Наконец, излив душу, Крейг тяжело вздохнул и сказал:
— Спасибо за участие, Присцилла. Я не хочу взваливать на тебя свои проблемы, но просто не знаю, кто еще мог бы меня выслушать и понять. Родители негодуют и требуют, чтобы я подал в суд и оформил опеку. Как будто Майклу станет легче, если отец и мать подерутся из-за него! Нет, Присцилла, в том-то и беда, что, что ни делай, мы уже не будем вместе так, как прежде.
— Ты прав, — ответила Присцилла. Что за отвратительное чувство, когда рядом страдает человек, а ты ничем не можешь помочь! — Всем нам приходится смиряться с тем, что мы не можем изменить. Рано или поздно смиришься и ты, и Майкл… Боже, Крейг, какими омерзительными банальностями я тебя пичкаю! — прервала она сама себя. — Это оттого, что я всей душой хочу тебе помочь — и не могу.
— Ты уже помогла мне, — тихо ответил Крейг. — Послушай, мы постараемся приехать в пятницу. Может быть, Майкл заинтересуется бильярдом.
Присцилла рассмеялась.
— Скажи ему, что бильярдная будет открыта всю ночь.
— А ванны уже открылись?
— Открылись, но не работают. Пока на них можно только любоваться.
— С ваннами ты хорошо придумала, — заметил Крейг, и от голоса его на Присциллу снова повеяло холодком.
— Надеюсь. Мне уже звонили несколько владельцев турбюро — из тех, кому я разослала рекламные буклеты. Они просто умирают от любопытства.
— Еще бы! — Он тяжело вздохнул. — Ладно, думаю, я уже измучил тебя своими жалобами. Мы постараемся приехать в пятницу, но на всякий случай заранее желаю удачи.
— Спасибо. Я буду вас ждать.
Стойку для бара поставили в ближайшем к кухне углу столовой. Перси извлек из чемодана свой единственный пиджак, и Мэри Бет отнесла его в чистку, поскольку он несколько месяцев пролежал в рюкзаке. Свой галстук Перси куда-то подевал, и той же Мэри Бет пришлось одалживать эту необходимую часть туалета у соседа фермера. По мнению Присциллы, галстук оставлял желать много лучшего. Смущали ее и длинные волосы Перси, но она решила, что заставлять его стричься будет с ее стороны уже наглостью. Мэри Бет купила книгу под названием «Сто коктейлей» и ходила на цыпочках, пока Перси старательно ее штудировал. В назначенный день он, в потертом пиджаке и не первой свежести галстуке, с белокурыми волосами до плеч, сияя улыбкой, стоял за стойкой и протирал бокалы.
Сама Мэри Бет выглядела не лучше. Единственное подошедшее ей платье для беременных было разрисовано веселенькими цветочками и подходило скорей для августа, чем для февраля. Повариха одолжила Мэри Бет накрахмаленный передник — но его пришлось завязать под огромным выпирающим животом, и общий вид получился уморительный. В последнюю минуту Присцилла засомневалась в своей идее и осторожно спросила Мэри Бет, как та себя чувствует — не будет ли ей тяжело разносить закуски?
— Что ты, со мной все в порядке! — заверила ее Мэри Бет. — Я хоть и беременная, но все-таки не инвалид! И Перси настоял, чтобы я поспала днем, так что я ничуть не устала. Не могу дождаться вечера, когда гости будут восхищаться гостиницей! Ты только не волнуйся, Присцилла, у тебя все просто замечательно!
На дороге Присцилла поставила старинный указательный знак, на котором собственноручно вывела большими черными буквами «ГОСТИНИЦА „ДОМ ГОВАРДОВ“». К каждому приглашению прилагался подробный маршрут, так что можно было надеяться, что гости не заблудятся. Рядом с указателем табличка поменьше извещала о парковке машин за коровником. Перси постарался на славу: автостоянка получилась удобной, хотя и не до конца еще доделанной.
Ну вот, думала Присцилла, проводя рукой по гладкой поверхности полированного стола. Еще нет семи, а у нее все готово. Начищенные старые лампы блестели и заливали комнаты мягким светом. Повариха Саманта превзошла самое себя. Более того: вместе с Присциллой они составили несколько примерных меню и положили их в холле вместе с рекламными буклетами для ознакомления всех желающих. Однако Присцилла дрожала от волнения. Она боялась провала, еще больше боялась, что Крейг не приедет. А страшнее всего, если приедет и окажется единственным гостем — такого унижения у него на глазах Присцилла просто не перенесет!
На этот раз Присцилла не стремилась поразить взор экстравагантностью наряда. На ней было зеленое бархатное платье до пола и широкополая шляпа из того же материала. Выбор костюма оказался трудным делом: Присцилла не хотела, чтобы гости смотрели на нее открыв рот, но в то же время должна была соблюсти свой хорошо известный в городе «имидж». После долгих раздумий она добавила к изящному вечернему платью шляпу. Если она заметит, что эта шляпа чересчур поражает воображение гостей, ее можно будет просто снять.
Мелодично зазвенел колокольчик, и Присцилле пришло на ум, что в гостинице не обойдешься без швейцара. Пока что ей приходится открывать дверь и встречать гостей самой. Кто бы это мог быть? Наверно, кто-то из соседей, подумала она и, сложив губы в заранее приготовленную улыбку, пошла открывать.
На пороге стояли Крейг и Майкл.
— Мы решили прийти пораньше, — звонко объявил мальчик, — чтобы вам помочь! — Отец толкнул его в бок, и Майкл запоздало добавил: — Добрый вечер, Присцилла!
— Мисс Ларсон, — поправил Крейг.
— Если не возражаешь, пусть Майкл называет меня по имени, — предложила Присцилла, поднимая глаза на Крейга.
— Если ты согласна, пожалуйста, — согласился он, не сводя глаз с ее шляпы.
— Тебе нравится? — Она неуверенно дотронулась до своего головного убора.
— Она тебе очень идет.
— О! Спасибо. — Присцилла не успела решить, искренен ли его комплимент, — на дорожке, ведущей к дому, показались новые гости. — Майкл, можно тебя попросить об одолжении? Пожалуйста, возьми у гостей пальто и повесь в шкаф, а для чего не хватит места, отнеси в мою комнату за кладовкой. Перси или Мэри Бет тебе покажут, где это.
— Сейчас! — с готовностью отозвался мальчик.
— Крейг, вы пришли первыми. Проходи и угощайся коктейлем.
В течение следующего часа Присцилле едва удалось перекинуться с Крейгом несколькими словами. Однако — потому ли, что он пришел первым, или благодаря тому, что некоторые из присутствующих уже видели его вместе с Присциллой на концерте, — в сознании гостей Крейг прочно связался с Присциллой. Она не пыталась рассеять заблуждение; пожалуй, ей это даже нравилось. Кроме всего прочего, Крейг — солидный, уважаемый в Бостоне человек, и его интерес к Присцилле рекламирует гостиницу лучше любых буклетов.
Народу собралось столько, что огромный дом стал казаться тесным. Присцилла пригласила всех, кого вспомнила и кто, по ее мнению, мог питать хоть какой-то интерес к гостинице. Большинство пришло из любопытства, некоторые — в расчете на даровое угощение.
