Джоанна мужественно дождалась, когда за графом закроется дверь, после чего сорвалась с места. Насколько она знала, ужин в его доходном доме подавали в шесть, значит времени в обрез.
– Девочки, все за работу, утрем нос его светлости! – похлопала в ладоши Фиона и первой направилась к своему столу, но Джо остановила ее.
– Подменишь меня сегодня, сама сошью эти рубашки.
Помощница проводила ее удивленным взглядом, как и другие девушки, но Джо не смутилась. Да, в последнее время она шила реже, чаще делала замеры, болтала с заказчиками, закупала материалы и прочее, но все равно была Ларетти, а значит, умела обращаться с иголкой и нитками.
Ничего же сложного, обычные рубашки. В те времена, когда ателье только перешло ей после нерадивого братца, Джо строчила их с утра до ночи, как и платья, жакеты, брюки и Маклиф еще знает что. Тогда у них было столько долгов, что не приходилось перебирать заказами, сейчас дела пошли в гору, можно позволить себе некоторые послабления. И все равно Джо старалась, чтобы из ее ателье не выходили с пустыми руками. Для этого закупала ткани разного ценового сегмента, продумывала фасоны от простых и элегантных, до сложных и дорогих. Парни из риверстромской швейной мануфактуры здорово портили ей жизнь, но постепенно и в этом Джо нашла плюс. Те забрали себе нишу повседневной одежды, «У Ларетти» – выходной и более изысканной. Конечно, тягаться с их производственными мощностями было сложно, но Джоанна верила в лучшее.
В целом все шло отлично, пока здесь не появился граф. Миссис Лиоми он слушает, вы подумайте!
Джо со злостью развернула перед собой сложенные выкройки, подбирая их под размеры графа. Дядюшка Лоренцо так не делал, он составлял отдельные под каждого заказчика, причем, сразу на ткани, но у Джо для этого не хватало опыта. Да и раньше она всегда предпочитала использовать готовые, после уже подгонять изделие по фигуре заказчика. Жаль, в этот раз придется обойтись без примерок и положиться на свой глазомер.
– Думаю, отравить его будет проще, – как будто сама себе произнесла Кассандра.
Джо уже разложила ткань и теперь переносила на нее выкройки, соблюдая нужные отступы. Его светлость чуть шире в плечах и уже в талии, чем их стандартная модель, это тоже надо было учитывать.
– Если будем травить каждого непростого заказчика, – вздохнула Джо, – то скоро Сент-Брук опустеет. Поэтому работаем и не отвлекаемся. Не такая и сложная задача: сшить до вечера две рубашки.
– Но попробуй сшей их для графа! Он же такой красавчик, от одного взгляда коленки трясутся.
Вряд ли несносная Кассандра в принципе могла волноваться и где-то трястись, но Арчибальд действительно был красавчиком. Высокий, широкоплечий, аристократичный. Его взгляд пробирал до костей, хотелось просто слушать его, кивать и со всем соглашаться. Но Джо повидала достаточно таких мужчин, и знала, как опасно поддаваться их власти.
Хватит того, что позволила ввязать себя в такой глупый спор! Но Арчибальд так воротил от них нос, что его стоило бы утереть. Всего-то две рубашки! Плевое дело. Но руки едва заметно подрагивали от волнения и злости, а ножницы так и норовили выпасть из рук.
Можно было позвать Фиону, но Джоанна не могла так подставить девушек. Сейчас у них каждая минута на счету. Сама же всегда говорила, что можно хоть ночевать на рабочем месте, но отдать все наряды до дня святого Макглифа они обязаны. Как и утереть нос графу. Очень, надо сказать, симпатичный нос. Джо вообще ценила мужчин с красивым профилем, наверное, сказывалось происхождение. Но можно ли всерьез восхищаться тем, у кого нос нависает подобно клюву? Или приплюснут, как у поросенка? Нос Арчибальда был прямым с легкой горбинкой и как раз той величины, какой и положено.
Еще бы не задирал его так высоко – стал бы полностью идеальным.
С таким мыслями Джо закончила кроить, разложила детали, отгладила их и преступила к сметыванию будущей рубашки. Иголка легко порхала над тканью, превращая разрозненные куски в настоящую одежду.
Изредка в ателье входили посетители, Джо отрывалась от работы и встречала их, как делала всегда. Потом, по возможности, передавала Фионе. И каждый раз нервничала. Не вставать с места – невежливо, прерывать работу – чревато проигрышем.
Кто знает, что придумает наслушавшийся сплетен граф. Уж наверняка не влезть на стол и кукарекать, как загадывал всегда выигрывавший Кристиан Ларетти.
После обеда в ателье появился дядюшка Лоренцо. Его утренние часы традиционно принадлежали лечебнице и ее докторам, где он пытался вылечить существующие и выдуманные болезни. На прошлой неделе у него был прострел, на этой – головные боли, на следующей – заболят пальцы или накроет приступ слепоты. Дядюшка и в обычное время постоянно притворялся слепоглухим, но иногда его накрывало особенно сильно.
– Джоанна! – прокричал он так, что и парни из риверстромской мануфактуры наверняка услышали и дернулись. – Джоанна, мы должны поехать в столицу, здешние врачи меня в могилу сведут!
Эти просьбы звучали еще с тех пор, когда Джо и Кристиан пешком под стол бегали, а их родители приглядывали сразу за пятеркой пожилых родичей с разных сторон. Так вышло, что сейчас в живых остались только Джо и Лоренцо, постоянно грозивший своей скорой кончиной, тем не менее никогда не бросавший внучатую племянницу.
– Дядюшка, – Фиона подскочила с места и поспешила к старику, —лечебница Святого Брука славится на все окрестности…
– Тем, что в нее боятся попасть! – не растерялся он, но позволил довести себя до дивана и помочь снять пальто.
– А мисс Эванс – очаровательная милая девушка.
– Я не жениться на ней собираюсь, а подлечить колени! Они скрипят, как несмазанные петли, и ноют на погоду. И не говорите мне, что это возрастное! У моего отца такого не было, а старик дотянул до ста двух. Всю кровь мне выпил постоянными жалобами.
Фиона успела навести чай и подать его дядюшке, а Джо не отвлекалась от работы.
– Давайте скинемся и отправим Лоренцо на минеральные источники, – зловеще прошелестела Кассандра, понизив голос. – Отдохнем немного от его бесконечного нытья. Тем более, если Джоанна не подкачает, то у нас будет работать целый граф!
– Я тебя все-таки выдам замуж, – тоже тихо ответила Джо. – Какому-нибудь варвару, который не знает наш язык. Или по
