А вдруг Дон догадался? При этой мысли кровь у нее застыла в жилах. Ох, зачем она с ним поехала? Глупый, опрометчивый поступок! Что называется, из огня да в полымя! С Эдвардом, по крайней мере, ей ничто не угрожало. Если бы она просто сказала, что не в настроении, он бы не стал ее принуждать.
Или стал бы?
Эдвард терпеть не мог, когда ожидания его не оправдывались, а сегодня и без того все шло наперекосяк.
И все-таки бесчувственным эгоистом его не назовешь. Даже не зная всей правды о Доне, он бы наверняка сумел понять, что события сегодняшнего вечера болезненно отозвались в душе Дженнифер, и простил бы ей отказ. Но теперь, увы, слишком поздно.
Снаружи входную дверь обволакивал густой, липкий туман. Лепной фасад терялся во мгле, а свет кованых фонарей растворялся в дымке мерцающими, подрагивающими пятнами. Тротуары были пустынны, да и машин заметно поубавилось.
— Скверная погодка, сэр, — заметил швейцар.
— Точнее не скажешь, — согласился Дон, оставляя солидные чаевые в подставленной ладони.
— Так, может, разумнее остаться? — с надеждой подхватила Дженнифер. — Наверняка в отеле найдется свободный номер. Стоит ли садиться за руль в такой туман?
— Тоже мне проблема! — Дон открыл переднюю дверцу и помог спутнице сесть. — Бывало и хуже.
Автомобиль влился в неспешную череду себе подобных. Напрягшись, раздраженно кусая губы, Дженнифер до боли в глазах вглядывалась в серую завесу за стеклом. Затянувшееся молчание все сильнее действовало ей на нервы. Наконец она не выдержала.
— О таких туманах только в викторианских романах и прочитаешь. — Ее звонкий, выразительный голос почему-то на сей раз прозвучал хрипловато и неестественно.
— Только не говорите, что читаете викторианские романы! — деланно изумился Дон, в зеленых глазах его заискрился смех.
— Последнее время я их пачками глотаю, — созналась Дженнифер, слегка расслабившись.
Спутник ее расхохотался.
— А одобряет ли Бэллами ваши литературные пристрастия?
— Понятия не имею.
— Похоже, вы друг друга почти не знаете.
— Мы друг друга отлично знаем.
Но не успели отзвучать эти слова, как Дженнифер осознала, что говорит неправду. Эдвард знаком лишь с невозмутимой, собранной гордячкой… какой она стала за последние годы. Подкупающая сердечность, порывистость, веселая жизнерадостность и беспечность, пылкий, взрывной характер исчезли безвозвратно, погребены под могильным камнем прошлого.
— Где вы познакомились? — равнодушно полюбопытствовал Дон.
— В доме у леди Бэллами, когда я поступила к ней на работу.
— И когда же сие случилось?
Дженнифер не знала, в самом ли деле Дона интересует ответ или спрашивает он только из вежливости. Но в любом случае беседа казалась предпочтительнее молчания.
— В феврале. — И, полагая, что напала на относительно безопасную тему, она продолжила: — Писательница, на которую я работала прежде, уехала за границу. Мне пришлось подыскивать другое место через агентство. И вскоре я попала к леди Бэллами в качестве временной замены ее секретарши, заболевшей гриппом. А в апреле та вышла замуж, и леди Бэллами предложила мне постоянную работу.
— Стало быть, вы целые дни напролет надписываете приглашения да билетики? Чертовски увлекательное, должно быть, занятие! — Дон даже не пытался скрыть сарказма.
По правде говоря, Дженнифер имела дело отнюдь не только со светской корреспонденцией. Она помогала леди Бэллами в изучении семейных хроник и генеалогий, редактировала ее записи: престарелая аристократка вынашивала честолюбивую идею записать историю своего прославленного рода. Однако вдаваться в подробности Дженнифер не собиралась.
— Мне хорошо платят, — отрезала она.
— Итак, вы с Бэллами познакомились в феврале… — гнул свое Дон, мысленно восхитившись выдержкой собеседницы. — А давно ли вы помолвлены?
— Вы об этом уже спрашивали.
— И, насколько мне помнится, ответа так и не дождался.
Дженнифер промолчала и на сей раз, однако Дона это нисколько не обескуражило.
— Я бы предположил, что очень даже недавно.
— С чего вы взяли?
— Когда Бэллами представил вас как свою невесту, вы на мгновение опешили — точно еще не привыкли к этой мысли.
Да уж, Дон всегда был опасным противником, с горечью подумала девушка. Он не упустит ни малейшей подробности, мгновенно сопоставит факты и придет к единственно правильному выводу.
— Мне сдается, — продолжал тем временем Брустер, — что Бэллами принадлежит к тому старомодному типу ухажеров, что преклоняют колена, предварительно обеспечив фон — приглушенный свет и томную музыку. У таких колечко для избранницы всегда наготове.
Дженнифер досадливо закусила губу: в низком, с хрипотцой голосе отчетливо звучала насмешка.
— А у вас на пальчике колечка нет. Отсюда вывод: объяснение в любви последовало внезапно, а «Царица Савская» стала своего рода приманкой. Возможно, потому, что Бэллами в вас не уверен…
Дон настолько точно описал ситуацию, словно незримо присутствовал при решающем объяснении.
— Возможно, есть и другие причины.
— Какие же?
— Либо Бэллами хочет заманить вас в постель, либо стремится удержать там, ежели вы вдруг стали непокладистой.
Если прошедшие пять лет и научили Дженнифер чему-либо, так разве что скрывать чувства и в совершенстве владеть собою. Она медленно принялась считать до десяти.
— Ну, давайте скажите, что думаете! — поддразнил Дон, едва собеседница его дошла до четырех.
— И каких же слов вы ждете? — ядовито осведомилась она, с трудом сдерживая гнев.
— Ну, если ничего лучше не приходит на ум, попробуйте что-нибудь вроде: «Да как вы смеете!»
— Похоже, викторианские романы читаю не только я!
— Туше, — рассмеялся Дон. Фехтовальный термин в его устах прозвучал на удивление к месту. А затем, с упрямством терьера, вцепившегося в добычу, он вернулся к прежней теме. — Я так понимаю, день свадьбы еще не назначен?
— Нет. Но Эдвард предложил пожениться весной, — небрежно произнесла Дженнифер.
— А что, леди Бэллами одобрит выбор сына? — не без ехидства осведомился Дон.
В этом Дженнифер была готова усомниться. В меру приветливая и благожелательная леди Бэллами, тем не менее, предпочла бы видеть сына женатым на особе с родословной, а отнюдь не на безвестной секретарше.
— Боюсь, на этот вопрос у меня ответа нет, — отрезала Дженнифер. — Хотите — спросите у нее самой.
— А если вдруг не одобрит?
— Я склонна предположить, что одобрит, — парировала девушка, гадая, нарочно ли собеседник пытается вывести ее из себя или просто проявляет бестактность. И уже спокойнее добавила: — В любом случае Эдвард не из тех, кто пляшет под родительскую дудку.
