2
— Алекс? Алекс, ты меня слушаешь? — кричал Рис в молчание, которое все длилось и длилось.
— Да-а. Я здесь, — сказала она протяжно, решив нарушить затянувшуюся паузу. Затем, словно очнувшись, она заговорила голосом, в котором сквозило разочарование.
— Ты опять… ты опять шутишь?
— Никаких шуток, Забияка. Я прошу тебя стать моей женой.
Снова наступила тишина.
— Алекс, не мучай меня! Скажи «да» или «нет».
Помолчав, преодолевая охватившую ее радость, наполнившую сердце, приходя в себя от головокружительного счастья, помутившего ее разум, Алекс собралась с мыслями.
— Я должна подумать, — протянула она.
— Две минуты на размышления, — сказал Рис.
Ее молчание длилось только две секунды.
— Да, конечно, я согласна выйти за тебя замуж, идиот! О, Рис! О, Рис! — Счастье так и рвалось из нее, но через мгновение оно сменилось страхом за будущее. Ведь она постоянно мечтала об этом. — О, Рис!
Рис засмеялся в трубку.
— Мы официально заявим о помолвке, как только я вернусь домой.
Алекс залилась счастливым смехом.
— А когда ты это понял?
— О чем ты?
— О том, что влюбился в меня, разумеется.
— Это произошло, когда ты восхитилась мной, — шутливо сказал он. — Когда ты так забавно возразила мне, что не мальчишка, а самая что ни на есть настоящая девчонка.
— Серьезно? Но это было так давно. — Голос Алекс вибрировал от нетерпения.
— Не будь идиоткой. Ты что, шуток не понимаешь? Я же сказал тебе сейчас, что объявим о помолвке, когда появлюсь дома. Хорошо?
С детских лет Алекс привыкла делиться всеми своими новостями с родителями, и, хотя сейчас была глухая ночь, она решила сообщить о свалившемся на нее счастье своим близким и взялась за телефон.
— Папа, — заговорила она срывающимся голосом, — я хочу кое о чем сказать тебе. Нет, нет, я не задыхаюсь, со мной все в порядке. — Она заговорила спокойнее. — Папа, послушай меня. — Алекс на секунду остановилась, давая ему прийти в себя. — Я собираюсь замуж. Я помолвлена. — В ее голосе продолжали звучать нервические нотки. — Да нет же, я не на вечеринке, о каком вине ты говоришь, у меня во рту не было ни капли. Конечно, за того, кого ты хорошо знаешь. Это Рис.
Она заулыбалась от удовольствия, когда услышала в трубке, что отец делится новостью с матерью. Естественно, мать тут же принялась выспрашивать подробности.
— Да, да, он звонил мне из Австралии. Знаю. Разве это не замечательно? Почему ты говоришь, что не удивлена? А я вот удивилась. Правда, Рис тоже сказал, что вас это не удивит. — Она слушала, что говорила ей мать, а потом громко рассмеялась. — Нет, мама, конечно, мы не определили точную дату. Рис даже не упомянул об этом. Просто полчаса назад он сделал мне предложение. О! Он сказал, что об этом пока еще никому не следует говорить. Об этом будет официально объявлено, когда он вернется в Англию. Нет, пока я не могу сказать об этом ни дяде Дэвиду, ни тете Джоанне. Я скажу им об этом, когда их увижу. Если ты настаиваешь, обещаю позвонить им сразу же. Конечно, жутко счастлива. Никогда не была такой счастливой, Да, до завтра. Пока, мам. Поцелуй папу. Спокойной ночи.
Следуя обещанию, данному матери, Алекс позвонила родителям Риса и целых двадцать минут пересказывала им теми же словами новость, связанную с помолвкой и будущим замужеством. У нее были такие же близкие и доверительные отношения с ними, как и со своими родителями. Она привыкла называть их дядей и тетей.
— Мы так рады, дорогая, — говорила ей тетя Джоанна. — Мы очень долго ждали этого дня.
Алекс восприняла их радость совершенно естественно. Она была уверена, что если бы Рис решил жениться на другой девушке, они бы так не радовались. Они уже давно относились к ней как к своей дочери, а отныне она становится полноправным членом их семьи. Короче, новость обрадовала всех.
У Алекс никогда не возникало мысли, что отношение родителей Риса может каким-то образом повлиять на его решение, и считала, что главное, почему он ей сделал предложение, — их любовь друг к другу. Все в мире было прекрасно, кроме долгого ожидания того дня, когда Рис возвратится домой.
Держать секрет о помолвке в тайне на протяжении целых двух месяцев оказалось сущей мукой, особенно потому, что ее физиономия постоянно светилась радостью. Всем было ясно, что тут что-то не то.
— Ты влюбилась, — сказала Кэти, когда на следующий день они увиделись на работе.
— Да, — честно призналась Алекс. — Влюбилась.
— В кого? С кем ты провела уик-энд? Должно быть, это любовь с первого взгляда, — с завистью в голосе заметила Кэти.
— Угадала. И жизнь так прекрасна!
На этот раз Рис позвонил снова в десять часов вечера.
— Привет, Забияка. Ты не изменила своего решения?
— Ты о чем? — спросила она, делая вид, что не понимает.
Рис хихикнул.
— Естественно, о том, чтобы выйти за меня замуж.
— Ах, вот оно что. Нет, даже не задумывалась.
— Однако девушки таковы, что через пару дней забывают об этом.
— А я не такая, — сказала Алекс, быстро справившись с легким раздражением. — Я уже рассказала родителям. Они страшно рады. Ты даже не поверишь, Рис.
— Почему же не поверю. Утром они звонили мне и поздравляли. Все четверо. Послушай, — сказал он после маленькой паузы, — ты сможешь взять из чистки мои пиджаки? Квитанция в верхнем ящике шкафа.
— Ты хочешь, чтобы я переслала их тебе?
— Нет, просто повесь в шкаф. Спасибо, прощаюсь, должен бежать. Будь умницей, малышка.
Зайдя в спальню, Алекс подошла к шкафу и открыла верхний ящик. Перед отъездом Рис навел в шкафу порядок, но не тронул этот ящик. Там лежали золотые часы, подаренные ему в день совершеннолетия, несколько клубных карточек, адресная книжка и дневник. Алекс дотронулась до обложки дневника. Ее так и подмывало заглянуть внутрь, но она сразу же отбросила эту крамольную мысль. Она полностью доверяла ему и не собиралась совать свой нос в его прошлое.
В пятницу Алекс приехала домой в Кент и провела там замечательный уик-энд. Быть тайно помолвленной ужасно романтично, поэтому она со вкусом обсуждала помолвку с родителями. Ее мать и тетя Джоанна уже обговорили детали свадебного праздника, наметили, где и когда должна состояться свадьба, а также набросали список возможных гостей.
Два месяца тянулись, словно два года. Рис звонил не очень часто, она разговаривала с ним всего лишь два или три раза, и чувствовала неудовлетворенность от краткости их бесед. Большую часть времени она проводила в лондонской квартире, оживляя свои чувства тем, что писала Рису длиннющие письма. Потом решила сделать перерыв на целую неделю, и все из-за того, что получала в ответ, и то не регулярно, простые открыточки. Ах, как ей хотелось получить от него длинное-предлинное письмо, где бы он излил свою любовь к ней. Такого письма он еще ни разу ей не написал. А должен был это сделать, потому что собирался взять ее в жены.
