Вера в последнее время вообще стала похожа на какую-то выдру. Алкашку. От нее постоянно разит алкоголем, а лицо “украшают” жирные, тёмно-фиолетовые синяки. Поэтому я стал намного реже появляться в доме, прикрываясь командировками. Я стал ночевать у Дианы…
Вера не отвечает.
Звоню еще раз.
Тоже самое.
Нервно стучу телефоном по ладони… Что-то меня это всё напрягает. Решаю немедленно поехать в здание компании, чтобы встретится там с Ринатом Матвеевым — тем самым спецом, которого мне порекомендовал Артур.
Сажусь в тачку. Мы с водителем отъезжаем от дома. Как вдруг, спустя десять минут пути, мой телефон оживает трелью входящего звонка. Я вижу номер охранника — коллеги Александры, странная сухость распарывает горло — верный признак нехорошего предчувствия.
— Слушаю.
— Мирон Маркович! Мирон Маркович! Беда!!!
Голова резко закружилась, я схватился за спинку кресла.
— Что случилось, Олег?
— У Дианы… у неё роды начались стремительные.
— Что, ёп?! — вскочил на ноги, треснувшись головой о крышу авто.
— На скорой везут сейчас в родзал…
— Блять! Игорь, разворачивай! В роддом немедленно, на всех газах!
— Слушаюсь!
— Твою мать… — стараюсь дышать, но у самого сердце навылет. — Почему! Как? И где?! В каком она состоянии!
— Стабильное… Отключалась, но пришла в себя.
— Ты сейчас где?
— За ними мчусь, сопровождаю.
— Ясно, я скоро буду. Врачи что говорят?
— Стресс спровоцировал роды… Но паниковать не стоит, так как плоду тридцать семь недель.
— Что ещё за стресс!!!
Блять!
Почему-то в мыслях образ Веры возник, наша с ней ссора последняя, когда я сообщил, что хочу подать на развод.
— В неё стреляли…
— Да твою ж мать! Сука! Ктоооо?!
— Вера. Ваша жена.
В глазах помутнело.
Я почти выронил на пол телефон…
— Ёп! Ты шутишь? Откуда у нее пистолет? Да и как она Александру обошла?!
— Подробности мне неизвестны, она напала исподтишка, незаметно. Александра предприняла меры и закрыла Диану собой. Такого просто никто не ожидал от Веры.
Нет слов.
У меня нет ни одного грёбаного слова на уме!
— Это еще не все новости! Александра ранена и в тяжёлом состоянии её доставили в реанимацию.
— Тварь, сука проклятая, я урою её, урою сам! Своими руками, клянусь! Убьююю!
На проводе звучит хриплый вздох.
— Не убьёте. Вера… Она мертва, господин. Убегая, выскочила на дорогу и её сбила машина. Перелом шейных позвонков, удар головой. Моментальная смерть.
Теперь я выронил телефон из рук.
Слетал, блять, в командировку!
Да что за нахрен там случился…
Глава 39.
— Ну же, милая, давай! Последний рывок! И… ТУЖЬСЯ!
— А-а-а-а! — я тужусь из последних сил, боже! Как это больно! Такое чувство, будто кости изнутри ломают.
— Ещё один вдох, на выдохе — потужься!
Делаю.
Выполняю всё, что мне говорит акушерка.
— Головка почти вышла, давай, Диана, последний раз!
И я делаю это.
Наплевав на боль, страхи, то, как я выгляжу.
Для меня сейчас важней всего жизнь сына.
Я хочу увидеть своего малыша!
Хочу немедленно услышать его крик и прижать к груди.
Хочу убедиться, что с ним всё хорошо!
Сильно напрягаюсь, перешагивая через муки, и слышу долгожданное наслаждение — первый, звонкий и очень голосистый вскрик моего сыночка.
Всё.
Отмучилась.
Боль ушла.
Теперь меня накрывает какой-то расслабляющей негой, и я улыбаюсь, глядя на то, как мне на грудь кладут маленький комочек счастья.
— Ну всё, милая, вот и твой мальчик! Фух! Это было нелегко, — признаётся Анна Сергеевна, смахивая испарину со своего лба.
Я смотрю на кричащего сынишку, накрываю его крохотную спинку своей ладонью. По щекам непрерывно льются слёзы…
Это мой.
Мой малыш!
Поверить не могу.
Я мама!
О, боже!
Я и правда это сделала — родила!
Я стала мамой.
У нас с Мироном родился сын!
