, как сняла пиджак, увлекшись работой.
– Поужинаете со мной?
Взгляд темно-синих глаз переместился с ее груди на лицо.
Тейра почувствовала что-то похожее на панику.
– Я совсем не хочу есть.
Желудок урчанием опроверг ее слова, и ей пришлось подавить стон смущения.
– Вы уверены?
– Ну...
– Послушайте, Тейра, мне просто не хочется ужинать одному. Я устал есть в одиночестве, слишком часто мне приходилось это делать. Я на вас не прыгну.
Уже во второй раз он прибег к этому выражению. Впрочем, ей, по-видимому, следует опасаться отнюдь не его прыжков.
– Я не сомневаюсь, что у вас есть много знакомых, которые были бы рады составить вам компанию. – Она не удержалась от легкой нотки ехидства.
– Вы будете удивлены, но меня никогда не привлекало общество женщин с долларовыми знаками во взгляде.
– То есть таких, которых интересуете не вы, а ваши деньги?
– Да.
Неискренность никогда не была коньком Тейры. Еще сильнее она возненавидела ложь после того, как сама пострадала от лжи Барона Рэндалла.
– Если вы считаете меня привлекательным, то почему отказываетесь поужинать со мной?
– Я помню, кто вы и кто я.
– То есть мультимиллионер и служащая младшего звена? – по-шутовски спросил Анджело.
Неожиданно для себя Тейра улыбнулась.
– Да, что-то вроде этого.
– Давайте примем за данность, что я – мужчина, не связанный какими-либо обязательствами, который приглашает на ужин девушку, восхищенный ее красотой и умом.
Восхищенный ее умом? По сравнению с Бароном это нечто новое. Тот ценил в Тейре ее красоту и сексуальную неопытность, но ему не было никакого дела до ее мозгов.
– Ну хорошо, хотя уже слишком поздно...
– У вас есть какие-нибудь предложения?
Она не могла не поразиться, когда Анджело охотно проследовал за ней в небольшой ресторанчик, который ей нравился быстротой обслуживания и любезностью персонала. Там вполне можно было хорошо поесть, но, естественно, не на уровне дорогого ресторана. Что ж, стоит отметить, что Анджело готов ужинать и в таких заведениях.
Тейра это оценила и не скрыла от него. Он пожал плечами.
– Если ты свободен и можешь себе позволить есть где угодно, зачем себя ограничивать? Между прочим, когда-то это был один из любимых ресторанов моего отца.
– Ваше детство прошло на Северо-Западе?
– В Сиэтле.
– О-о... Я думала, что все магнаты родом из Нью-Йорка.
Анджело рассмеялся.
– У меня там есть квартира. Это соответствует вашему представлению обо мне?
– И вы ее считаете вашим домом?
– Я не знаю, где мой дом. Мне слишком много времени приходится проводить в разъездах. Может быть, мой дом в Палермо.
– Вы говорите по-итальянски?
– Свободно.
– А я в школе изучала французский, но, честно говоря, меня больше привлекали цифры, а не языки.
– Знание языков приходит, когда ты путешествуешь. Мама всегда говорила со мной по-итальянски. Мы ежегодно проводили некоторое время с ее родными на Сицилии.
– Вы сказали, что она была сицилийкой... Это означает, что ее уже нет?
– Они с моим отцом умерли с промежутком в два года.
– Я слышала о том, что существует такая привязанность, когда один не может жить без другого.
Сама она не раз задавалась вопросом, действительно ли бывает так, что люди настолько необходимы друг другу.
– Они очень любили друг друга.
Анджело произнес эти слова таким холодным тоном, словно чувства родителей его совсем не трогали.
И все же...
– Наверное, вам было очень тяжело.
– Я пережил.
Тейра кивнула. Этот мужчина силен и скрытен, но какую же цену он заплатил за свое нынешнее бесстрастие?
– Мой отец нас оставил, когда мне было два года, – сказала Тейра, помолчав. – Он не знал, что такое преданность.
Или обязательства. Или любовь, в конце концов.
