Лера, в домашнем халате, выбрала место с тенью, наклонилась, стала махать серпом, срезая пучки травы.
— Какие аппетитные формы открываются с этого ракурса. — насмешливо заметил знакомый голос сзади минут через десять.
Лера отложила серп на горку травы, разогнулась, повернулась, ухмыльнулась:
— Неужели запал? На мои формы? И даже изнасилуешь?
— Лечиться не пыталась? Голову особенно, — скривился Славик. — У тебя на насилии пунктик.
— Не дождешься, — хмыкнула Лера. — В нормальном состоянии я тебе не дам.
— Да нужна ты мне, — проворчал Славик и кивнул на серп. — Это что?
— То есть ты не деревенский, — сделала вывод Лера. — Иначе серп узнал бы сразу. Городской, причем привыкший жить на широкую ногу и сорить деньгами? Неужели к моему берегу прибило жирную рыбу?
— Серпом разделывать будешь? — подначил ее Славик.
— Зачем разделывать, — пожала плечами Лера. — Посмотрю в Интернете. Вдруг найду какую-нибудь информацию о пропавшем миллионере/бизнесмене и прочих «шишках». В новостях должно быть.
— Такие вещи в новостях не печатают, — нравоучительно заметил Славик. — Бизнесмен/миллионер — это не маньяк и не потерявшийся ребенок.
— Значит, в полицию пойдем.
— Иди.
— А ты?
— А мне и тут хорошо.
Повернулся и зашагал к дому. Зараза.
Лера вернулась к серпу и траве.
Славик вернулся в дом, зашел на кухню, сел на старый диван. Полиция! Какая там полиция! Славик не знал, почему, но был твердо уверен, что полиция с его делом не справится. Видимо, уже были прецеденты. Да и что он скажет в полиции? Что не хочет в бомжатник? Или куда они там отсылают? Что привык к деньгам и комфорту? Да они высмеют его и отправят куда подальше. С другой стороны, Дорская тоже грозится отправить… Совсем скоро…
Недовольно выругавшись, Славик поднялся, вышел в спальню и через несколько минут вернулся в кухню с листом бумаги и ручкой. Может, память тела подскажет?
Он начал писать все, что придет в голову, рисовал, чертил, тщетно пытаясь понять, кто он и что о себе знает. За этим занятием и застала его Дорская.
— И как, получается? — без нотки насмешки в голосе спросила она, встав рядом со столом.
Славик пожал плечами:
— Буквы я знаю, писать умею. Рисовать — нет. Подпись неразборчивая, — он кивнул на каракули внизу листа, — если это подпись, конечно.
— Да, негусто, — откликнулась задумчиво Дорская. — Пойдем, в интернете полазим. Может, найдем что. Бери стул.
Славик глубоко сомневался, что они что-то найдут. Даже если его и объявили в розыск, в чем он лично сильно сомневался, доступа к базам полиции у них нет. А форумы и соцсети… Кто же станет выкладывать такую информацию в общий доступ.
Дорская между тем села на стул, включила компьютер. Славик примостился рядом.
Сайты, форумы, поисковые системы. Что только туда ни вбивалось, по каким параметрам ни искалось. Ничего.
— В полицию или в больницу, — покачала головой Дорская, выключив компьютер.
Славик немного помолчал, потом спросил:
— Участковый у вас есть? Больница сразу отпадает.
— Есть, — кивнула Дорская. — Завтра как раз он принимает. В правлении. С утра.
— Хорошо, — неохотно кивнул Славик, — пусть будет участковый.
Идти в полицию не хотелось. Но лучше туда, чем в больницу, при одной мысли о которой у Славика мурашки бежали по телу.
Глава 10
«Скучен день до вечера, если делать нечего», — любила говорить в далеком детстве Леры ее бабушка. Лере скука не грозила. В самом деле, о какой скуке может идти речь, если, кроме обычных повседневных занятий в доме и на огороде, в ее жизни внезапно появился незнакомый мужик? Он требовал времени. Много времени. Одна готовка чего стоила. Сама Лера могла наварить каши на неделю, раз в два дня порезать миску салата, и все, еда есть. Этот же… То мясо ему пожарь, то картошку свари, то сырники сделай. Зря он, что ли, творог покупал. В общем, сел на шею Леры и ножки свесил.
