— Хорошо, я попрошу Марджи позвонить ему и сказать, чтобы он пришел на прием через две недели. Но это будет в рабочее время. Если уж мы так ему необходимы, он может прийти ко мне и в обычный для приема пациентов час. — На этот раз она не собиралась уступать.
— Тогда это будет последний прием. Ты знаешь, как впечатлительна Дениз. — Сэм выразительно закатил глаза. — А что касается Шари… Я в этом не намерен участвовать.
Кейт же думала о том, что может произойти, если она будет продолжать лечить Марка в пустой лечебнице. О том, как поведут себя Дениз и Шари при виде двойника знаменитого актера, Кейт думать не хотела.
Потому, прежде чем принять первого пациента, она попросила Марджи позвонить мистеру Харрисону и назначить прием через две недели.
Марк положил на рычаг трубку после телефонного разговора с одной из медсестер в лечебнице Брэдли и Томпсона. Ему не хотелось идти к врачу в приемные часы, если сотрудники Кейт и Сэма не будут заранее предупреждены о том, кто он такой в действительности. Его сходство с Таем Винтерсом было настолько поразительным, что он запросто мог сойти за близнеца актера. Разумеется, это было внешнее сходство. В остальном между ними не было ничего общего. Когда люди, особенно женщины, принимали его за Тая Винтерса, они непременно желали видеть в нем сексуального гиганта, вовсе не замечая, что перед ними Марк Харрисон — человек скромный, который с удовольствием наслаждается спокойно проведенным вечером и совсем не стремится каждую ночь менять партнершу.
Он улыбнулся, вспомнив реакцию Кейт на его поцелуй. Тогда, в процедурном кабинете, он вывел ее из душевного равновесия и теперь подумал, что по отношению к Кейт это была неплохая идея. Он вспоминал каждое слово, которым они обменялись, и тут же у него созрел новый план. Лукаво улыбаясь, он снял телефонную трубку и набрал номер. Он не видел ничего плохого в том, чтобы послать своему любимому врачу небольшой подарок в знак благодарности за ту помощь, которую она ему оказывает.
Уик-энд прошел спокойно. Кейт провела целых два дня со своими друзьями в Сан-Диего.
Понедельник, похоже, всегда будет для нее самым напряженным днем, и сегодня он не стал исключением.
— Кейт, здесь для вас пакет. — Марджи, приоткрыв дверь, просунула голову в кабинет и подала Кейт длинный картонный цилиндр.
Кейт встала и взяла в руку трубу, озадаченно глядя на этикетку, сообщавшую, что отправитель сего — компания «Уэстем энтэрпрайз».
— Я ничего у них не заказывала, — растерянно пробормотала она, снимая картонную крышку и разворачивая свернутую бумагу. При виде плаката ее глаза увеличились едва ли не до размеров чайного блюдца, а густой туман, застлавший все вокруг, помешал ей услышать, как Марджи зовет других медсестер поскорее прийти и посмотреть, какой подарок получила доктор Брэдли.
— Я убью его, — прошептала Кейт, разглядывая фотографию Марка, одетого в знакомую всем синюю майку и красные спортивные трусы. На голове у него была кепка, а спереди на майке красовалась большая, змееобразная желтая буква S. Он стоял, напрягая мускулы, которые, как она подозревала, по-настоящему были атлетическими. — Боже, я убью его.
Вторая половина дня оказалась для Кейт крайне напряженной. Она очень устала, принимая целую группу беспокойных пациентов, старшему из которых не исполнилось еще и десяти, и отвечая столь же беспокойным Дениз и Шари, пристававшим к ней с расспросами о том, где она познакомилась с Таем Винтерсом. Кейт, доведенная до отчаяния, отрицала знакомство, говоря, что ей и дела нет до Тая Винтерса, однако намек в виде огромного плаката был слишком уж откровенным. Марджи извлекла его из корзины для мусора в кабинете Кейт, разгладила смятую бумагу и приклеила его на стену в комнате, где хранились лекарства. Входя в эту комнату по нескольку раз в день, Кейт не могла не обращать внимания на компрометирующую ее надпись. Вот и теперь она смотрела на неровный мужской почерк: «Время, проведенное с тобой, всегда будет отзываться эхом в моем сердце…»
Кейт пробормотала что-то малолестное о сердце Марка и вернулась к работе.
— Если он не Тай Винтерс, то кто же? — однажды вечером спросила Шари.
Кейт скривила губы.
— Просто один сумасшедший, считающий себя суперменом, — пробурчала она и пошла прочь, изо всех сил сжимая кулаки и представляя, что ее пальцы сдавливают горло Марка.
Марк, насвистывая бодрый мотивчик, принял душ и тщательно побрился. Улыбка не сходила с его лица, пока он надевал вельветовые шорты и голубую спортивную майку.
Он подумал, что если уж его обаяние не тронуло сердца прелестной доктор Брэдли, то его стройные ноги, возможно, произведут должное впечатление.
Взяв чашку с кофе, он вышел на террасу, с которой открывался вид на пляж и океан. Марк удобно расположился в глубоком кресле, обтянутом кремового цвета тканью, и отхлебнул горячий напиток, задумчиво наблюдая за тем, как волны лижут прибрежный песок. Интересно, что сказала бы Кейт, если бы он признался ей, что болен неизлечимо — любовью с первого взгляда?
Если бы она только смогла понять всю иронию судьбы. Марк Харрисон, парень, предпочитающий свои компьютеры свиданиям с девушками, парень, больше знающий о передаче данных и памяти произвольной выборки, чем о театральных новинках, парень, чья внешность притягивала, дразнила и соблазняла, в самом деле был застенчив и совершенно уходил в себя в присутствии агрессивных представительниц женского пола. И вот он вдруг влюбился по уши — медноволосая, голубоглазая, дерзкая на язычок врач-дерматолог послала его в нокаут одним лишь своим взглядом! Любой бы на его месте принял этот вызов и постарался сделать с ней то же самое.
Ему не нравились болезненные лечебные процедуры, но, если это была единственная возможность видеть Кейт, он выдержит все что угодно.
Марк откинулся на спинку кресла. Он решил, что если Петручио смог завоевать любовь своей Кейт, то он, Марк, безусловно, завоюет сердце своей возлюбленной. Если же у него возникнут какие-то проблемы, он всегда может обратиться за советом к Шекспиру[2].
Теперь же он просто полулежал в кресле, и безмятежный вид океанского прибоя навевал весьма эротические грезы, главной героиней которых была хорошенькая Кейт Брэдли.
Кейт смотрела на угрюмое лицо девочки-подростка, не испытывая к ней сочувствия, поскольку девочка сама не хотела себе помочь.
— Ами, если ты будешь отказываться дважды в день накладывать эту мазь, прыщи у тебя на подбородке еще долго не заживут, — строго сказала она. — С самого первого дня, когда ты пришла сюда, ты не выполняла мои указания, а теперь все стало гораздо хуже, и лечение займет в два раза больше времени.
