такого номера люкс: мебель была неяркой, но роскошной, а свет отражался от хрустальной и серебряной отделки. Потом заметила тележку у пухлого дивана.
— Пирог уже привезли?
— Здесь отличный сервис.
Она покачала головой:
— Ты был уверен, что я соглашусь поесть с тобой пирог?
— Если бы не ты, я был бы несчастен и мне пришлось бы съесть его в одиночку…
Вайолет хихикнула, села на диван и стала наблюдать, как он поднимает крышки блюд, потом уставилась на скульптуру на тарелке.
— Это тыквенный пирог?
— Конечно. Он отмечен наградами как кондитерское произведение искусства.
Перед ней была позолоченная сфера.
— И как это есть?
— Как хочешь, — весело сказал он.
Покосившись на него, она взяла маленькую серебряную вилку. Разрезав гладкую сферу, она восхищалась открывшимися сложными слоями. Пирог таял во рту.
— Это…
— …Незабываемо? — спросил он.
— Определенно так.
Взял свою порцию и съел ее большим куском, все время глядя на Вайолет.
— Мне не передать словами, как это вкусно.
— Ты всегда так много говоришь, а в конце у тебя перехватывает дыхание? — поддразнил он. — Почему ты работала на День благодарения?
— Я здесь одна. — По ее спине пробежала дрожь от блеска в его глазах. Сегодня вечером он смотрел на нее так, что она никак не могла успокоиться. — Ты сегодня тоже работал.
— Да.
— У тебя не будет большого ужина, семейного мероприятия или чего-то еще?
— Нет.
— Значит, ты снова один.
— Не сейчас.
Он смотрел на нее так пристально, что ей казалось, будто он прочтет ее мысли. Она покраснела еще сильнее, потому что образы в ее голове были совсем неуместны. Но сейчас она переживала самые захватывающие моменты в своей жизни.
Переполняясь энергией, Вайолет встретилась с ним взглядом. Оба молчали, но их общение не закончилось. И те же самые мысли, которые были у нее, — сумасшедшие и непристойные — были и у него. В этом она не сомневалась. Она ни о чем не сожалела, и на этот раз говорила миру «да».
Она хотела всего. На своих условиях. И здесь — с мужчиной, которого едва знала, но которому интуитивно доверяла, — она стремилась раскрыть правду. Ей почему-то хотелось с ним откровенничать.
— Я никогда так не делала. — Она вздохнула.
— Не ела тыквенный пирог? Не праздновала День благодарения? Не была в номере отеля с мужчиной?
— Все вышеперечисленное.
Незнакомец замер:
— Почему сейчас? Почему со мной?
Заметив подозрение в его взгляде, она рассмеялась:
— Ты ослепителен. И у меня не было возможности сделать что-либо из перечисленного до сих пор.
— Ты затворница?
Она ответила не сразу:
— Я из прекрасной семьи. Они лучшие. Любящие родители. Четыре старших брата. Но…
— Четыре. — Он усмехнулся.
— Они тоже все альфа. И очень меня оберегают. — Она взглянула на него и рассмеялась. — Ты бы тоже был чересчур заботливым старшим братом.
Он тут же посерьезнел.
Вайолет прикусила губу:
— Я не хотела тебя обидеть.
— Ты меня не обидела. Ты просто ошибаешься, вот и все. — Он вздохнул, и его улыбка стала немного натянутой. — Твои братья вернулись в Новую Зеландию, верно? Они не вломятся сюда и не отругают меня за то, что я остался наедине с их младшей сестренкой?
Она с улыбкой покачала головой:
— Успокойся. Они дома.
— Почему они так тебя оберегают? Только потому, что ты единственная девушка в семье? — Он нахмурился. — Как старомодно!
— Не только поэтому. — Вайолет помолчала, размышляя. — Я перенесла рак, но теперь у меня все хорошо. — Она напряглась. Если он испугается ее прошлого, то окажется не тем человеком, каким она его считала.
— Когда?
— В семнадцать лет мне поставили первый диагноз. Я прошла химиотерапию и облучение.
— Тебе наверняка было тяжело.
— Всем бывает трудно. — Она отрывисто кивнула и улыбнулась. — Не жалей меня. Я уже здорова. Но именно поэтому я на многое смотрю иначе.
Она не пожалела, что рассказала ему. Ей стало легче. Она сомневалась, что они встретились просто так. Было в их общении что-то гораздо более глубокое. И когда он внимательно смотрел на нее, у нее начинали играть эмоции.
— Я осиротел в десять лет, — хрипло произнес он. — Не жалей меня.
Она была уверена, что он тоже нечасто говорил об этом.
— Как скажешь.
Осиротел в десять лет. Неудивительно, что у него не было пышных праздников на День благодарения. Есть ли у него братья и сестры, тети и дяди? Вряд ли. Наверное, именно поэтому он почти все время живет в номере отеля.
Оба молчали и задумчиво разглядывали друг друга.
— Ты не хочешь еще о чем-нибудь меня спросить? — наконец сказала Вайолет.
— Ты сообщишь мне, если захочешь, чтобы я узнал что-нибудь еще. А тебе не любопытно?
— Мне безумно любопытно, но я пытаюсь это скрыть.
— Жаль. — Он ухмыльнулся. — Итак, ты приехала на другой конец света. — Он наклонился к ней: — Тебе не хочется узнать мое имя?
Незнакомец был таким сильным и большим, и своими размерами мог сокрушить ее. Но сейчас, когда они устроились в номере, остальной мир и все его опасности просто исчезли. Мужчина был сильным, но нежным. Наверное, она сошла с ума, но ей казалось, что с ним она в безопасности.
— Это действительно важно для того, что произойдет? — прошептала она.
— Вовсе нет.
Она вздрогнула, понимая риски, но чувствовала, что все в порядке.
— Тогда не говори мне, как тебя зовут, — ответила Вайолет.
Роман знал, что ему не следовало приводить ее сюда, но теперь ощущение пустоты, с которым он боролся несколько дней, уменьшилось. Он хотел наблюдать за ней, слушать ее торопливую речь и видеть радостную улыбку. Ему не терпелось прижать ее к себе. Он должен был назвать ей свое имя, но не хотел. Надо было спросить, как ее зовут, но и этого не хотел делать. Не стоило омрачать приятную атмосферу деталями, которые не имели значения. Когда она рассказала ему о себе, он увидел беспомощность в ее глазах.
О своем прошлом он ни с кем не говорил. Большинство людей, с которыми встречался, уже знали «трагическое семейное прошлое миллиардера». Об этом регулярно писалось в дрянных светских статьях в Интернете. Он не искал сочувствия и не любил любопытных людей, которые делали вид, что хотят ему помочь. Они никогда его не поймут. Он попал в аварию, в которой мгновенно погибли его родители и пропала младшая сестра. Девочку так и не нашли. Он остался один. И до сегодняшнего дня ему нравилось одиночество.
Но сегодня что-то изменилось — как по волшебству. Однако он не собирался соблазнять эту незнакомку, которая,
