Та же машина вновь повстречалась девушке уже при подъезде к Вудвилу. Припаркованный у небольшого придорожного ресторанчика лимузин был здесь явно не к месту. Дорога пролегала в стороне от туристских маршрутов, а в том, что за рулем не англичанин, не приходилось сомневаться. Любопытно было бы взглянуть на этого иностранца, владеющего таким дорогим куском металла.
Приехав к матери, Элен внесла в дом сумки с вещами и продуктами и принялась готовить ужин. После трапезы мать и дочь сели у камина с рюмочками шерри в руках. Мирно потрескивали дрова, тепло разливалось по телу, все располагало к неторопливой беседе. В самый подходящий с ее точки зрения момент миссис Нортон решила открыть свои карты.
— Слушай, девочка, — произнесла она тоном, по которому Элен безошибочно определила, что мать припасла для нее нечто особенное. Этот сладкий голос был ей знаком с детства и никогда не предвещал ничего хорошего. — Хочу попросить тебя об одолжении, дорогая.
— Я уже догадалась. Слушаю тебя.
— Уж не знаю, с чего начать.
Интересная просьба, подумала Элен, если мать не решается высказать ее.
— Я вся — внимание.
— Помнишь, я говорила, что Ричард женится?
Девушка улыбнулась. Какая же смешная у нее мама!
— Мамочка, я, честное слово, ничего не имею против!
Дорис Нортон строго взглянула на дочь.
— Я знаю, что ты ничего не имеешь против. Иначе для чего было расстраивать помолвку? Ведь все это затеяла ты. Одно могу сказать в твое оправдание: всегда лучше разойтись до свадьбы, чем после.
Элен вздохнула.
— Так о чем ты хотела меня попросить?
— Ах, да. Дело в том, что Ричард должен приехать со дня на день, а у меня как на грех эта неприятность с ногой, и теперь некому будет привести в порядок дом к его приезду.
Недоумевающе глядя на мать, Элен едва не выронила из рук рюмку, когда ставила ее на каминную полку.
— Куда ты клонишь?
— Я, видишь ли, хотела тебя спросить, не можешь ли ты меня выручить?
— В каком смысле?
— Ну, заменить меня, пока я болею.
— Ты хочешь, чтобы я убирала в доме Палмерсов вместо тебя?
— Верно.
Дочь покачала головой.
— Я лучше заплачу кому-нибудь, кто согласится тебя подменить.
— Сомневаюсь, что удастся кого-нибудь нанять на такой короткий срок. Кроме того, вскоре Рождество, и у людей полно своих хлопот. И еще: ты же знаешь Джулию. Она так трясется над своими антикварными ценностями, что не пустит в дом посторонних. — Поймав скептический взгляд дочери, миссис Нортон решила пустить в ход последний козырь. — Доченька, не расстраивайся, тебе не придется работать много. Всего лишь пропылесосить ковры и вытереть пыль, да пол помыть в кухне. Джулия любит, чтобы его протирали как минимум дважды в день. Мне кажется, тебе легче будет со всем этим справиться, если ты посмотришь на эту работу как на своего рода покаяние.
Элен едва не вскочила от удивления.
— Покаяние? Какое покаяние?! За что?!
— Может быть, я выразилась слишком сильно… Пусть не покаяние, просто красивый жест. После того как ты посмеялась над чувствами Ричарда, ты могла бы загладить свой поступок, прибрав к его возвращению в доме. Но, возможно, ты не была со мной вполне откровенной. Ты его не ревнуешь?
Девушка взглянула матери в глаза, сжала губы. Но уже через секунду рассмеялась весело, задорно, запрокинув голову.
— Ну, мама, ты спец по крутым виражам! — воскликнула она и, сразу став серьезной, спросила:
— А ты уверена, что Джулия Палмерс захочет меня видеть в своем доме?
— Об этом не волнуйся, дочка. Ты ей нравишься, всегда нравилась, ты же знаешь. Но относительно твоей помолвки с Ричардом у нее всегда были сомнения. Она и тогда говорила, что вы не пара.
Интересно! Почему мать ничего не сказала ей об этом в свое время?
— Ты меня не обманываешь?
— Так ты согласна?
Дочь уныло вздохнула.
— Ты не оставляешь мне выбора. Я вынуждена согласиться ради собственного спокойствия. Но только при одном условии.
— При каком же?
— Где Николас?
— О! Он далеко от здешних мест. Во Франции, или в Германии, или еще где-нибудь. Мотается по всему свету, организует филиалы компании. Джулия говорит, что он скоро в гроб себя вгонит этой работой. Она еще говорит, что…
— Надеюсь, она права, — холодно заметила Элен. — Мама, прошу тебя, уволь меня от разговоров о Нике Палмерсе. Его личность меня совершенно не интересует.
Миссис Нортон обиженно фыркнула и надулась. Весь ее вид как бы говорил: ты еще меня попросишь рассказать об этом, да будет поздно! Однако из врожденной деликатности женщина предпочла сменить тему.
В одном Элен удалось добиться своего: разговоров о Николасе мать больше не заводила. Вот только запретить себе думать о нем она не могла. И стоило девушке ступить на порог дома Палмерсов, как болезненно-острые воспоминания захлестнули ее. Казалось, ей удалось материализовать дух красавца-мужчины. Она даже ощутила где-то поблизости его присутствие. Зачем она позволила заманить себя в эту ловушку? Для чего было соглашаться на очередное унижение? Не стоило и близко подходить к этому дому. Элен не была здесь уже около трех лет и не должна бывать вовсе. Ведь в тот самый момент, когда Николас вручал ей злополучный чек, она дала себе слово забыть сюда дорогу.
Элен испытывала неловкость перед предстоящей встречей с миссис Палмерс. Однако опасения оказались напрасными. Джулия протянула ей руку с дружеской, теплой улыбкой. Это была невысокая хрупкая женщина с такими же, как у Ричарда, добрыми карими глазами. Старший сын пошел в отца, погибшего на яхте во время шторма, когда мальчики были еще маленькими.
— Привет, Элен, — сказала хозяйка, — спасибо, что согласилась помочь мне.
— Благодарить надо маму, а не меня. Это она уговорила подменить ее на время болезни.
Миссис Палмерс понимающе улыбнулась.
— Дорис очень ответственный человек. Не знаю, что я делала бы без нее.
Немного помолчав, хозяйка спросила:
— Мама рассказала тебе, что Ричард женится?
— Да. — Элен было неловко касаться этой темы. — Поверьте, я очень за него рада. Честное слово, миссис Палмерс, — добавила она, глядя в глаза Джулии.
— Верю тебе, девочка, — с улыбкой ответила та, положив руку на плечо Элен. — Ты не попьешь со мной чаю?
— Простите, лучше в другой раз. Если не возражаете, я начну уборку.
— Понимаю.
Понимает ли? — подумала Элен. Едва ли эта добрая женщина догадывается об истинной причине того, почему так не хочется оставаться в этом доме ни одной лишней минуты. Едва ли Джулии может прийти в голову, что маленький портрет в серебряной рамке, красующийся на столике в холле, производит в мыслях жуткий сумбур, сводит с ума…
