Уже сам факт подобной заинтересованности раздражал Джоанн.
Итак, милейшая миссис Кипер, лучший друг ее матери, ждет от нее помощи. И хотя Джоанн совсем не хотелось заниматься подопечным миссис Кипер, она не может прямо так сказать: «Это не для меня, до свиданья» — и уехать. Она должна выполнить просьбу матери.
Чтобы утихомирить этого неотесанного типа, мало, конечно, первого впечатления, она хотела понять его мысли и логику.
Сколько ему лет? Возможно, около сорока. Немного староват, чтобы его учил жизни кто-нибудь в ее возрасте. Он, скорее всего, и слушать ее не станет. Ну да ладно, там будет видно.
Джоанн повернулась к Эндрю. Тот скользнул взглядом по ее фигуре. Так поступали почти все мужчины. Ее это всегда бесило. Хотелось бы знать, существуют ли на свете мужчины, которые обратили бы сначала свое внимание на ее незаурядный ум, а потом уже на внешность? Большинство из них даже не задумывались, есть ли у нее мозги, и почти все поголовно считали ее легкомысленной.
Единственным их желанием было увидеть ее волосы между ног и убедиться, что они того же цвета, что и волосы на голове. Джоанн никогда не попадалась в ловушки таких болванов. Вот почему она до сих пор одинока. До чего же мужчины однообразны и ограниченны. Но… не Том. Это было сюрпризом, жаль, он исчез так быстро. Она могла бы приглядеться к нему получше.
Ладно, Джоанн разберется с этим потерянным во времени типом, Эндрю Парсонсом, который не знает, где верх, где низ.
Не подозревая, что Джоанн думает о нем, Эндрю Парсонс просто наблюдал за новой гостьей и вежливо улыбался ей. Что будет дальше, знает только Бог.
А путешественник Бадди, пес Эндрю, уйдя от хозяина, явился в дом Рипа. Он знал этот дом, ведь Рип держал его у себя, пока Эндрю лежал в госпитале.
Бадди вошел через дверцу для собак и гавкнул, чтобы дать знать о своем появлении.
Лу вышла ему навстречу. Она улыбнулась псу:
— Итак, ты явился домой. Собака понимала слова, хотя люди никогда не знали об этом, и тоже улыбнулась. Потом Лу задала вопрос:
— Ты пришел с визитом?
Пес забрался под стол и улегся там. Этим он хотел показать, что хочет спрятаться и чтобы женщина никому не говорила, что она его здесь видела.
Она ничего, конечно, не поняла. Только наклонилась и спросила:
— Почему ты под столом? Ты прячешься? Бадди вышел из-под стола, уверенный в том, что Лу на его стороне. Он с надеждой посмотрел на нее. Она засмеялась и сказала:
— Я тоже рада тебя видеть. Идем на кухню, ты подождешь, пока я закончу готовить. Взгляни на мои руки! Кто бы поверил, что я — Парсонс?
Пес издал осторожный, тихий звук, чтобы показать ей, что она превосходна. Она продолжала свой допрос:
— Ты голоден? Мы кормим наших собак утром и снова только вечером. Что скажешь?
Собака смеялась — Лу не была слишком строга, она была доброй. Подумав, Лу сказала:
— Рип скоро придет на ланч. Я дам тебе немного попробовать… если ты обещаешь не болтать. О'кей?
Пес немного походил вокруг с опущенной головой. Но он понимал, что она веселая женщина…
Рип торопливо вошел в дом и обнял Лу за талию и поцеловал, не обращая на собаку никакого внимания. Лу прижалась к нему, залилась румянцем и в свою очередь поцеловала Рипа. Даже тогда, когда пес подошел и гавкнул в виде приветствия, никто его не приласкал. Они обнимали друг друга, целовались и, мешая один другому идти, проследовали в спальню. В последнюю минуту Рип закрыл дверь.
Бадди остался в холле. Его исключили из компании. Он мог слышать шелест одежды и нежный смех Лу. Бадди почувствовал жалость к людям. Их любовь так осложнена. У собак это гораздо проще.
Эндрю Парсонсу дни казались очень длинными, а ночи — еще длиннее.
В своем внутреннем мирке ему было скучно, но он не знал никакого другого места, где хотел бы находиться.
А не собирается ли миссис Кипер выставить его из поместья? — размышлял Эндрю. Может это быть? Но ведь он никому не мешает!
Эндрю избегал конфронтации с хозяйкой, поскольку совершенно не хотел возвращаться домой. Его отец вел себя просто смешно. Он был нелегким бременем для его матери. Отец хотел, чтобы жена была всегда при нем. Такая пиявка. Себя Эндрю не считал пиявкой. Совсем нет. Никогда!
Он — настоящее сокровище. И совсем необременительный гость. Он так думал. Уже одно его присутствие придавало особый шарм любой компании. «Неординарность» — вот его девиз.
Образование он получил за границей в одной из английских частных школ. Студенты были умны, но отличались снобизмом. Если соученик не вызывал их особого интереса, он становился изгоем.
Эндрю старался произносить слова, как это делали они, с особым выговором, надеясь избавиться от своего техасского акцента. Они смеялись над ним. Попытки завоевать их внимание не производили на них впечатления вовсе. И Эндрю научился презирать тех, кто презирал его.
Это был длительный, тяжелый период, однако Эндрю прилагал все усилия, чтобы держаться в стороне. Он знал себе цену. Начал всерьез интересоваться историей Соединенных Штатов и ужасно тосковал по дому. Потом нашелся один престарелый, заикающийся учитель, который рассказывал Эндрю о жизни пионеров-первопроходцев. Так родилось его увлечение Техасом. Никому из его соучеников не было дела до Америки — ни старой, ни современной. Зато он был единственным, кто изучал историю Нового Света. Это было неординарно.
Но сам Эндрю и его знания об истории Штатов никого не интересовали, никто вокруг не был так любознателен, чтобы задать хоть один вопрос. Ну ни странен ли этот невнимательный, не увлеченный прошлым мир?
Конечно, сам Эндрю никому ничего не навязывал. Но стал совершенно нетерпим к людям, которые не знали истории.
Как можно жить, не зная основ? Ну, например, как наши предки обходились без электрических плиток? Как противостояли природным катаклизмам? Почему сейчас людям не хватает автомобилей, если раньше обходились только лошадьми?
Это были основные, базовые знания. Нельзя жить настоящим без памяти о прошлом.
Возможно, английская школа была ошибкой его отца, который оказался настолько глуп, что отправил Эндрю туда учиться. Вот только удивительно, как дед Эндрю сподобился отдать своему сыну часть своей недвижимости.
Однажды отец Эндрю посмотрел какой-то дурацкий фильм о пластиках. Он поверил в пластики, приобрел акции предприятий, производящих эти изделия. И конечно, прогорел со своими полученными в наследство деньгами.
Эндрю отказывался разделить увлечение отца современными технологиями и вообще не желал видеть в цивилизации толк. Есть люди, которые никогда не поймут, что мир движется вперед — без них. Эндрю как раз и был таким странным человеком.
