Мальчишка отделяется от уютного дивана, нехотя направляется ко мне.
— Сейчас я открою дверь, за ней стоят мои родственники. Так вот, чтобы я ни сказал, со всем соглашайся, желательно молча, просто кивай.
Мальчишка заранее кивает русой головой, для усиления эффекта моргает.
— Моргать не обязательно! — злюсь на него и на всю эту странную ситуацию.
— А ты поняла? — разворачиваюсь к молодой женщине, уточняю у нее.
Кивает по-японски.
— С Богом! — иду открывать дверь.
Едва щелкает последний замок, как дверь открывается, и в нее влетают горячо любимые родственники — мама Полина, папа Василий, сестры — близняшки Маша и Майя.
С удивлением выглядываю в коридор:
— Где остальные члены табора?
— Бабушка Яся и дед Егор остались дома с «детским садом». Ты же знаешь, что бабуля не доверяет няням и гувернанткам. Тетя Алена и тетя Ася сказали, что дождутся пока «Магомед сам придет к горе». Василиса, Арс и Варюша приедут позже, у них дела! Тетя Алиса отказалась.
Про себя говорю «Слава Богу», вслух: — Как жаль!
Пока «мои» раздеваются в холле, Полинка и Лёшка застывшие под аркой, ведущей в зал, хмуро осматривают вновь прибывших. Кажется, сегодня над моим домом выстроился парад планет, поэтому я пользуюсь успехом и супер популярен.
— Это кто тут у нас? Гости? — Машка делает шаг в сторону девушки в алом не совсем приличном платье. Обреченно вздыхаю.
— Познакомьтесь, мой сын Алексей … и его мать Полина.
— Что? — сестра вскидывает на меня медовые глаза. Сейчас они полны гневного огня, кажутся желтыми, как у дракона.
Жуть. Ёжусь. Набираюсь смелости для дальнейшего объяснения.
— Мария, Мишенька шутит, не реагируй так! — мать пытается загасить пламя, бушующее в дочери.
— Не шучу! — пересекаюсь взглядом с матерью, пытаюсь объясниться без слов. Обычно это срабатывает, но не в этот раз. Она расстроена, и я это вижу.
— Миша, почему мы узнаем обо всем последними?
— Так вышло, — цежу сквозь зубы. — Бросаю молящий взгляд на отца и Майю.
— Давайте, остынем. Всё-таки мы приехали не на разборки, а на праздник, — мягко произносит сестра, поправляя на стройной фигурке короткое обтягивающее платье оливкового цвета.
— Согласен, — поддакивает ей отец. Подходит ко мне, обнимает, хлопает по спине.
Несмотря на то, что отцу сейчас полтинник, он по-прежнему хорош собой и в форме. Благодаря бабуле Ярославе, именно она заставляет заниматься спортом всех членов клана Воронцовых. Женскую половину давно подсадила на йогу, мужскую на бег трусцой.
Вдыхаю ароматы, повисшие в воздухе. От отца пахнет дорогим парфюмом и свежестью, которую он принес с собой с улицы. Родной запах бьет в ноздри, успокаивает, приносит умиротворение.
— Сынок, поздравляю. Ты теперь полковник, — мать целует в щеку. Ее поцелуй теплый и нежный, родом из детства.
— Спасибо, мама, — целую в ответ, касаюсь губами щеки и пряди мягких подкрашенных каштановых волос.
— Поздравляю, полковник, — высокая, стройная Майка с короткой стрижкой бросается мне на шею. — Горжусь братом! В тридцать два стать супер начальником — это круто. Ты же теперь будешь только в кабинете сидеть, перестанешь рисковать собой?
Ухмыляюсь. Какая же она наивная. Не хочу разубеждать ее.
— Маш, а Маш, ты меня поздравишь с назначением или как неприкаянная будешь стоять? — обращаюсь к второй сестре.
— Поздравляю, — бурчит себе под нос, сдувая длинную прядь шоколадных волос с лица. Косится то на меня, то на мою липовую женщину с сыном. — Пообещай только не пропадать на работе целыми неделями!
— Это не ко мне! Запрос отправляй сразу туда, — тычу пальцем в небо.
— Твоему начальству? Запросто, — язвит Мария.
— Небесам! — поправляю ее. — Иди ко мне, — распахиваю руки, загребаю Машку, прижимаю к себе по-братски. Она такая мягкая, пухленькая, аппетитная. Единственная в нашей семье с проблемой лишнего веса.
