— Я…
Ох, я не могу дышать.
Так неожиданно.
Как это вообще возможно?!
— Ты что шутишь? Замуж… за тебя?
— Никаких шуток, — серьёзно заявляет он. — Я совершил ошибку. Я выбрал не ту. Ты не представляешь, как я сейчас жалею.
— Мне нужно подумать. Немного…
Мирон кивает, улыбка тухнет.
— Понимаю, у тебя сейчас стресс.
Мирон опять смотрит на спящего малыша, глазами, переполненными безграничным счастьем.
Это взгляд — взгляд настоящего отца.
— Имя придумала?
— Я думала, но… что насчёт договора?
Мирон берёт меня за руку, сжимая её:
— Никакого договора больше нет. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Единственной. Я хочу, чтобы именно ты воспитывала и растила моего сына!
— Но как же моё “предательство”? И Вера…
Пауза.
— Мирон! — вот тут я вспоминаю о самом главном. — Я должна рассказать тебе что-то очень важное!
— Тише, тише, — его ладонь быстро опускается на мои волосы, мягко поглаживая и утешая. — Это всё Вера подстроила! У меня есть доказательства, я записала её разговор на видео!
Я ещё кое-что вспоминаю.
Очень страшные воспоминания мельком пронеслись в голове.
— Вера м-м-мертва?
— Я всё знаю, Ди. Испытываю сейчас настоящий кошмар… Олег передал мне твой телефон. Давай позже поговорим о плохом, не сейчас. Сейчас я хочу насладиться прекрасными минутами и не хочу, чтобы ты волновалась. Ты и так много пережила.
Он наклоняется очень низко к моему лицо и целует в губы.
— Отдыхай, ладно?
Я сонно и вяло киваю.
Да, отдых мне сейчас остро необходим.
— Я буду нянчится с сыном. Давай придумаем ему имя? Как бы ты хотела назвать крепыша?
Я уже думала об этом, и я знаю, какое имя мне очень нравится и какое будет созвучно звучать с фамилией “Доронин”.
— Денис. Мне нравится имя Денис.
— Прекрасное имя! Как же я рад, что наши вкусы совпадают.
Мирон ещё раз нежно-нежно меня целует, а потом также нежно и осторожно целует в носик нашего спящего кроху.
* * *
Некоторое время мы ещё немного проводим в родзале, а потом меня переводят в палату. День выдался безумным! Нам о многом нужно поговорить, во многом нужно разобраться.
Я так и не знаю, что точно случилось с Верой. Но догадываюсь… Мирон уходит от этого разговора. Не хочет, чтобы я нервничала. Измотанная, я быстро засыпаю.
Мне понадобились сутки, чтобы оклематься после всего происходящего. набравшись сил, я взяла на руки Дениску и приложила его к груди. Сыночек с удовольствием причмокивал, а я не могла налюбоваться зрелищем. Он впервые взял грудь и с первого раза у него это получилось. Мне опять захотелось плакать от умиления.
Дениска наелся, я переложила его в кроватку, сама немного поела. Мирон почти всё время находился со мной рядом, сейчас он кормил меня с ложечки, а его глаза сияли от блеска.
Но пришло время нам поговорить по душам.
У меня в уме было много вопросов, которые мешали мне спокойно дышать.
— Ты разобрался во всём?
— Разобрался.
Доронин нахмурился, сжав челюсть.
По его лицу я поняла, что внутри него творится лютый хаос, правда он старается держаться невозмутимо, чтобы меня лишний раз не беспокоить.
— И…
— Тебя подставил Сергей. Были ещё некоторые личности, они за всё ответят. Обещаю. Их уже привлекли к ответственности.
— А что… сестра?
Я сжала руки в кулачки.
Мне кажется, я знала ответ.
Мирон опустил голову, сухо выдавив из себя:
— Вера мертва. Её сбила машина.
— Ужас…
Я отреагировала на трагическую новость всего лишь одним словом.
Нет, не было ни слёз, ни слов сочувствия.
Какая-то душевная пустота…
Да, если честно, я знала Веру совсем немного. То, сколько раз мы с ней виделись, можно сосчитать на пальцах. Сестра произвела на меня не самое лучшее впечатление, а её отношение ко мне было отвратительным. Порой, если говорить о какой-либо вежливости, то она была наиграна и притянута за уши.