Какой же он красивый…
Я заплакала.
Теперь уже плакала не от страха и боли, а от непередаваемого счастья.
— Позвольте, — одна из медсестер пытается забрать сына.
— Нет…
— Не волнуйтесь, мы его осмотрим, взвесим, измерим рост, — успокаивает она меня.
— А, хорошо.
Даже на секунду не могу с ним расстаться!
До чего же милый и любимый.
Малыша забирают. Теперь, когда я отвлеклась от родов и сына, на меня нахлынули кошмарные воспоминания, которые казались мне чем-то нереальным. Не настоящим. Начиная с выстрела в Александру, заканчивая резкой болью в животе и пояснице.
Пока меня везли в роддом, я дважды в дороге теряла сознание. Роды начались в карете скорой помощи, но, слава богу, меня успели довести до родзала. Я очень сильно переживала, что что-то пойдёт не так. Но, как хорошо, что мы справились. Малыш родился. Крепким и здоровым. Настоящее чудо спасло и увело нас от беды!
За дверью послышался торопливый топот и шумные голоса.
— Я хочу немедленно её увидеть!
— Мужчина, подождите! Мужчина!
Дверь родильного зала распахивается, в комнату влетает запыхавшийся Мирон.
— ДИАНА!
Я всхлипываю.
Он бежит ко мне со всех ног, спотыкаясь, в руках держит гигантский букет роз.
Мирон спотыкается и падает на одно колено, я не сдерживаюсь и испускаю смешок, смущённо прикрывая рот ладошкой.
Ой! Не знаю почему, но сейчас он кажется мне таким милым! Когда весь переполнен волнением.
— Диана… — Мирон рассеяно подходит к кровати и заключает меня в объятия. Целует. Лихорадочно осыпает всё лицо поцелуями. Набрасывается на меня с таким голодным, собственническим напором, что едва не душит. И весь дрожит!
Выглядит слишком взволнованным, таким бледным…
И кто из нас тут только что родил?
— Как ты? Малыш… Я сошёл с ума, когда мне позвонили, — шепчет мне в ушко, ни на миг не может оторваться. Так и продолжает стискивать в объятиях.
— Я нормально, — вздыхаю. — Всё хорошо. Мы в норме.
— Могу я увидеть сына?
Позади слышится младенческий всхлип.
Мирон оборачивается и подходит к акушерке. Она протягивает ему сопящий комочек, завернутый в белую пелёнку. Мирон впервые берет на руки своего сына. Своего первенца. Своего долгожданного наследника.
— Поздравляем, папочка, с рождением сына!
— Как он?
— Просто замечательно! Здоровый, сильный малыш. Помучал правда мамочку немного, а так всё хорошо.
Мирон с особой нежностью берёт в свои сильные руки этот крохотный свёрточек. Я вижу миллиард эмоций на его лице и самые счастливые глаза во вселенной, когда мужчина видит личико младенца.
— Это я… Ну точно я, Дианка! Гляди! Мой нос, губы мои, даже щёки! С ума сойти! Как же я счастлив, с ума сойти!
Все медики, находящиеся здесь, хором смеются, неустанно поздравляя новоиспеченного папочку, а я опять начинаю реветь как белуга, глядя на то, с каким восторгом Мирон смотрит на кроху.
— Ди, ты чего, Ди? — он с тревогой присаживается рядом на кровать, не выпуская из рук сына. Второй, свободной рукой, обнимает меня за плечи, прижимая к себе.
— Просто эмоции… Слёзы… они сами по себе текут.
— Ну, ну! Всё хорошо, всё просто замечательно. Спасибо за сына, любимая! Спасибо тебе большое! Ты сделала меня самым счастливым на свете…
Любимая…
ЧТО?
— Мирон, ты серьёзно? Эти слова…
— Они очень искренние, Диана.
— Не понимаю.
Мирон бережно баюкает сына, и одновременно признаётся мне в любви.
Я пока шокирована, тем, что вижу, что переживаю, что испытываю.
Ничего не понимаю.
Почему так резко?
Увидел ребёнка и его перемкнуло?
— Я всё обдумал, я виноват, я очень сильно виноват перед тобой! Надеюсь, моё предложение исправит ситуацию?
— Что за предложение?
— Прости, я без кольца. Но зато с цветами, — устало улыбается он, кивая на букет, что лежит на столике. Я улыбаюсь в ответ. — Диана, ты простишь меня? Выйдешь за меня замуж? Станешь моей женой?
