Девушка у бильярда прицеливалась в шар кием, готовясь нанести удар.
У Коннора пересохло во рту.
Длинные светлые волосы незнакомки ниспадали пушистой волной, доходя до середины спины. Когда девушка повернула голову, они всколыхнулись, пленив Коннора причудливой игрой световых бликов. А формы! Бледно-голубой топ облегал роскошную грудь, джинсовая мини-юбка обтягивала крутые бедра, стройные загорелые ноги так и привлекали мужское внимание.
Какая девочка!
Весь вид блондинки просто призывал заняться с нею сексом.
Коннор так сильно сжал пальцами кружку с пивом, что едва не раздавил ее. Проведя пятерней по лицу, он тяжело вздохнул.
Молодого мужчину охватило неистовое желание. Сердце колотилось в бешеном ритме.
Какой-то парень, приблизившись к блондинке, принялся что-то нашептывать ей на ухо. Коннор еле сдерживался — просто хотел вышвырнуть наглеца в окно.
— Спокойно, дыши глубже, — приказал он себе. Судорожно втягивая воздух, твердил:
— Все дело в условиях проклятого пари, непонятного дурацкого пари…
Да черт с ним. Ему хотелось немедленно приблизиться к девушке, забыв обо всем на свете, унести ее в тайную пещеру, где он мог бы безраздельно обладать ею снова и снова. Ему хотелось слышать, как она стонет от страсти, и смаковать каждый ее вздох.
Коннор сделал большой глоток холодного пива, надеясь хотя бы частично погасить полыхающий внутри огонь. Но все было напрасно. Проклятие, он не владел собой!
Блондинка, смеясь, медленно выпрямилась, выставив одну ногу вперед. Девушка откинула волосы с лица, и ее густая белокурая грива, освещенная лампой, вновь вспыхнула тысячами искр.
Коннор судорожно сглотнул.
А незнакомка вдруг стала заигрывать с другим парнем: подмигнула ему и шутливо хлопнула по плечу.
Коннор уронил кружку.
Та вдребезги разбилась прямо у его ног, и повсюду разлетелись осколки вперемешку с брызгами пива.
Но Коннор даже не среагировал на это.
Он никак не мог оторвать взгляд от блондинки с телом, созданным для горячего секса.
— Эмма?!
А вот Эмма как раз таки услышала звон разбившегося стекла. Несмотря на громкую музыку.
Ведь она была все время начеку, с того самого момента, когда Коннор вошел в бар. Эмма специально встала к бильярдному столу, прекрасно осознавая, что вид девушки с кием обязательно привлечет внимание Коннора.
Нервы девушки напряглись до предела. Даже желудок свело, а перед глазами поплыл туман. Но она не могла позволить себе отступить от намеченного плана. Дороги назад уже не было.
Улыбаясь парню, игравшему с ней на бильярде, Эмма старалась не реагировать на взгляды Коннора, пронзающие ее насквозь.
— Ты должен мне двадцать баксов, Майк. Не желаешь сыграть еще одну партию?
Высокий моряк улыбнулся, доставая слегка помятую купюру.
— Может, лучше я угощу тебя чем-нибудь?
— Может, лучше ты оставишь ее в покое? — буквально прорычал Коннор.
Увидев выражение его лица, Эмма с трудом подавила улыбку. Замечательно. Пусть побесится.
— Коннор? — с притворным удивлением промолвила она. — А я и не заметила, когда ты вошел.
Тот с ожесточением потер шею, потом его рука бессильно упала вниз.
— Это твой друг?
Эмма взглянула на моряка, проигравшего ей две партии. Высокий, красивый. Почему бы действительно не «назначить» его своим бойфрендом? Однако сейчас ее мысли занимал только Коннор. И Майк, видимо, почувствовав это, сильно разволновался.
Атмосфера накалилась до предела. Вокруг уже стали собираться любопытные. Неужели парни начнут драку? Несмотря на опасную ситуацию, в глубине души Эмма радовалась устроенному ею спектаклю. И ей очень хотелось, чтобы мужчины вступили из-за нее в бой. Именно как из-за женщины.
Ведь большую часть жизни она была для них всего лишь товарищем, приятелем, но не объектом для страстных воздыханий. Мужчины отчего-то недооценивали ее женские прелести, не стремились к любовным отношениям с ней. Наверное, отчасти в этом она была виновата сама: никогда не причисляла себя к представительницам слабого пола. Понятное дело — владелица автомастерской, доставшейся от отца по наследству. Но как же хочется изменить ситуацию и превратиться в кокетливое очаровательное создание. Кажется, таких девчонок мужчины просто обожают…
— Эмма, — голос Майка вернул ее к реальности. — Ты знаешь этого парня?
— О да, — подтвердила девушка, взглянув на Коннора и испытывая затаенную радость при виде его напряженного лица. — Мы с Коннором старые друзья.
— И нам нужно поговорить, — добавил тот, не пытаясь скрыть злости. — Почему бы тебе не оставить нас в покое?
— Ишь ты какой, — ухмыльнулся Майк. — Разве тебя кто-то приглашал на беседу?
Коннор заскрипел зубами. Майк весь напрягся, сжав руки в кулаки. Мужчины напоминали сейчас быков, приготовившихся к последнему сражению.
Стоя между соперниками, Эмма улыбнулась Майку и сказала:
— А ты знаешь, нам с Коннором действительно нужно поговорить. — Она умолкла, пожав плечами.
Майку такой поворот не понравился, однако он тут же удалился, присоединившись к компании друзей. Коннор мрачно смотрел ему вслед, потом перевел взгляд на Эмму.
С деланым спокойствием она свернула в трубочку выигранную двадцатидолларовую купюру и засунула ее в бюстгальтер. Коннор невольно проследил за движением женской руки.
Эмму бросило в жар. Как он странно смотрит. Будто хочет заключить в объятия. Нет, это невозможно…
Почему невозможно?
Точно. Ее план сработал. Почти.
Эмма старательно натерла кончик кия мелом. Потом поднесла кий к губам, осторожно сдувая с него белые крошки.
Коннор судорожно сглотнул.
Как забавно наблюдать за ним, подумала Эмма.
— Итак, — произнесла она, откидывая назад голову и встряхивая золотистой гривой, — о чем ты хотел поговорить?
Коннор сердито фыркнул. Взгляд его скользил вверх-вниз по фигуре девушки.
— Ты пришла сюда поддразнивать посетителей? Выставив вперед бедро, Эмма лениво поглаживала пальцами отполированную поверхность кия.
— Тебя это беспокоит?
— Беспокоит? — с трудом выговорил Коннор, тотчас осекшись. Он производил впечатление человека, тщетно пытающегося подобрать нужные слова. Наконец, приблизив губы к уху девушки, тихо произнес:
— Черт возьми, Эмма, посмотри на себя в зеркало. Когда ты склонилась над столом, нанося удар, я мог видеть твои ноги вплоть до…
Эмма изогнула бровь, стараясь скрыть победную улыбку.
— Вплоть до чего, Коннор?
