— Мама?
Но мое лицо ей незнакомо. Улыбка исчезает. Сморщившись, малышка поднимает крик.
Энн направляется к нам. Я не слышу ее сквозь шум двора и плач Эммы, но вижу, как ее губы произносят мое имя.
Я поворачиваюсь и вхожу в гостиницу.
— Шарлотта, подожди!
Придерживая юбки, я бегу вверх по лестнице с орущей мне в ухо Эммой. Энн торопится следом.
— Заприте дверь! — кричу я, ворвавшись в комнату вместе с Энн, и передаю Эмму ее матери.
— Ну, ну, — безуспешно умиротворяет малышку Энн. — Шарлотта, что ты с ней сделала? Почему она никак не успокоится?
— Она плачет по миссис Пайл. — Я стыжусь своей жестокости, когда эти слова срываются с моих губ.
— Дайте ее мне. — Леди Ренбурн качает Эмму на колене. — Немедленно прекрати шуметь, ребенок!
К всеобщему изумлению, Эмма замолкает и удивленно смотрит наледи Ренбурн. В комнате становится поразительно тихо.
Энн поворачивается ко мне. Она в ярости. Никогда я не видела ее такой.
— Что здесь делает леди Ренбурн, и кто эти джентльмены? Ты обещала, что никому не скажешь…
— Я обещала не говорить Шаду. Я не могу позволить тебе совершить опрометчивый поступок.
— Ты предала меня. Ты мне больше не друг!
— Леди Шад действует в ваших интересах, милочка. И куда делись ваши манеры? — Леди Ренбурн дала Эмме вместо игрушки чайную ложку и, кажется, весьма довольна, что у нее на коленях ребенок, а не кошка.
— Леди Ренбурн, — приседает в реверансе Энн. — Спасибо за помощь. Теперь я возьму ребенка и уеду.
— Ну уж нет. — Тетя Ренбурн улыбается приветливо, но решительно.
— Это абсурд! — Энн бежит к двери, однако один из смазливых молодых людей заступает ей дорогу и прислоняется к двери. — Пропустите меня, сэр!
— Нет, мэм, мне не разрешают.
Энн выпрямляется.
— Я графиня Бирсфорд и приказываю вам пропустить меня!
— Нет, вы останетесь здесь, — объявляет леди Ренбурн.
— Как вы смеете! — Заметив еще одну дверь, Энн бросается в спальню. Обнаружив, что выхода оттуда нет, она возвращается в гостиную и разражается слезами. — Шарлотта, пожалуйста, пожалуйста, позволь мне уйти!
— Нет. Мы не можем позволить тебе это сделать. — Я отступаю. Не могу видеть Энн в слезах.
— Ненавижу тебя, — шипит она и бежит к окну. Хоть вуаль и закрывает ее лицо, я вижу, что оно озаряется радостью, когда во двор въезжает экипаж. Я не могу разглядеть пассажира, одетого в пальто с пелериной, его лицо скрыто шляпой, к тому же уже смеркается. Мужчина ловко выпрыгивает из кареты и потягивается. Конюх выводит пару свежих лошадей, чтобы запрячь их в экипаж.
Энн кричит, когда я, схватив ее за запястье, мешаю открыть окно. Вырвавшись, она направляется к стоящему у двери Фрэнсису (думаю, это он), готовая пустить в ход ногти. На полпути она падает, слетевшая шляпа катится по полу.
— Нет, — убирает трость тетя Ренбурн.
Я подбираю шляпу и тяну с плеч Энн накидку.
— Энн, если ты не остановишься, я привяжу тебя к кровати. Прости, но тебе нельзя доверять.
— Ты не посмеешь!
Однако Джереми, сняв галстук, протягивает его мне.
Я игнорирую жалкий плач Энн, ее угрозы и оскорбления. Я знаю, потом мне будет больно, но выполняю свою угрозу и привязываю ее к столбику кровати.
— А если мне горшок понадобится? — хнычет она.
