И вот теперь, стоя в люльке подъемного крана, на высоте двадцать футов, над проезжей частью, Эрик смотрел на розовую куртку Мэгги и вспоминал прошлое.
Мэгги скрылась из виду, и Эрик опять принялся за дело, но работал рассеянно, не сводя глаз с двери почты. Вскоре Мэгги появилась вновь и, на ходу просматривая полученную корреспонденцию, направилась к универсаму, находившемуся через несколько домов от почты. Дойдя до того места, где стоял подъемный кран, Мэгги помахала Эрику, и он в ответ молча поднял руку в рабочей рукавице. Мэгги скрылась за дверьми магазина, а он в конце концов повесил пластмассовый колокол, затем перегнулся через перила люльки и крикнул:
— Эй, Датч, не проголодался еще?
Датч посмотрел на часы.
— Ого! Уже почти двенадцать. Пора делать обеденный перерыв.
— Я готов.
Спускаясь, Эрик не сводил глаз с дверей магазина.
Ты преследуешь ее, Сиверсон!
Что ты имеешь в виду? Разве я не имею права поесть?
В магазине было полно народу, так много, насколько это возможно в Рыбачьей бухте в декабре. Все в городе знали, когда приходит свежая почта — от одиннадцати до двенадцати. А поскольку в пределах города почту на дом не доставляли, то обычно к полудню толпы людей направлялись в центр, чтобы забрать корреспонденцию и заодно купить что-нибудь в ближайшем магазине. Если в Рыбачьей бухте и была светская жизнь, то именно здесь, на почте, когда привозили свежую корреспонденцию.
Большинство покупателей толпилось в передней части магазина. Мясной отдел находился дальше, и там сейчас никого не было. Мэгги прошла туда и перегнулась через прилавок.
— Эй, что случилось? — спросила она насмешливо. Рой поднял голову и расплылся в улыбке.
— Вот сейчас случилась самая приятная вещь за весь день. Как себя чувствуешь, мой ангел?
Рой отошел от колоды для разделки мяса и обнял дочь.
— Хорошо. — Мэгги поцеловала отца в щеку. — Я подумала, что раз уж я здесь, то почему бы не попросить тебя приготовить мне сандвичи?
— С чем?
— С пастромой. И сделай их потолще, потому что я голодная, как медведь.
— С белым хлебом?
— Нет, с ржаным.
Пока Мэгги рассматривала витрину, Рой достал буханку ржаного хлеба.
— Что еще хорошего у тебя есть сегодня? О, разделанная селедка! — Она откатила в сторону тяжелую стеклянную дверцу витрины и, взяв пальцами кусочек селедки, запихнула его себе в рот.
— Мм... Вот теперь я понимаю, что Рождество уже на носу, — прокомментировала Мэгги с набитым ртом.
— Ты хочешь, чтобы меня уволили за то, что я разрешаю тебе хватать руками продукты? — проворчал Рой.
— Они у меня чистые, — заявила Мэгги, облизывая пальцы. — Я лишь немного почесалась под мышкой.
Рой засмеялся и шутливо замахнулся на нее громадным разделочным ножом.
— Вольности, которые ты себе позволяешь, могут стоить тебе жизни, моя дорогая.
Мэгги подпрыгнула, чтобы дотянуться до отца, и умудрилась поцеловать его в лоб, а затем, приняв картинную позу, оперлась на колоду для разделки мяса.
— Тебя никто не уволит. Ты такой славный, — заявила она.
По другую сторону прилавка кто-то бесстрастно произнес:
— Я хотел купить селедку.
Услышав голос Эрика, Мэгги резко обернулась.
— Привет, Эрик! — поздоровался Рой.
— Что, шаловливые пальчики так и лезут сами в бочку с селедкой?
— Да я уже сказал ей: она доиграется, что меня уволят.
— Не знаю, что вы сейчас делаете, но мне приготовьте то же самое, — попросил Эрик.
— Я делаю сандвичи с пастромой и ржаным хлебом.
— Замечательно.
Мэгги вышла из-за прилавка и, поманив Эрика пальцем, заговорщически прошептала:
— Пойди-ка сюда.
Бросив воровато-озорной взгляд в глубь магазина, она стащила еще один кусочек селедки и, перегнувшись через крышку старомодного холодильника, протянула Эрику.
— Только никому не рассказывай!
Эрик, смакуя, съел кусок селедки и облизал соленые пальцы.
— Эй, вы двое, держите свои сандвичи и убирайтесь отсюда, да поскорее, — сердитым, но в то же время добродушным тоном обругал их Рой, как раз в тот момент, когда к прилавку подошла Элси Чайлдс, работающая в городской библиотеке.
— Привет, Элси! — хором поздоровались Мэгги и Эрик.
Они быстро забрали свои сандвичи и поспешно удалились. По дороге Мэгги прихватила пакет молока, потом они вместе расплатились на выходе за покупки и наконец выбрались на улицу. Оглядевшись по сторонам, Эрик спросил:
— Ну и где же ты собираешься все это съесть?
Мэгги посмотрела на длинную деревянную скамейку возле стены магазина. Летом туристы едят здесь мороженое.
— Может, прямо тут? — предложила она.
— Ты не против, если я тоже сяду?
— Садись, пожалуйста, места хватит.
Они сели на обледеневшую скамейку, спинкой которой служила белая деревянная стена магазина, и принялись за сандвичи, подставив лица ласковым лучам зимнего солнца. Разворачивать упаковку в плотных зимних перчатках оказалось непростым делом, так же непросто было засунуть в рот огромный сандвич с толстым куском мяса и откусить.
— Мм... — промычала Мэгги с набитым ртом.
— Мм... — ответил Эрик.
Проглотив, Мэгги спросила:
— А где Датч?
— Он пошел домой, ему жена приготовила обед.
Они продолжали уплетать сандвичи, болтая, когда удавалось прожевать очередной кусок.
— Значит, ты все-таки помирилась с дочерью?
— В общем, да. Ей понравился дом, и она обещала летом, когда откроется гостиница, приехать и поработать.
— Ну и прекрасно!
Мэгги достала пакет молока, открыла его и сделала глоток.
— Хочешь? — Она протянула пакет Эрику.
— Спасибо.
Он пил, запрокинув голову, и Мэгги видела, как при каждом глотке ходит вверх-вниз его кадык. Опустив пакет, Эрик вытер рот перчаткой и сказал:
— Вкусно!
Они обменялись улыбками, и Мэгги подвинулась, чтобы Эрик смог поставить пакет на скамейку.
Откинувшись назад, опираясь спинами о стену дома и вытянув ноги в зимних ботинках, они продолжали болтать, уплетая сандвичи. Когда из магазина вышла Элси Чайлдс, Эрику пришлось подобрать ноги, чтобы освободить библиотекарше проход.
— Привет! — снова поздоровался он.
— Вы уютно устроились, — заметила Элси.
Мэгги и Эрик ответили одновременно:
— На солнце теплее.
— Да, уютно.
— Рада за вас, — сказала Элси и направилась в сторону почты.
Не обращая внимания на снующих мимо людей, они наконец доели сандвичи и сделали по последнему глотку молока. Мэгги сунула полупустой пакет в сумку.
