кстати, у меня в офисе имелся.
Скрепя сердце принял решение все-таки поехать вечером в клуб, а пока… Пока она там что- то переводила я вызвал тех, кого собирался уволить.
Разговор с ними был короткий. По стечению обстоятельств общение происходило в приемной, и новенькая стала свидетелем «избиения младенцев» - именно так сотрудники называли некоторые из способов моей работы. Хотя я никого не избивал, разумеется. Даже голос не повышал. Просто… немного стали во взгляде и убийственно спокойный, холодный тон.
Малышка выглядела испуганной, я мысленно чертыхнулся – ее-то я как раз совсем не хотел пугать.
Когда уволенные мной персонажи покинули приемную она встала, вышла из-за стола.
- Что? – кретин, я даже не попытался быть с ней чуть вежливее!
- Я… - снова на ее щеках был румянец, от которого у меня просто живот сводило, да что ты будешь делать! - Я закончила. Можете проверить.
Я бы мог проверить! Это точно! Только этой невинной овечке не стоило пока знать, что именно я хотел проверить у нее и каким образом!
Я резко развернулся, чтобы пройти в кабинет.
Пусть Виктория сама проверяет, договаривается – я умываю руки!
Но, разумеется, не тут-то было!
Виктория остановила меня и подтолкнула ко мне малышку.
Хотя, хм… малышкой ее назвать было сложно. Я на глаз определил третий размер и… все остальное тоже такого размера, как мне было нужно.
- Алексей Владимирович, я все посмотрела. Мне кажется, Евгения нам подходит. Ее устраивают наши условия. Но, думаю, вам лично стоит ознакомится с материалом. У меня сейчас Лондон на линии – наши друзья из «Бритиш консалт» проснулись. Я выясню, что им нужно и зайду позже.
Определенно, Виктория рисковала квартальной премией. Такой подставы я не ожидал и не готов был простить.
Понедельник (Флешбэк пятницы)
Я поднял взгляд на девушку, скромно стоящую у крохотного стола в углу.
- Проходите в кабинет. Давайте, что вы там… напереводили.
Лучше бы я ничего не говорил, или говорил другим тоном. Я видел, что она совсем стушевалась. Неужели так сильно нужна работа? Да, такие как она вообще не должны работать!
Такие девушки должны сидеть дома и ждать пока я принесу им мамонта.
Черт. Что за идиотские мысли были в моей голове? И как тут делами заниматься? А впереди серьезные переговоры…
Она протянула мне документы.
- Садитесь.
- Спасибо.
У нее был очень приятный голос. Не высокий и не низкий, с небольшой хрипотцой, возможно от волнения. Голос, царапающий за самые чувствительные места.
Я бегло просмотрел бумаги, которые она мне дала.
Повода не брать ее на работу не было. Но…
Черт. Я прикрыл глаза.
Может, стоит просто взять и пригласить ее в ресторан?
Я представил, как она будет краснеть и стесняться.
Нет. Так сразу нельзя. Наскоком. Она сбежит и будет права.
И что делать?
Я украдкой взглянул на нее – малышка разглядывала офисные стены, словно на них висели картины Ван Гога или Дали.
- Хм, Евгения…
- Викторовна…
- Я помню. – надо учиться разговаривать с ней помягче, а то у бедного кролика будет разрыв сердца. – Евгения Викторовна, вы приняты. С понедельника можете приступать.
- Спасибо.
Она вздохнула – такой мощный вздох облегчения, приподнимающий и без того высокую грудь – и улыбнулась.
- Как вам у нас понравилось? – Я не понимал, зачем спрашиваю, возможно, просто не очень хотел еще отпускать ее. Собственно, я вообще не хотел ее отпускать!
Еле сдержал стон, увидев ее обворожительную улыбку:
- У вас тут очень красиво, прекрасный стиль и цвет подобран…
Если бы меня в этот момент спросили, какого оттенка стены в моем офисе – фиг бы я ответил!
- Вы же знаете - бирюзовый, это цвет позитива, символ успеха и…любви.
Бирюзовые стены любви. Наверное.
Она смотрела на меня, или нет – не на меня. На меня она смотреть стеснялась. Так, бросала взгляды. И мне казалось, что… ну, да, мне казалось, что взгляды вполне заинтересованные.
Или казалось?
Я вообще чувствовал себя рядом с ней неуверенно. То есть я был неуверенным.
И это не то что было мне не свойственно. Это было просто нереально!
Unreal, как сказал бы мой брат Андрей, который последние несколько лет жил в Нью-Йорке.
Я, Алексей Устюгов, Алекс – так меня называли близкие – на минуточку долларовый миллионер, чувствовал себя неуверенно. Оцените!
На ее слова о бирюзовых стенах любви я вроде бы даже промямлил что-то в ответ.
Я. Устюгов. Промямлил!
Просто потому, что был весьма озадачен – у меня никогда еще не было такого, в разгар рабочего дня, в кабинете… Я был заведен как тестостероновый маньяк.
У меня даже руки тряслись. Чтобы как-то унять дрожь взял ручку, делая вид что подписываю бумагу. Пальцы не держали дорогую любимую ANCORA. Отец подарил нам эти ручки, когда мы с братом подписывали свой первый контракт.
- Красивая у вас ручка.
Я смотрел на нее, она на меня, румянец снова заливал ее щеки.
- Да. Спасибо. Это ANCORA. Такой бренд…
- Я знаю. У моего отца была похожая.
Интересно, кто же ее отец, если он может покупать себе ручки за пять тысяч евро? И почему его дочь устраивается на работу в мою компанию, на скромную должность с зарплатой не больше восьмисот?
Я подумал, что нужно бы это выяснить.
- Я могу идти?
- Да, да… вы свободны.
А так хотелось сказать – останьтесь, посидите со мной, с вами приятно просто находиться в одном помещении. Но это было очень глупо, наверное…
Когда моя девочка-видение вставала со стула, с ней произошла маленькая неприятность - юбка слегка задралась – и у меня пересохло во рту.
Это было уже слишком.
Нет, определенно мне нужно было вечером в клуб. Переключиться с режима воздержания, расслабиться, сделать себе немного приятно.
Она вышла из кабинета. А я…
Я снова думал – пройти в душ или все-таки постараться прийти в себя не используя радикальные методы?
И почему я не пригласил ее в ресторан? Переводчик мне, конечно, нужен, но…
Ладно, в конце концов, я решил, возможно моя дикая реакция действительно лишь производное от долгого ничегонеделания?
Тем же вечером пошел в клуб и…вернулся оттуда один. Никого не захотел так же сильно как эту крошку.
Думал о ней все выходные. Такого со мной не случалось, наверное, с институтских времен.
И
