Эйгал ничего ей не сказал, лишь вытер кровь с лица, и щелчком пальцев поднял всех ото сна. Началась жуткая кутерьма: крики, рычание, угрозы. Прибыли военные в своих экзоскелетах, но Ави ни на кого не реагировала, погрузившись в какое-то подобие транса. Из ее головы так и не шел взгляд Эйгала: обреченный, молящий о спасении и в то же время безжалостно холодный.
Терния стояла около огромного окна и наблюдала, как зло вышагивает по своему кабинету Эйгал. Он был взлохмаченный, жестокая улыбка искривила его губы, а глаза светились (не фигурально выражаясь) яростью. Он снял почти все псионические щиты, поэтому Терри в момент накрыло болью, злостью, удушливой ненавистью.
— Пожалуйста, успокойся, — прошептала она, и в ту же секунду Эйгал молниеносно переместился к ней. На скулах проступила змеиная чешуя, зрачок окончательно вытянулся в тонкую нитку.
— Твой внук или внучка уже в утробе Августы способен подавить мою силу. И ты думаешь я просто сяду и буду ждать, когда по его или ее приказу мне также отпилят голову? — прошипел Эйгал ей в лицо.
Вопрос с Ларисс к тому моменту уже был решен, а войска для свержения Адона закриплены за главштабом Сошарра эс Бунгар.
Но Августа…
Тэрния уже узнала, чем же таким воспользовался Вайс, и оказалось, что ер использовал специальную нить, которой отрезают головы всем менталам. Их никогда не убивают через тело. Только отделение головы гарантирует прекращение контроля. Она прикрыла глаза, распахнула них, смаргивая ненужную влагу, а потом положила пальцы на предплечье разъяренного управителя.
— Неужели нельзя найти решение? Ты же можешь родить своего ребенка и он унаследует Атлею…
Эйгал не дал договорить Терри, грубо схватив ее пальцы, вывернув руку за спину и прижав к себе. Почти впечатав.
— Родить своего ребенка, Тэрния? Ты серьезно прикидываешься дурочкой? Знаешь сколько у меня было до тебя?
Терри сглотнула и ответила:
— Не хочу знать. Я не дура, Эйгал. Я знаю свое место.
Уголки губ Эйгала дернулись, оскал вышел зловещим.
— И где же твое место?
Терри не ответила. Ее била мелкая дрожь. Она хотела бы залепить сейчас пощечину Эйгалу. Да что там — двинуть между ног! Но как и с Адоном, она сдержалась. И сдержалась лишь потому, что только истинный родитель, подаривший жизнь своему малышу, никогда не допустит, чтобы его ребенку могли причинить вред. Нужно было срочно что-то придумать.
— А если я рожу тебе наследника, ты поклянешься, что не причинишь вред Ави?
Вместо ответа Эйгал ее грубо поцеловал. Оцарапал нежную кожу губ выступившими клыками. Дыхание Терри сбилось, и Эйгал сразу же разорвал поцелуй, словно очнувшись.
— Чтобы родить мне наследника, ты должна стать моей сейше.
У Терри больно кольнуло сердце — да, таких как она в супруги не берут. С такими, как она, играются. Она же поклялась себе, что больше никогда не допустит повторения ситуации из своего прошлого. И какая же гадкая и бессердечная у нее судьба: защитить одного ребенка другим неродившимся!
Эйгал ослабил захват, выпуская Терри из крепких объятий.
— Это раз. А второе — мое семя слишком тяжелое, чтобы от меня понесла любая, кто может рожать, Тэрния. И ты не исключение. Если бы мои проблемы решались лишь наследником, то я бы давно освободил себя от бремени аттера, передав его своему ребенку.
— Тогда ты ничего не теряешь, Эйгал. Я предлагаю соглашение. В течение года я остаюсь у тебя наложницей. И если я все-таки приму твое семя, то ты получишь наследника. Если не получится, то целый год у тебя в руках будет рычаг на Августу, и наша будущая королева не сможет пойти против тебя.
