— А ты снова вязать?
— Нет. К уроку готовиться. Завтрашнему. Последнему. Вот поработаю с утра, а потом и к участковому можно идти.
Не желая замечать недовольства Славика, Лера вышла из комнаты. О переносе дня занятий ее проинформировала мама ученика несколько минут назад. Собственно, Лере было все равно, когда заниматься. Хотят улететь в Турцию на сутки раньше? Да ради бога. Но подготовить материалы следовало. Чем Лера и занялась, включив компьютер. Упражнения, ролики на языке, смешные картинки, чтобы поднять настроение, текст для перевода… Она настолько увлеклась этим, что не заметила, когда в комнате появился Славик.
— Подскажите, сколько стоит эта квартира? — раздался у нее за спиной его голос. — Ты знаешь английский?
— Меня больше удивляет, что ты его знаешь, — не поворачиваясь, откликнулась Лера. — Я на этом языке деньги зарабатываю. А вот ты… Англия или Штаты?
— Понятия не имею, — последовал ответ. — Увидел надпись, прочел.
Следующие полчаса они выясняли, какие еще языки знает Славик. Оказалось — немецкий и французский. Плюс что-то на итальянском. Лера, которая свободно владела только английским и с грехом пополам понимала простейшие фразы на немецком, посмотрела на своего квартиранта с уважением.
— Посажу тебя тексты переводить — на картошку точно заработаешь, — сообщила она.
Славик фыркнул:
— Я лучше пойду дрова твоим соседям порублю, чем буду горбатиться за одну картошку.
— А у моих соседей есть, кому рубить, — проинформировала его Лера. — Это только я без мужика живу. Да и работничек из тебя… Аховый. Так что только переводы, только хардкор.
— Обойдешься, — проворчал Славик. — Другой способ заработка найду.
— Угу, — кивнула Лера. — Я почти поверила.
Спал Славик нервно. Ему что-то снилось, но что… Проснувшись, он ничего не вспомнил. Только общее состояние было подавленным.
Дорская еще спала, так что Славик спокойно занял ванную. «Посажу тебя тексты переводить — на картошку точно заработаешь», — вспомнил он, стоя под душем. Нашлась умница. Он — переводчик текстов. Славик понятия не имел, какие там заработки, но подозревал, что только на картошку ему, как новичку, в таком случае и хватит.
Выйдя из ванной, Славик поставил чайник, заглянул в холодильник — сырников оставалось несколько штук. В карманах — пятьсот рублей. И кто знает, что будет завтра. Славик нахмурился: ситуация ему упорно не нравилась. Он хотел есть. Много. Вкусно. Да и спать тоже на нормальной кровати, а не на этом… диване!
Дорская вышла к столу, когда закипел чайник. Заспанная, судя по движениям, чем-то раздраженная. «Или кем-то, — проворчал про себя Славик. — Эта спокойно может и на мне сорваться. Просто так, чтобы жизнь медом не казалась».
— Не вспомнил? — этот вопрос уже стал традиционным.
«Если бы вспомнил, давно вел бы себя по-другому», — проворчал про себя Славик и ответил вслух:
— Нет.
— Жаль, — а в глазах так и читается: «Нахлебник».
Но только в глазах. Все же творог был куплен на деньги Славика, как и яйца. И Дорская, с удовольствием жевавшая сырники, это понимала, к радости Славика.
Занималась с учеником Дорская чуть больше часа, вышла из комнаты в приподнятом настроении.
— Ну что, к участковому?
— В халате? — Славик вопросительно посмотрел на нее.
— Могу и в халате, — хмыкнула Дорская. — Главное, чтобы ты не голяком отправился. А то бабы-соседки от зависти помрут.
Славик покраснел. Вот же… Стерва! Чувствует себя хозяйкой ситуации!
Вышли через полчаса, Славик — в своем джинсовом костюме, Дорская — в платье, которое внезапно оказалось у нее в шкафу. Смотрелась она, конечно, в платье не очень, явно не Дюймовочка, хоть и пыталась скрыть свои телеса. Славик так и рвался пройтись по ее внешнему виду. Останавливало его только отсутствие собственного жилья и денег.