Однозначно, Вера догадалась, что между нами произошло с Мироном, поэтому увидела во мне соперницу. Она видела, какими глазами он смотрел на меня, как ко мне относился, и всё поняла. Поняла, что я ему понравилась. Но не как друг, а куда больше.
Поэтому она и решила разыграть беременность!
— Я должен сказать тебе что-то важно! Вера… никакой беременности не было. Ты и так знаешь, сама слышала, но я… хотел с ней расстаться. Когда в моей жизни появилась ты. Меня мучила проблема выбора, накануне перед тем вечером в честь помолвки, Диана! Я клянусь, я думал, чтобы от всего отказаться и выбрать тебя! Но…
Ему очень тяжело говорить. Видно, что каждое слово даётся с невероятным трудом.
— Вера сказала, что беременна, поэтому я принял решение жениться. Выбрал этот путь в пользу ребёнка. Но тогда я не знал, кто из вас беременна по-настоящему! Я сейчас — полное дерьмо. Прости меня, Диана… Прости.
Без слов. Я молча потянулась к нему и крепко его обняла. Мирон смотрел на меня такими печальными, виноватыми глазами, что я моментально поняла, что он говорит только правду.
Я, конечно, не буду лететь в омут с головой, прощая ему всё сразу! Но я… всё же я дам ему ещё один шанс. Ради сына. Потому что ребёнку нужен отец.
Мирон полностью развеивает внутри меня горький осадок своими тёплыми признаниями.
Я очень долго ждала этих слов… Часто фантазировала на эту тему, когда он узнаёт правду, когда извиняется, вымаливает у меня прощение! Я предвкушала эти минуты и хотела видеть, как он унижается, как ползает передо мной на коленях.
Но сейчас мне стало его жаль.
Я поняла, что он согласился на свадьбу не только ради бизнеса, но и потому, что он ответственный мужчина, который не мог бросить беременную его ребёнком девушку и уйти к другой.
Поживём, увидим. Насчёт свадьбы… подождём. Я дам Мирону время, чтобы он исправил ошибки. Не словами, а делами. Пусть заслужит моё прощение и докажет, что о меня любит хорошими поступками.
Любит искренне и никогда не посмеет от меня отвернуться. Бросить. Изменить.
Ненависть к Вере никак не может меня отпустить…
Она пыталась меня убить.
Убить не только меня, но и ни в чем не повинное дитя.
Такое не прощают. Никогда!
— Похороны состоятся на днях. Из-за того, что она пыталась сделать, я на них не пойду. Пусть Кулагины сами этим занимаются.
На этом мы решили закрыть разговоры на негативные темы. Сейчас я хочу посвятить все свои мысли заботе о малыше. Не люблю больницы и буду с нетерпением ждать выписки.
Глава 40.
Наконец-то нас выписали! Мирон привёз меня в свою квартиру в пентхаус, в ту самую, где мы впервые встретились. День выписки был особым, но я попросила его не устраивать слишком яркое торжество, ограничиться лишь тёплыми поздравлениями и парой фотографий. Но он всё равно украсил машину шарами и даже надпись на капот повесил: “спасибо за сына”.
— Без излишеств, Мирон? Это так называется? — хмыкаю я, когда он открывает передо мной дверь белоснежного лимузина. ЛИМУЗИНА!
Миллионер лишь гаденько улыбается.
— Не дождёшься!
Честно говоря, моё настроение было подавленным. День выписки — такое счастье! Но я испытывала толику грусти и тоски. Вера погибла. Кулагины в шоке. Пошли даже от них угрозы мне и Мирону… Несколько дней назад я случайно услышала телефонный разговор Мирона за дверью палаты.
Поняла, что он разговаривает с ними на повышенных тонах, пытается что-то доказать, но, видимо, неудачно. Наверно поэтому нас сейчас сопровождает три автомобиля с охраной. Состояние охранников взвинченное, как состояние Мирона. Но он не подаёт виду. Пытается всегда выглядеть счастливым.
К Вере сейчас я не понимаю, что испытываю… То, что она попала под машину, то, что она пыталась со мной сделать — для меня непередаваемый кошмар.
Лучше я вообще не буду думать о ней. Наверно, она это всё заслужила. Все поступки, хорошие они, или плохие, возвращаются к нам бумерангом. Если бы не профессионализм Александры, наверно, меня бы уже не было в живых… Сашу я обязательно навещу в ближайшее время и как следует её отблагодарю.