— А еще у меня будет безотказная грелка в постель, да, Терри? — издевательски спросил Эйгал, но Тэрния не позволила своей обиде вырваться наружу. Расчет. Холодный расчет. Сопли вприкуску со слезами она успеет пожевать в своей спальне, если Финарэль даст время ей на сборы.
— И грелку в постель, — бесцветно подтвердила Терри.
Эйгал же вместо победной улыбки потемнел лицом и вжал Тэрнию спиной в стену, нависнув над ней, потому что его ноги перетекли в хвост.
— Как ты легко соглашаешься на роль игрушки. Неужели совсем нет гордости?
Терри зло прищурилась. Как же она ненавидела эту черту альфа-самцов, которые с огромным удовольствием находили слабые места и били туда, желая увидеть реакцию. Не дождется!
— У тебя нет ребенка, Эйгал, ради которого ты пойдешь на все.
Эйгал зло зашипел и вдруг дернул тунику, оголив плечо, а затем укусил Терри, прокусив до крови. Терри забилась в его руках, хватая ртом воздух. От боли она даже кричать не могла, только громко втягивала живительный кислород.
Аттер Атлеи отпустил ее, и Тэрния сползла на пол по стене, схватившись за укушенное место. Яд растекался медленно, расходясь темно-фиолетовыми разводами вен под белоснежной кожей. Отравлял кровь, заставляя Терри медленно уплывать в мутное марево. Внизу живота начало знакомо скручиваться, и Терри попыталась подняться, но ноги подкосились сразу, как только она попыталась встать. Эйгал моментально подхватил ее. Отнес на софу. Окрутил своим хвостом, не позволяя сбежать и лег рядом. Терри не смотрела на него, закрыв глаза, и дышала тяжело. Яд синевой расползался все больше и больше, но упрямая канисианка сжала кулаки и держала разгоряченное тело в узде. Эйгал рванул тунику, разорвал на две части, обнажая тело, которое уже покрылось испариной. Между ног у Терри все уже было настолько мокрым, что не возникало никаких сомнений — яд подействовал сразу, как и говорил ему Мейшу.
Но Терри терпела. Каким-то непостижимым усилием воли она сдерживала себя.
Эйгал нежно задвигал хвостом, обвив ноги. Кончик пополз вверх, к влажной промежности, ласково прошелся вверх-вниз и замер у входа.
— Посмотри на меня, — приказал ментально Эйгал, но Терри даже глаз не открыла, лишь сильнее сжала кулаки.
Он не хотел быть грубым, но великого управителя Атлеи затрясло от желания подчинить Тэрнию себе — единственное создание, кто мог вот так его игнорировать. Никто. Никогда. Не отказывал Эйгалу.
Но не эта канисиалка!
Он направил кончик хвоста и вошел, резко дернул назад, а потом также резко ввел. Терри выгнуло, но она сжала зубы, и даже стона не услышал аттер Атлеи. Его не просто игнорировали. Его не хотели!
— Тэрния, — обезумев от ревности и ярости прошипел Эйгал. — Посмотри на меня!
И Терри открыла глаза, из которых сразу же покатились слезы, а у Эйгала будто сердце разорвалось на части. Да что он творит!
Он оплел ее сильнее, прижался всем телом, обнял, зарылся носом в распущенные волосы, и завыл от боли, приняв эмоции Терри на себя. Нет она не была физической. К сожалению, яд действительно прекрасно разжигал похоть. Но вот душевная боль никуда не могла раствориться.
— Прости меня, — зашептал Эйгал. — Прости! Терри, я выбрал тебя своей сейше как увидел. Никакая ты не постельная игрушка. И мне не нужно от тебя детей только для того, чтобы ты защитила свою Ави. Когда придет время, я приму смерть с достоинством от твоего внука или внучки, но прошу останься со мной на весь этот срок. Не покидай меня. Я больше не выдержу один.
Слова, что Эйгал скрывал так и лились из него. Он шептал и шептал, крепко обнимая Терри, и даже не замечал, что та гладит его по волосам.
— Ты слишком много думаешь, Эйгал, — хрипло проговорила Терри. — Вот, что тебя погубит, а не мой внук или внучка. Иногда события идут так, как того никто не ждет.
