— Ква-ква, — тихо сказал Кит. — Надеюсь, никто не наступит на вас до того, как вы покинете эту комнату.
— Но… — Годфри удивленно округлил глаза. — Я не могу расторгнуть помолвку, не возбудив сплетен.
— И чего вы ждете от меня? — жалостливо поинтересовался Кит. — Впрочем, у меня есть предложение.
Годфри побагровел от ярости:
— Вы намекаете на то, что мы должны драться на шпагах?
— Так вы предпочитаете пистолет?
— Я пришел к вам за сочувствием, Фентон.
Кит бросил цветы в мусорную корзину. Действительно ли баронесса держала Вайолет в неведении? И вообще не выдумка ли все это?
— Единственное, в чем может выражаться мое сочувствие, — сказал Кит, провожая Годфри до двери, — так это в совете: идите отсюда как можно быстрее. Боюсь, если вы задержитесь, я не смогу избавить вас от скандала.
Годфри закрыл глаза.
— Я думал… Мне бы почти хотелось, чтобы вы и она…
Кит замер.
— Продолжайте.
— Чтобы и вас миновал скандал. — От волнения дыхание его участилось, стало хриплым. — Вы никому не расскажете? Это останется между нами, Фентон?
— О чем вы?
— Я не могу допустить, чтобы кому-то стало известно о причинах, побудивших меня расторгнуть помолвку. Наши отношения должны прекратиться тихо, без скандала.
— С чего вы решили, что можете мне доверять?
— Потому что вы человек чести, а я жалкий трус.
Улыбка Кита была хищной.
— При одном условии.
— Я приму любое, — сказал Годфри. Лицо его сделалось серым, он стоял, прижимаясь спиной к двери, словно боялся, что упадет, если лишится опоры.
Кит вздохнул. Как бы ему хотелось забыть о том, что в его жизни только две вещи имеют значение: Вайолет и его честь. Он не мог дальше измываться над Годфри, как бы этот подонок того не заслуживал.
— Я сохраню вашу тайну…
— Да благословит вас Господь, — выдохнул Годфри, сжав ладони под подбородком в молитвенном жесте.
— Не святотатствуйте!
— Так все-таки вы ставите условие?
— Мое условие, — процедил Кит, — чтобы вы никогда не отзывались о Вайолет дурно. Более того, вы должны забыть о том, что вообще были с ней знакомы. Чтобы вы больше никогда не переступали порог ее дома. Я найду способ вас убить, если вы скажете о ней хоть одно дурное слово.
Годфри кивнул:
— Я знал, что вы поймете.
— Я понимаю, что вы идиот. — Кит локтем отодвинул его от двери, чтобы ее открыть. — Ни слова никому. И, Годфри…
— Да?
— С сегодняшнего дня вы исключены из академии. Без возмещения внесенных средств.
Годфри юркнул за дверь, едва Кит ее открыл. Он вышел из фехтовального зала с мрачным видом, провожаемый угрюмыми взглядами однокашников.
— Ну? — с вызовом бросил им Кит. — Что стоите, словно оловянные солдатики? Скрестить шпаги!
— Фентон.
Кит обернулся на голос Уинфилда.
— Что еще?
— Как давно вы знакомы с Пирсом Кэрроллом? — спросил Уинфилд, когда они встретились возле лестницы.
— Месяцев шесть, самое большее — семь. А в чем дело? И где он?
Оба они, и Кит, и Уинфилд, обвели взглядом помещение, но так и не увидели франтоватого брюнета, способного перемещаться со скоростью молнии.
— Он ушел, — констатировал Уинфилд.
— И что там насчет Пирса?
— Мне он не нравится. Я ему не доверяю. Он вынашивает в отношении вас какие-то темные планы. Вы знали, что он француз?
— Я слышал, что он говорит по-французски, но я и сам время от времени говорю на этом языке. Фехтовальные термины придумали французы, и всякий человек с серьезным подходом к этому искусству должен рано или поздно выучить их, или…
— Пирс Кэрролл — имя вымышленное. Его зовут по-другому. Я думаю, что он что-то скрывает о своем прошлом.
— Я тоже не слишком горжусь своим происхождением.
— Но ваше прошлое не тянет вас назад. Вы поднялись выше его.
Кит покачал головой:
— Я всегда имел преступные наклонности. Они у меня и сейчас есть. И я знаю грешников больше, чем могу сосчитать. Но милостью Господа и благодаря вмешательству отца я избежал тюрьмы и виселицы. Так кто, по вашему мнению, Пирс?
— Я увидел фамилию Суби на письме, которое выпало из кармана его сюртука, когда мы фехтовали с ним в последний раз. Я бы даже ничего не заподозрил, если бы он не схватил его так, словно боялся, что его могут заметить.
— Де Суби. Вы уверены?
— Да.
Кит молча снял со стены шпагу, висевшую над полкой, заваленной рапирами.
— Мой отец, — сказал он наконец, — имел одного заядлого врага — шевалье де Суби, у которого был сын на несколько лет меня старше. Я мог бы догадаться в тот день, когда наблюдал за тем, как Пирс мечет ножи, что он не тот, за кого себя выдает.
— Вы думаете, он вернется?
— Непременно, — с уверенностью ответил Кит.
— Когда?
— Когда я меньше всего буду этого ожидать.
— Что я могу для вас сделать? — спросил Уинфилд.
— Присматривайте за Вайолет, если меня отвлекут другие дела. Позаботьтесь о ней, пока я буду делать то, что мне придется делать. Я приму вызов от сына шевалье, и право выбора оружия будет за ним.
В эту ночь Вайолет уснула на кровати тетушки, у Франчески в ногах, а когда открыла глаза, увидела, что тетя склонилась над ней с улыбкой.
— Просыпайся. Нам надо выбрать наряды, которые ты возьмешь с собой на праздник. Не стоит откладывать сборы до последней минуты.
Вайолет потянулась и почувствовала непривычную легкость, словно с плеч ее свалился тяжелый груз, который она таскала на себе всю жизнь. И…
— Откуда взялись эти розы? — воскликнула она. Вся комната была уставлена вазами с розами на длинных стеблях. Воздух был насыщен ароматом романтики. — Дом стал похож на оранжерею, — задумчиво протянула она. — Кто нам их прислал? Не… не Годфри? О, только не говори мне, что он хочет получить второй шанс.
— Это был не Годфри, — с усмешкой заверила ее Франческа. — Их прислал твой таинственный рыцарь. И должна признать, он выбрал верную тактику.
— Записка была?
— Да. Он просит о встрече со мной в том загородном доме, куда мы приглашены на праздник.
— И?
— Поживем — увидим.
Несмотря на пережитую драму, предшествующую расторжению помолвки, Вайолет очень ждала праздника. Ей не терпелось встретиться со старинными друзьями, пусть даже мисс Хиггинс будет с ними только душой. Вайолет написала ей перед отъездом из Лондона, спросив, могут ли они встретиться, чтобы попить чаю и поговорить, когда они вернутся в город. Впрочем, сейчас Вайолет больше думала о том, что ждет ее на празднике — танцы, общение с Китом. К счастью, ей не приходилось больше скрывать то радостное волнение, с которым она ждала встречи с Китом. Как же сильно ей хотелось его увидеть!
