— Привет, Рози… — Денни единственная ее так называла. — Я видела, ты привела Хью Торнли. Он останется на ужин?
— Он передумал.
— Наверное, из-за нового лесничего? Это нормально, пока они не узнают друг друга получше. Сначала им надо сработаться.
— Возможно, ты права. Что ты о нем думаешь, Денни? О новом лесничем, я имею в виду.
— Судя по тому, что я видела, он настоящий мужчина. И настоящий лесничий. Высокий, прямой, сдержанный, знает, что ему нужно.
— И как этого добиться?
— Вполне. Я бы сказала, что он истинный лесничий и человек чести.
— Денни! Ты же видела его всего один раз.
— Иногда этого достаточно.
Розмари пожала плечами:
— Возможно, ты и права. Но я встречалась с ним дважды, и оба раза он был груб, недружелюбен и язвителен.
— Боже, так вы не поладили? Иди скажи им, что ужин готов. А я накрою на стол.
— Ты будешь ужинать с нами, Денни?
— Нет, если у вас гость, — твердо ответила женщина. — Ты же знаешь, я никогда этого не делаю.
Розмари не стала спорить и отправилась в кабинет. Ни отец, ни лесничий нисколько не удивились, что Хью ушел. Розмари повела их в столовую, по пути собираясь с духом.
— Насколько я понимаю, вы родились не здесь, мистер Уиндборн? — спросила она, подавая пирог.
— Нет.
— В Америке?
— В Канаде, в Британской Колумбии, — ответил он после небольшой паузы.
Доктор Филдинг хмыкнул:
— Милая, как ты могла спутать канадца с американцем?
— А что такого? Уверена, мистер Уиндборн не может обидеться из-за такого пустяка.
— Я не сказал, что обиделся.
Сейчас его акцент казался еще более резким, но, странно, Розмари нашла это привлекательным.
— Наверное, ваши родители тоже были канадцами.
— Нет, мэм. Они родились в этой стране, как и вы. Они эмигрировали до моего появления на свет и неплохо устроились в Канаде. Мой отец был лесорубом. К несчастью, он умер несколько лет назад, моя мать затосковала по родине и вернулась обратно.
— И где она сейчас живет?
— В Норфолке, мэм. Несколько лет я был там лесничим.
Розмари хотелось спросить, как он познакомился с Лидией Бринли, но тут Уиндборн заговорил с ее отцом, словно посчитав, что пока достаточно личных вопросов. Некоторое время они с отцом беседовали о лесоводстве, а этот предмет почти не интересовал Розмари. Ее больше занимало разведение древесных пород, выращивание деревьев ради их красоты, а не коммерческой ценности. В то же время она понимала, что работа лесничего заключается и в том, чтобы лес приносил доход.
— Насколько хорошо вы знаете Нью-Форест, мистер Уиндборн? — спросила она.
— Нелегко ответить. Деревья есть деревья, растут ли они в Гемпшире, Норфолке, Ноттсе или в любом другом месте.
— Но Нью-Форест — не только деревья. Это и люди.
— Я это прекрасно понимаю, — сухо ответил он. — Полагаю, вы считаете, что лесоводство есть лесоводство, а выращивание деревьев — совсем другое дело?
Розмари приподняла плечи, и Уиндборн принял это за знак согласия.
— Это та самая мысль, от которой все беды. Дерево красиво, и никто не знает это лучше меня. Но оно также и полезно. Вы ведь не станете этого отрицать?
— Конечно, но все не так просто. Здесь, в Нью-Форесте, есть свои предрассудки и традиции, которые нелегко изжить.
— Я это тоже знаю. Я прочитал немало книг об истории этого вопроса, и многие из них преувеличивают. Вся эта чушь о Вильгельме Завоевателе, который опустошил графство Гемпшир на тридцать миль, сжег дома и церкви, тридцать шесть церквей, согласно одному автору, и богатый и густонаселенный район превратился в дикий лес для охоты королевских особ. Все это не что иное, как политическая пропаганда.
— Вы проделали большую работу, мистер Уиндборн, — заметила Розмари. — Но не все знания можно почерпнуть из книг. Я сказала бы, что оттуда нельзя узнать всей истины. Не зря говорят, нет дыма без огня. Мне кажется, что в те дни солдаты короля были безжалостными людьми, и, хотя поголовное уничтожение церквей и домов может быть преувеличением, даже один уничтоженный дом является нарушением прав человека.
— В этом-то и дело. Король, как и любой другой человек, имеет полное право на справедливое описание своих деяний.
— Верно. Вижу, вы борец за правду, мистер Уиндборн. Надеюсь, вы отыщете ее в Нью-Форесте.
— Это должно быть нетрудно.
— Думаете? — тихо спросила Розмари, мысленно прибавив к чертам его характера тщеславие.
Он быстро глянул на нее, и какое-то мгновение они следили друг за другом, словно птицы, стерегущие каждое движение охотника. Но тут вмешался Джон Филдинг:
— По сравнению с канадскими лесами наш может вам показаться совсем крошечным, мистер Уиндборн.
— Я сказал бы, что они разные, мистер Филдинг. Канадские леса огромны. Они полны великолепия. А Нью-Форест… — Он замолчал.
Розмари подумала, что он подыскивает вежливые слова.
— Я спрашивала вас, насколько хорошо вы знакомы с нашим лесом. Я имела в виду, с географической точки зрения. Вы ведь провели некоторое время в Нью-Форесте, прежде чем приступить к работе?
— Две недели. Я хотел ознакомиться с местностью.
Розмари опять захотелось спросить его о Лидии Бринли, но тут в комнату вошла Денни с сыром и бисквитами и спросила, будут ли они пить кофе в гостиной. Когда она ушла, Розмари призадумалась. Ей не хотелось бы вмешиваться в личную жизнь Мэтта Уиндборна. Они принялись обсуждать растения и животный мир леса, и Розмари заметила, что Мэтт и впрямь неплохо подготовился. Он знал, что основными разновидностями оленей в лесу были японские олени, косули и лани, а благородных оленей осталось очень мало.
— Летом лань светло-каштанового цвета с белыми пятнами, но с наступлением зимы пятна исчезают и она меняет цвет на коричневато-серый.
— У японских оленей пятна зимой тоже исчезают, — заметила Розмари.
— Об этом я тоже читал.
После ужина Розмари помогла Денни убрать посуду и сама внесла кофе в гостиную. Но Мэтт Уиндборн оказался в комнате один.
— Где отец?
— Пошел позвонить.
Розмари поставила кофе, недоумевая, кому собрался звонить отец, когда у них гость.
Мэтт Уиндборн смотрел в сад, окутанный мягкими серыми сумерками.
— Ваш отец умеет выращивать цветы, особенно розы, — заметил он.
— Да.
Розмари разлила кофе, чувствуя, что лесничий отвернулся от окна и наблюдает за ней. Ей хотелось, чтобы быстрее вернулся отец. Розмари было не по себе с этим человеком, и, возможно, ему тоже. Она пыталась придумать, что сказать.
— Рядом с вашим домом тоже есть маленький садик?