— Вот он, около кровати. Я открываю дверь.
— Я пить хочу.
— Мы закажем чай, когда я вернусь. Сядь и отдохни, Энн. Привести Эмму, чтобы ты могла поиграть с ней?
— Ты предательница, — слезливо говорит она. — Ты никогда не была мне другом.
Я возвращаюсь в гостиную и выглядываю в окно. Никаких признаков пассажира. Кучер пьет пиво и болтает с конюхами. В экипаж запряжены свежие лошади.
— Я собираюсь спуститься вниз и поговорить с этим мужчиной. Хочу узнать, кто он.
— Зачем? — говорит тетя Ренбурн. — Пусть успокоится, потом он уедет.
— А если нет? Мы здесь завязнем. Я скажу ему, что Энн больше не желает его видеть, что ее муж граф и если он заметит его, то выскочит из гостиницы и наподдаст ему. А заодно я посмотрю, найдется ли в гостинице молоко или каша для ребенка. Пожалуйста, развяжите Энн, как только карета уедет.
Я надеваю шляпу Энн и опускаю вуаль. Ужасно глупо приближаться к возлюбленному Энн. Опасаясь, что это кто-то из знакомых, я не хочу, чтобы он узнал меня. Кроме того, если Энн сказала ему, что на ней будет шляпа с вуалью, он не станет прятаться от меня.
К тому времени, когда я спускаюсь во двор, лошадей уже повернули к арке. Очевидно, возлюбленный Энн готов уехать. Я приближаюсь к карете, но никого не вижу. Словно просто вышла подышать воздухом, я поворачиваю в другую сторону.
Дверца мгновенно распахивается, и пара сильных рук втягивает меня в карету.
— Поехали! — кричит мужчина.
Карета резко трогает, и я лечу на пол. Джентльмену, похоже, не терпится помочь мне, и я как следует пинаю его по голени, чтобы остудить его пыл. Тем временем карета трясется и кренится — мы, кажется, едем очень быстро. Я теряю равновесие и снова падаю.
— Наконец мы снова вместе, моя красавица!
Я сбрасываю его руку со своей талии. Потом смотрю ему в лицо. Нет! Этого не может быть… Тут с меня слетает шляпа.
— Ты! — восклицаем мы в один голос.
Генри в ужасе смотрит на меня и хлопает глазами.
— Что, черт возьми, ты сделала со своими волосами? Что ты сделала с Энн? Что ты затеяла?
— Я должна спросить то же самое у тебя. Ты! Поверить не могу!
Высунувшись в окно, мой непутевый брат велит кучеру немедленно повернуть карету и возвращаться в гостиницу.
— Держитесь крепче, мэм!
Миссис Хейден хнычет, когда мы слишком быстро проходим очередной поворот. Движение на улице более оживленное, чем я ожидал. Часы на церкви бьют восемь, мы всего в полумиле от гостиницы. Я принимаю немного в сторону, когда под звук рожка навстречу нам катится почтовая карета, отъехавшая от гостиницы, наверное, минуту назад.
— Мы в полной безопасности, — заверяю я свою тещу.
Она мертвой хваткой вцепилась в мой рукав и молится.
Щелкая кнутом, я пускаю лошадей в галоп и замечаю еще одну карету, мчащуюся нам навстречу. Кучер пытается повернуть влево, чтобы избежать столкновения с нами, но ему труднее управлять большим экипажем, чем мне — моим легким фаэтоном. Я, насколько могу, прижимаюсь к краю дороги, пешеходы разбегаются. За нами слышны треск дерева и крики. Не знаю, что случилось: сошла ли карета с дороги или налетела на другую, но меня это не интересует.
Я въезжаю в мощенный булыжником двор гостиницы. Бока лошадей потемнели от пота, из-под копыт летят искры. Конюх спешит к лошадям, я выскакиваю из экипажа и бегу в гостиницу, оставив миссис Хейден в одиночестве.
