— Кажется, она добилась успеха, — уклончиво сказал Хасо. — Вопрос в том, что для нее важнее: Нелл или карьера. Посмотрим, удастся ли ей найти компромисс.
Пришли Нелл с Оливией, и он встал.
— Мне надо позвонить. Скажите, если я нарушил какие-то ваши планы.
— Не было ведь никаких планов, — проговорил Дирк после его ухода. — Но раз уж он здесь со своей огромной машиной, может, все в нее набьемся и поедем осматривать достопримечательности?
— В такую погоду? — спросила мать.
— Самая подходящая погода посмотреть Фрисландию, у Оливии может не быть другого случая. Поедем в Снек, посмотрим озера, потом — на север до Ваддензее. Хочешь, Нелл?
Нелл, конечно, хотела, Оливия тоже, но она скрыла свой энтузиазм, а просто заметила, что предложение звучит очень заманчиво.
— Возьмем Ахилла, — продолжал Дирк, — он сядет со мной, а Нелл с Оливией будут сидеть рядом с Хасо, чтобы он показывал им все интересное.
Оливия открыла рот, собираясь возразить, но он ее остановил:
— Хасо знает здесь каждый пень и каждый камень. У вас больше не будет такой возможности.
— Может быть, в другой раз? — предложила Оливия, стараясь выглядеть не слишком заинтересованной.
— Не надейтесь. В следующий раз он привезет Риту, а она терпеть не может Фрисландию: для нее здесь слишком холодно и пусто.
Нелл он больше ничего не говорил, она играла с Ахиллом в другом конце комнаты.
Вернулся Хасо, они все сидели и вели непринужденную беседу за бокалом шерри, потом пошли на ленч. За едой Дирк выложил свои планы брату.
— Если ты устал, машину поведу я, — предложил он.
— Наоборот, за рулем я расслабляюсь. По-моему, отличная идея. Когда поедем?
Оливия трепетала при мысли, что проведет с мистером ван дер Эйслером несколько часов, однако сидела рядом с ним с таким настороженным видом, что мистер ван дер Эйслер втайне забавлялся. Беспокоиться было не о чем, поездка проходила отлично. Он направился на юг, по дороге в Снек, там свернул на узкий заснеженный проселок, чтобы показать ей озера, покрытые льдом, впрочем слишком еще тонким, чтобы можно было кататься на коньках. Наконец он выбрался на главную дорогу и, когда они были уже почти возле Леувардена, повернул на север.
— Заедем в Доккюм, — сказал он, — симпатичный старый городок, там можно выпить кофе и взглянуть на Лауверс-Меер. — Он посмотрел на Оливию. — Вам удобно?
— Да. Да, спасибо. Тут прекрасно, правда? Так тихо, все покрыто снегом. Тут всегда такая зима?
— Не всегда, но снег обычно бывает. — Он обернулся к Дирку. — Когда нам последний раз удалось покататься на коньках?
— Два года назад, в прошлом году лед не выдерживал. Может быть, в этом году выпадет денек? Вы умеете кататься, Оливия?
— Нет, только на роликах, но я думаю, это не одно и то же.
— Раз вы умеете держать равновесие, значит, легко научитесь. А вот и Доккюм. Кофе будем пить в «Почтовом рожке».
Городок совершенно очаровал Оливию: канал, проходящий через центр, старые дома, вытянувшиеся друг против друга по его берегам. Отель был тоже старый и запущенный, но по-своему прелестный, а когда она вместо кофе заказала чай, ей подали стакан кипятку и пакетик. Нелл пила горячий шоколад, весело болтала и вообще имела вид вполне довольного ребенка.
На улице было холодно, пустынно. Нелл шла между мужчинами, то скользя, то прыгая по снегу. Мистер ван дер Эйслер притянул к себе Оливию и взял ее под руку.
Смотреть было не на что, просто так стоять — холодно, и они быстренько вернулись в машину, по пути купив четыре пакета жареной картошки, которую съели в машине.
Мистер ван дер Эйслер, протягивая последние чипсы Ахиллу, сказал:
— Сколько лет я их не ел! Уже забыл, как это вкусно.
Оливия тоже ела с удовольствием.
— Почему мы в Англии такого не делаем? — проговорила она и взглянула на Нелл с теплой улыбкой. Девочка была совершенно счастлива. Жаль, что скоро ей придется уехать от всех этих добрых людей и от развлечений. Тут же в голове Оливии пронеслась мысль: жаль, что и мне придется уехать.
Однако она отогнала прочь грустные мысли. С Дирком, конечно, хорошо, но Хасо — идеальная компания. Оливия могла бы часами сидеть рядом с ним, когда он за рулем. Странно, что ей так легко с ним, она должна бы чувствовать себя ужасно, проводя часы в обществе мужчины, которого любит, ведь он относится к ней с добродушным безразличием — правда, в то же время не забывает проверить, удобно ли ей. Он бы сделал это для кого угодно, напомнила она себе, у него безукоризненные манеры. Мелькнуло воспоминание о ледяном взгляде, которым он пронзил ее утром. С тех пор Оливия старалась не встречаться с ним глазами, опасаясь, что его глаза все так же холодны.
Они опять ехали на север, на этот раз к берегу моря. Деревни попадались редко, однако дорога была расчищена от снега, только поля вокруг белели.
— Чем здесь люди занимаются? — спросила Оливия.
— Ловят креветок, продают рыбу на аукционе в Зауткампе. Сейчас мы находимся на границе Гронингена и Фрисландии, вот свернем на запад и снова окажемся во Фрисландии. Проедем через Энгвирум, заскочим в Буйтенпост.
Они вернулись уже затемно. Госпожа ван дер Эйслер встретила их горячим кофе в гостиной, так пленившей Оливию. Возбужденная, уставшая Нелл хотела остаться с ними до обеда, но Хасо самым приветливым тоном сказал «нет», и Оливия заметила, что поднос на постели — это очень забавно.
— Если ты останешься со мной, — нашлась Нелл.
— Если ты пообещаешь все съесть и сразу заснуть.
— Завтра утром мы пойдем в церковь, — весело сказал мистер ван дер Эйслер, — а после ленча будем гулять с Ахиллом. Все согласны?
После того как завтрашний день был распланирован, Оливия отвела Нелл наверх. И вскоре наспех выкупанная, совершенно сонная девочка сидела в своей красивой комнате на кровати, на коленях у Нелл стоял поднос с очень вкусным ужином: пирожки, начиненные куриным фаршем, жареная картошка, чуть-чуть морковного пюре и тарелочка тонких хрустящих блинчиков в сахарной пудре. Стакан теплого молока был выпит незаметно, без всяких увещаний со стороны Оливии. Ей оставалось только убрать поднос, подоткнуть одеяло, поцеловать девочку и включить ночник… на который юфрау Схалк непременно наложила бы вето.
У себя в комнате Оливия приняла душ и надела единственное платье, которое взяла с собой. Оно было красивого синего цвета, простого покроя, из хорошего материала, но безнадежно немодное. «Ну и пусть», — пробормотала Оливия, безжалостно скручивая в пучок свои прекрасные волосы.
Раздался осторожный стук в дверь. Это был Тобер. Он доложил, что профессор ждет ее в кабинете, когда ей будет удобно.
