Во время изысканного ленча, который состоял из тыквенного супа и жареных омаров, Джонатан развлекал Сару, продолжая рассказывать об истории острова.
— Место, где мы сидим, использовалось как станция наблюдения за появлением неприятельских кораблей. Развалины, мимо которых мы проезжали, — все, что осталось от старых солдатских казарм.
Сара ела с удовольствием. Казалось, Джонатан отказался от присущей ему сдержанности. Когда они пили кофе, к ним подошел хозяин ресторана и заговорил с ними. Сара с интересом слушала его мягкий, типичный для Вест‑Индии говор с явным британским акцентом.
Пока Джонатан расплачивался по счету, Сара вышла, чтобы сделать несколько снимков. После того как она сфотографировала гавань, она влезла на невысокую каменную стенку и направила фотоаппарат прямо вниз, пытаясь запечатлеть волны, с шумом и брызгами разбивавшиеся о камни.
На обратном пути Сара поняла, насколько она устала. Жара изматывала, на борьбу с ней уходили силы и энергия. Она с огромным удовольствием откинулась на спинку сиденья и, закрыв глаза, подумала о том, что за целый день они так и не приступили к работе. Насколько она могла понять, поездка должна дать ей возможность оценить все прелести острова.
Вернувшись в свою комнату, Сара прислушивалась к звукам, доносившимся из другой половины дома, и пыталась догадаться, какая срочная работа заставила Джонатана поторопиться к себе сразу после обеда.
Может быть, он просто не хотел проводить время с тобой, Сара Джордан, ехидно говорила она себе. Она старалась убедить себя в том, что отношения с работодателем не обязательно продолжаются в нерабочее время, но ей не удавалось подавить чувства боли и обиды, вызванные его безразличием.
Опасаясь проспать и навлечь на себя недовольство босса, Сара проснулась раньше, чем зазвонил будильник. Несколько минут она предавалась ленивому безделью, прислушиваясь к птичьим голосам за окном. Если бы не ее мрачный шеф, у нее было бы почти праздничное настроение.
В ближайшие недели ей придется следить за собой. Джонатан очень привлекательный мужчина. Ни за что на свете она не хотела бы влюбиться в него.
Внешне никаких признаков смятения чувств и происходящей в ней внутренней борьбы она не показывала. Перед Джонатаном она предстала спокойной и нерешительной. Его собственные чувства, вопреки его воле, безошибочно реагировали на ее мягкую и чувственную красоту.
— Если вы закончили, мы можем начать работу, — довольно резко обратился он к ней.
Сара внутренне содрогнулась от его жесткого тона. Видно, настроение его не улучшилось с прошлого вечера. Ни слова не говоря, она поднялась и последовала за ним к их домику.
Они зашли в его половину коттеджа, и Сара с любопытством оглядела комнату, которая была почти в два раза больше, чем ее. Комната выглядела не обжитой, хотя Сара знала, что он тут жил уже около месяца.
Зная об отношении Джонатана к компьютерам, она очень удивилась, когда он вытащил из ящика вполне современный портативный компьютер и, держа его в руке, прошел через общую дверь в ее комнату.
— Я уверен, вам будет удобнее работать у себя в комнате, — произнес он, не поворачивая головы.
Не желая показывать свою заинтересованность, Сара с невозмутимым выражением на лице начала просматривать рукопись. К счастью, крупный и отчетливый почерк его читался легко. Джонатан терпеливо ждал, пока она прочтет первую часть, затем вопросительно взглянул на нее.
— Есть вопросы?
— Нет, пока нет. Я не думаю, что возникнут какие‑либо проблемы.
— Очень хорошо. У меня есть кое‑какие дела, так что я оставлю вас. Если будут какие‑то неясности, просто переходите к следующей главе. Увидимся вечером перед обедом.
Вежливо и холодно улыбнувшись, он прошел через соединяющую их комнаты дверь и плотно закрыл ее за собой. Через минуту Сара услышала его монотонное насвистывание, когда он проходил под окнами.
Не заинтересоваться написанным было невозможно. Но хотя она с жадностью внимательно прочитывала каждое слово, работа продвигалась быстро, и стопка рукописных страниц уменьшалась на глазах.
Она как раз вставила новый диск и сохранила последнюю напечатанную страницу, когда с шумом распахнулась дверь и вошел Джонатан. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что он невероятно раздражен.
— Черт возьми, — зарычал он, — я совсем не предполагал, что вы проведете тут весь день. Я нанимал сотрудника, а не раба.
Она не отдавала себе отчет в том, что именно ее внешность вызвала его раздражение. Сара заметно побледнела, несколько прядей волос, выбившись из пучка, влажными локонами прилипли ко лбу и шее. Синие круги под глазами говорили о переутомлении.
— Пойдемте, — сухо приказал Джонатан, — вам надо пообедать, если вы не собираетесь принять мученическую голодную смерть.
На следующий день Сара завтракала одна. Джонатан либо поел раньше, либо вообще пропустил завтрак. Место его оставалось пустым, хотя Сара задержалась за столом дольше, чем обычно. Возвращаясь в коттедж, Сара увидела Джонатана, небрежно прислонившегося к ее двери.
Глядя на него, Сара почувствовала, как покраснели ее щеки и испуганно забилось сердце. Волосы его были еще мокрыми после душа, подбородок свежевыбрит. Желтая рубашка из хлопка с короткими рукавами оттеняла его загорелые мускулистые руки, а пара узких хорошо выстиранных джинсов плотно облегала бедра.
Намеренно или нет, он излучал такую ауру мужской силы, что у Сары сразу возникло сексуальное влечение, лишавшее ее покоя.
— Доброе утро, Сара, — приятным голосом приветствовал ее Джонатан.
— Доброе утро, мистер Мэтьюз, — ответила Сара.
— Вам не кажется, что формальности в нашей ситуации нелепы? — Он мягко улыбнулся, чем напомнил ей ленивого кота, рассматривающего мышь, которую надеялся съесть на обед.
— Думаю, что вы правы…
— Джонатан, — настаивал он.
— Джонатан, — добавила она сдержанно.
— Теперь, когда проблема решена… — Он забрал ключ из ее бесчувственных пальцев и открыл дверь в ее комнату. — Сегодня мы попробуем работать по моему расписанию. Я принес небольшую часть дневников Селесты. Вы легко сможете закончить перевод до ленча, если не раньше. Потом я бы хотел, чтобы вы поплавали в бассейне и, может быть, поспали.
В борьбе со здравым смыслом Сара потерпела поражение, поэтому она язвительным тоном спросила:
— Может быть, вы скажете мне, когда надо чистить зубы и что мне надеть к обеду?
Лицо Джонатана потемнело, но у него хватило самообладания, чтобы пропустить ее слова мимо ушей.
