Ознакомительная версия.
Селия уедет из страны вместе с ним.
Он протянул руку за ключами:
— Дай только проверю внутри и уеду.
Недалеко, правда.
Малколм больше не был тем подростком-идеалистом. Каждый день он думал о том, как появится перед домом Селии. Как докажет, что не сделал ничего плохого. Он всегда был порядочный человек, которого лишили семьи.
Малколм и в страшном сне не мог вообразить, что станет поп-звездой и лицо его будет смотреть со всех афиш. Он занимался этим ради денег.
Однажды после концерта у него в гримерке появился бывший директор интерната и предложил сумасшедшую идею.
Богемный стиль жизни Малколма, путешествия по всему миру служили прекрасным прикрытием для работы внештатным агентом Интерпола.
— Дай, пожалуйста, ключи.
Секунду поколебавшись, Селия положила ключи в его ладонь. Малколм открыл замок — он мог открыть его и без ключа благодаря кое-каким полезным навыкам — и распахнул дверь. Перед ним предстало просторное и светлое помещение, наполненное свежим лимонным ароматом. Окна прикрывали легкие полупрозрачные шторы, в центре стояло старинное пианино.
Малколм шагнул внутрь, чтобы убедиться, что тут нет никаких роз или чего похуже. Селия отключила сигнализацию. Шестое чувство подсказывало Малколму, что что-то здесь неладно, но его нюх был притуплен присутствием Селии, и, черт возьми, это было недопустимо.
Сосредоточившись, он понял… Боже мой…
Он кинулся к Селии:
— Ты не выключила свет, уходя из дома?
Она ахнула:
— Нет. Я всегда выключаю.
Он загородил ее собой и тут увидел… что на диване сидит человек.
Ее отец.
Малколм чуть было не отпрянул от удивления. Судья Патель постарел. Малколм понимал, что с годами человек меняется, но видеть его сейчас таким было как-то… неуютно. Он терпеть не мог этого человека, иногда даже ненавидел, но в душе понимал, что у них сейчас общая цель: обезопасить Селию.
Селия готова была поклясться, что слышит раскатистый смех судьбы.
Она поочередно смотрела то на отца, то на Малколма, ожидая ссоры. Они никогда не ладили. Малколм всегда хотел, чтобы она была хозяйкой своей судьбы. Родители же баловали ее и излишне оберегали. Они считали, что ей не следует встречаться с Малколмом.
Тем не менее их нежелание лишь усилило ее решимость быть с ним.
Может, они теперь поумнели? Селия очень надеялась на это. При мысли о возможном конфликте ей стало не по себе, особенно сейчас, на исходе тяжелого дня, который и без того лишил ее душевного спокойствия.
Малколм кивнул ее отцу:
— Добрый вечер, сэр.
— Дуглас. — Отец поднялся и протянул руку: — Добро пожаловать на родину.
Они пожали руки, восемнадцать лет назад об этом и помыслить было нельзя. Они держали себя корректно, хотя и несколько настороженно. В последний раз, когда они встречались, отец дал Малколму в челюсть, узнав о беременности дочери, а мама рыдала на диване. Малколм не дал сдачи, хотя был по меньшей мере сантиметров на пятнадцать выше ее отца.
Боясь нарушить хрупкое перемирие, Селия повернулась к Малколму и слегка коснулась его руки:
— Все в порядке. Ты можешь идти, и большое тебе спасибо.
Он склонил голову и тихо произнес:
— Завтра обсудим. Но не отказывайся только потому, что это мое предложение. — Открывая дверь, снова кивнул ее отцу: — Всего доброго, сэр.
И все? Он действительно ушел? Без скандала? Селия была потрясена тем, как спокойно закончилась неожиданная встреча. Она была в шоке от того, сколь важно было для нее их нормальное расставание. Тем не менее в голове у нее продолжала звучать последняя фраза Малколма.
Селия повернулась к отцу. Уют родного дома стал успокаивать ее, прогоняя прочь тревоги прошедшего дня.
Этот небольшой флигель был меньше особняка, в котором она выросла, или тех модных курортов, которые, если верить газетным сплетням, посещал Малколм. Но Селия гордилась им. Она обошла все аукционы по продаже винтажных вещей, все блошиные рынки и смогла создать такую обстановку, которая подчеркивала ее любовь к антиквариату и музыке.
Дом Селии стал своего рода отражением ее собранной по кусочкам души, в которой лучшие мгновения прошлого уживались с надеждами на будущее. Отбрасывая худшие дни, признавая свои ошибки, она становилась свободной и могла радоваться своим успехам.
И с этой свободой становилось легче оказываться наедине с отцом. Теперь ей не надо было оправдываться, сейчас она лишь беспокоилась за него.
— Папа, что ты здесь делаешь? Я думала, ты у врача.
— Новости быстро разлетаются. — Он подвинул диванные подушки и откинулся назад; выглядел он уставшим: мешки под глазами и складки на лбу. — Когда я узнал о неожиданном визите в школу Малколма Дугласа, то велел доктору поторопиться с анализами.
Иногда она все еще не могла поверить в то, что отец уже седой. Так же как и тому, что ее непреклонный отец был ростом всего метр семьдесят. Он всегда выглядел таким импозантным. Но когда умерла мама, отец сразу сдал и стал все больше походить на дедушку Пателя — только без индийского акцента.
Мама и папа Селии были старше родителей ее друзей. Она была поздним ребенком, сестра умерла до ее рождения. И Селия не раз задумывалась над тем, что, будь жива ее старшая сестра, родители, возможно, и не зачали бы ее.
Селия никогда не сомневалась в их любви и не чувствовала себя просто заменой ребенку, которого убил рак. Но потеря заставила их излишне опекать ее и баловать.
Она взглянула на свои изящные серебряные часики.
— Он появился в школе меньше часа назад. Ты, должно быть, просто с места сорвался.
— Я же говорю, городок у нас маленький.
В Азалее, штат Миссисипи, было трудно сохранить тайну, и тем удивительнее казался тот факт, что Селия умудрилась родить ребенка и отдать его в приемную семью и при этом не стать предметом обсуждения всего города. Малколма отправили в исправительное учреждение казарменного типа в Северную Каролину, а ее — в Швейцарию, по программе обмена. На самом деле она до самых родов жила отдельно и училась на дому.
Селия сглотнула ком в горле и присела на подлокотник дивана:
— Что доктор говорит по поводу твоей недавно появившейся одышки?
— Я здесь. Доктор Грэхэм не отпустила бы меня, если бы не была уверена, что я в порядке. — Он поправил свои круглые очки, на пальцах у него были следы чернил. Отец не доверял компьютерам и делал копии по старинке — на бумаге. — Меня больше волнуешь ты и твои опасения, что кто-то угрожает тебе.
Ее опасения? Он тоже сомневается?
— Насколько серьезно это дело Мартина? — спросила Селия.
Ознакомительная версия.