Но после всего, что ей пришлось пережить, это нормально. Похудеет еще, какие ее годы. Баба Яся с Машуни не «слезет». Вся семья только и ждет, пока Машка оправится окончательно после удара, тогда-то все набросятся на нее с советами и помощью, которую невозможно отклонить, не принять.
— Сколько набрала? Килограмм двадцать? — спрашиваю у сестры, тут же кусаю себя за язык, заглядываю по-щенячьи в любимые глаза в ожидании мести.
Маша на меня не обижается, тяжело вздыхает.
— Семьдесят пять весы показывают.
— Не будем о грустном?..
— Не будем! — нежно глядит на меня своими невозможными карими с медовыми искорками.
— Он звонил? — спрашиваю почти шепотом.
— Нет… Миш, не будем при посторонних, — нервно крутит головой.
Я знаю, что сейчас сестра имеет в виду семью, а не Полю с Лешей. Но они-то не знают, поэтому молча удаляются, прячутся в утробе комнаты.
— Кажется, они неверно вас поняли! Чего вы добились своими шушуканьями? — с обидой в голосе произносит Майя. Она всегда ревнует, что между мной и Марией очень много тайн. Вот почему Машуня так бурно отреагировала на то, что не знала о моем ребенке и его матери. Она-то считает, что ей положено знать обо мне всё!
Если что, то я сам не знал…
— Самое время для знакомства, — говорит мама, направляясь к моей «новой семье».
Едва поспеваю за родителями. Вхожу в комнату последним, и прихожу в ужас — «мои» окружили Лешку и Полю.
Хрупкая блондинка с взъерошенным пацаном забились в уголок огромного дивана королевских размеров, в поисках спасения уставились на меня.
— Милая, рассказывай, — требует мама у своей тезки. — Когда, где познакомились? Почему скрывала от нас нашего наследника?
Михаил
Чувствую кожей, что Полине очень страшно. Абсолютно незнакомые ей люди налетели на нее, требуют отчета в том, чего она никогда не делала.
— Отстаньте от мамы! — первым находится Лешка.
Умничка! Я его уже люблю.
— В смысле? — Маша округляет глаза, пристально рассматривает племянника. — Копия Миши! Такой же вредный и наглый молчун, — делает неутешительный вывод, констатируя неоспоримый факт.
Мама тяжело вздыхает.
Зато я радуюсь тому, что пацан сумел постоять за себя и за фейковую мамашу.
— Разговорчики оставим на потом, — командую я, вклиниваясь в тишину. Замешательство родственников мне на руку. — Где еда, где подарки?
— Еда в подарке, — загадочно произносит Машуня, подмигивая мне.
— Маш, можно без загадок.
— Подарок стоит на парковке! Нужно одеться и выйти.
— Вот как? — удивленно хлопаю глазами. — Нехорошо, что подарок там, а я здесь.
Одеваемся, всей семьей загружаемся в грузовой лифт, спускаемся на первый этаж.
Полина так сильно нервничает, что мне приходится взять ее под руку и зажать ее тонкие холодные пальцы в своей ладони. Кажется, от такой успокоительной меры ее трясет еще больше. Уверен, была бы у девчонки возможность, она бы сбежала.
Ухмыляюсь. Дорого ей обошлась утренняя прогулка по балкону. Ничего, в следующий раз будет мозгами шевелить прежде, чем выкидывать подобные фортели.
Бросаю быстрый взгляд на пацан. Этот как рыба в воде, абсолютно спокоен. Ему безразлично, что его сейчас ищут полицейские, что воспитатели сбились с ног. Он сам по себе, плывет по жизни, творит, что хочет.
Не верится, что у меня есть сын.
Даже если бы мне сейчас принесли результаты экспертизы ДНК со стопроцентным подтверждением факта отцовства, я бы не поверил.
Почему? Потому, что не знаю, что с этим делать.
Выходим на парковку. Дружной гурьбой следуем за предводительницей Машей.
— Пришли, — уведомляет нас, останавливаясь у китайского катафалка.
Только не это!
Нет! Не может быть! — тру лицо пятерней.
— Принимай подарок, — мать протягивает мне ключи.
Передо мной стоит бронированный китайский внедорожник Карлман Кинг (Karlmann King).
Прокручиваю в голове его достоинства — бензиновый двигатель, триста шестьдесят две лошадиные силы, автоматическая коробка передач на шесть ступеней, привод на все четыре колеса.