Лера не привыкла к так называемой семейной жизни, когда нужно все свое свободное время отдавать другому человеку просто потому, что ты за ним замужем. Ладно еще ребенок. Тут понятно: пока он беспомощен, за ним нужно ухаживать. Но здесь же… Здоровенный детина лежал на ее диване, поплевывал в ее потолок, а она должна была в это время горбатиться у собственной плиты. Нет, так не пойдет.
— Кто не работает, то не ест, — заявила категорично Лера, едва услышав просьбу о сырниках. — Бездельники, пусть и с амнезией, мне в доме не нужны. Хочешь сырников — пойди прогуляйся на участок. Для мужика там работы полно. Можешь траву покосить, землю вскопать или дрова порубить, для тех же шашлыков.
Славик воззрился на нее со священным ужасом в глазах:
— Это ты сейчас серьезно, да?
— Более чем, — пожала плечами Лера. — Мясо с картошкой у тебя есть, от голода ты не умрешь. Сырники — роскошь. А за роскошь нужно платить. Так что выбирай: или сырники и работа на участке, или творог в пачках.
— Ты хочешь, чтобы я таким нехитрым способом прибил себя? Я же не знаю, как выглядит серп, значит, не умею им работать!
— Серпом, может, и не умеешь. Лопату и топор ты еще не пробовал.
И Лера замолчала, встала у плиты, демонстративно сложив руки на груди.
Взгляды Славика, если бы могли, прожгли бы в ней дырку. Но Лере было все равно. Горбатиться просто так на чужого мужика она не собиралась.
Славик встал с дивана, прошипел что-то про сумасшедшую бабу и поплелся к двери.
Лера довольно ухмыльнулась и, едва входная дверь захлопнулась, начала готовить сырники.
Дорская его выгнала! На участок! Работать! Нет, Славик был не против работы как таковой. Но он понятия не имел, по крайней мере, так думал, как выглядят сельхозинструменты. Лопата, топор, коса… названия знакомые, как и серп. Но…
Лопату Славик увидел и опознал первой — она лежала под навесом. Взял в руки, покрутил, нерешительно подошел к земле, воткнул в нее инструмент. И? Дальше что? Как этой штукой работать? Нажал ногой, надавил — лопата вошла глубоко в землю, практически до черенка.
— Сила есть — ума не надо, — пословица пришла в голову сама собой.
Вытащив лопату из сырой земли, Славик попробовал копать снова. Получилось раза с четвертого. Но сам процесс Славика утомлял. Да и смысла в нем не было. Лето же, что можно посадить летом?
В общем, лопата вернулась под навес.
Коса Славику не понравилась своим внешним видом и острым лезвием. Вот так пару раз махнешь — и без ног останешься.
Топор и дрова все же нашли друг друга. И минут десять Славик усердно рубил полена. Как оказалось, именно в этом ничего сложного не было. Как там Дорская сказала? Для шашлыков? Может, Славик и раньше для шашлыков часто рубил дрова?
Как бы то ни было, сложив дрова в поленницу и накрыв ее клеенкой от дождя, Славик с чувством выполненного долга вернулся в дом.
На кухне умопомрачительно пахло едой.
— Ну что? — ехидно поинтересовалась стоявшая у плиты Дорская, едва Славик вымыл руки в ванной и очутился на пороге кухни. — Есть от тебя польза обществу?
— Дрова порубил, — сообщил Славик, садясь за стол. — Не моя награда?
Дорская ухмыльнулась и поставила на стол блюдо с сырниками. Славик облизнулся:
— А сметана?
— Сибарит, — недовольно заявила Дорская, но сметану из холодильника все же достала.
Славик радостно потер руки и охотно приступил к трапезе. Жизнь казалась прекрасной. И даже заразная Дорская, буквально следившая за каждым его жестом, не могла отравить Славику настроение.
Глава 11
Работник из Славика оказался никудышный. Лера, конечно, не была уверена, что сама сделала бы больше. Но мужики, которых она периодически приглашала помочь с участком, пахать умели. В отличие от этого… сибарита… Сырники он ел с большей охоткой. Утомился бедняга на участке, видать.
— Не поперхнусь, — выдал он через некоторое время. — Можешь не буравить меня взглядом.
— Нужен ты мне, — фыркнула Лера, но глаза отвела. — Посуда на тебе.