Глава 12
Шли как обычно неспешно. Лера вообще не любила спешить, поэтому с удовольствием соглашалась на занятия по скайпу: не нужно бежать за автобусом, рассчитывать время, чтобы доехать до ученика, в спешке одеваться утром. Так что и к участковому шли тоже без спешки. Лера шагала рядом со Славиком и усердно делала вид, что не замечает любопытных взглядов соседок. Те аж работу в огородах побросали — прилипли к заборам, наблюдая, как старая дева уже второй раз показывается на людях с симпатичным молодым мужчиной.
Ой, шо ж делается, бабоньки! Лерка мужика привела, пока мать в отъезде!
Лера буквально слышала эти сплетни за своей спиной. Но ей было все равно. Пусть языками чешут, раз уж больше нет других дел.
Настроение у Леры было практически отличным: последний урок проведен, деньги получены. Да здравствует желанный отпуск. Почти на три месяца, кстати.
Викторыч, пожилой участковый, работавший на дачах уже не первый год, принимал в небольшой комнатушке, заставленной шкафами с документацией. Вообще-то, это было помещение бухгалтера садоводческого товарищества. Но на несколько часов в неделю его отдавали участковому.
— Лерка, — добродушно хмыкнул Викторыч, мужчина лет шестидесяти-шестидесяти пяти, едва Лера со Славиком переступили порог, — кого я вижу. Домушника под конвоем привела?
Славик вздрогнул. Лера ухмыльнулась:
— Тебе, Викторыч, лишь бы шутить. Не домушника. Человек память потерял, пришел, чтобы ты помог выяснить все, что можно, о нем.
Викторыч нахмурился. Веселость слетела с него в один миг.
— Если это шутка, то не смешно, Лера. Вам нужно полицию вызывать.
— А ты кто?
— Лера…
— Не хочу я полицию, — вмешался Славик.
— А вас никто не спрашивает. По регламенту положено.
— Пойдем, — решительно повернулся к Лере Славик, — я передумал. Никакой полиции.
— Викторыч, — Лера и не подумала сдвинуться с места, — выслушай ты его. И прими заявление. Может, его родные ищут, с ног сбились, а он тут… Меня объедает.
Последняя фраза сыграла свою роль: оба мужчины укоризненно воззрились на Леру. Наконец-то нашли взаимопонимание.
Участковый оказался неплохим мужиком. Услышав претензии Дорской, он решил не мучить Славика вызовом полиции, сам принял заявление, сфотографировал на всякий случай, сообщил, что отпечатки будут снимать полицейские. Он, мол, завтра-послезавтра отвезет заявление с фотографиями в город, а там уже на месте решат, что делать, может, приедут к Дорской домой за Славиком.
— Вы там побыстрей решайте, что делать, — проворчала Дорская, сидевшая рядом на стуле. — Он у меня вечность жить не будет. Мать приедет — выгоню его, бомжевать пойдет.
— Нет в тебе, Лерка, чуткости, — покачал головой участковый. — Злая ты женщина.
Дорская фыркнула:
— Я не зная, я отдыхать хочу. А с этим не отдохнешь нормально. Он вечно есть просит. А готовить не хочет. Нахлебник.
Участковый сочувственно взглянул на Славика. Мол, эх, парень, ну и хозяйка тебе досталась. Славик в ответ только руками развел.
Закончив общаться с участковым, Славик с Дорской зашли в магазин. В доме закончились хлеб, кефир и молоко. Как заявила Дорская, не удивительно, Славик столько ест, что его не прокормить. Сам Славик так нес читал, но на людях ругаться не стал. Нужно будет, он и за закрытыми дверями Дорской все выскажет.
Тратили его деньги. Дорская заявила, что ее зарплата — неприкосновенный запас. И пока Славик оплачивает крышу над головой.
Как только вернулись домой, Дорская уселась с вязанием.
— Обед скоро, — прозрачно намекнул Славик.
— И? — равнодушно откликнулась она. — Еда в холодильнике. Разогреешь — поешь.
— Там картошки на полпорции осталось. Мяса — столько же.
— Вот и доедай.
Нет, ну непробиваемая баба же!
— Я не наемся, — недовольно дернул плечом Славик.
— Твои проблемы.
И вот как с ней общаться?!
— Хорошо, — Славик свел брови к переносице, — что ты хочешь, шантажистка?
— Пойди землю вскопай. Или дрова до конца наколи, наруби, что ты там делал.
— Перед обедом?
В ответ — демонстративное вязание.
