— Вот так, милая девочка. Сделай это. — Я потираю мягкое местечко в ее киске и вызываю еще один оргазм, такой же быстрый, как и первый. Ее гормоны, должно быть, на пределе, потому что сейчас она быстро кончает. Один щелчок моего языка, и она снова на пике. — Блядь. Я кончу себе в руку, если ты будешь продолжать кончать мне на лицо.
Я продолжаю тереть свой член, пока поедаю ее, потому что это чертовски приятно. Я знаю, что, как только окажусь внутри нее, не продержусь и тридцати секунд. Мне нужно знать, что сделаю это хорошо для нее, прежде чем насажу ее на свой член.
— Перестань, я не могу больше. Это слишком, — стонет она и крепче сжимает мои волосы.
Я улыбаюсь у ее распухшей киски и снова облизываю ее. Черт, не могу остановиться. Я чувствую, как дрожит ее тело, когда потираюсь носом о ее короткие кудри, просто вдыхая ее запах. Но я не могу больше ждать, поэтому целую ее последний раз, а затем поднимаюсь по ее телу.
Я задерживаюсь губами на ее животе, прежде чем перейти к ее груди, которая немного увеличилась. Соски твердые, и я облизываю один, прежде чем перейти к другому и засосать его в рот. Я стону вокруг твердого пика, толкаясь в нее членом. Она поднимает свои бедра, вбирая меня в себя.
— Мы должны быть осторожны, — говорю я у ее груди и приближаюсь к губам. — Мне нужно быть с тобой помягче из-за малышки.
Она принимает в себя еще несколько сантиметром моего члена, и я стону от сладкой пытки. Боже, я не продержусь и десяти секунд.
— Все в порядке. Обещаю, я скажу тебе, если будет больно. Ты нужен мне, Томас.
Я никогда ни в чем ей не откажу, поэтому нежно целую ее, погружаясь в нее еще глубже. Я медленно скольжу сквозь ее влагу, пока она не принимает меня до самого основания. Когда полностью оказываюсь в ее киске, я немного приподнимаюсь, чтобы не раздавить ее животик.
Я чувствую вкус ее соков, когда целую ее, и вдыхаю, желая почувствовать этот запах, пока занимаюсь с ней любовью. Я сжимаю ее бедра и наклоняю их так, что каждый раз, когда мой член проходит через ее складки, он трется о ее клитор. Всего несколькими ударами она сжимает мой член и впивается ногтями в мои плечи.
— Вот так, милая девочка. Отметь меня. Сделай меня своим, — рычу я и прижимаюсь лбом к ее грудям. Они трутся о мои щеки, когда мы двигаемся, и я не могу сдержаться. — Я кончаю.
Пульсация моего члена вызывает ее собственный оргазм, и я чувствую, как она кончает на моем члене, пока я опустошаюсь внутри нее. Я продержался дольше, чем думал, но этого все равно недостаточно. Я кончаю, но мне кажется, что потребуется еще около дюжины раз, прежде чем этот зверь станет мягким.
Перевернувшись, я опускаю ее на себя и крепче прижимаю к своей груди. Медленно двигаюсь в ней, неготовый перестать заниматься любовью.
— Снова? — недоверчиво спрашивает она.
— Мне нужно наверстать упущенное время.
— Для этого у нас есть целая вечность, — соглашается она, и я обнимаю ее.
— Чертовски верно, милая девочка.
Глава 4
Элис
— Я не должен был уезжать, — бормочет он мне на ухо. Я лежу на боку, а он рассеянно гладит мой беременный животик. Кажется, он не может перестать прикасаться к нему. — Я не хотел. Я был загнан в угол, как только узнал, кто будет руководить миссией, если этого не сделаю я. Не могу рассказать тебе все подробности, но расскажу кое-что. — Он на секунду замолкает. — Это ложь. Я расскажу тебе все, если ты спросишь.
— Нет, расскажи то, что можешь.
— Моя милая девочка, никогда не желает, чтобы у кого-нибудь были неприятности. — Он целует меня ниже уха и продолжает.
— Молодой парень, только что женился, малышки-близняшки должны были вот-вот родиться. Парень слишком неопытен для того, что они хотели ему поручить. Я его тренировал. Я знал, что он не готов к чему-то подобному, но они все равно собирались отправить его, так что я вызвался добровольцем. Думал, что со мной все будет в порядке. Туда и обратно. Я не выполнял ни одной миссии с тех пор, как получил опеку над Мэгги, но подумал, что все будет хорошо. Больше никогда. Я даже сказал им об этом. На этом все.
Он глубоко вздыхает и снова целует меня ниже уха.
— Когда я направился туда, то понял, как облажался. Я продолжал представлять тебя, как всегда, когда меня нет рядом, и думал о том, как в последний раз видел тебя, когда говорил, что мне нужно уехать на несколько дней. Это был момент, который пришел мне в голову, и он ударил меня, как тонна кирпичей. У тебя было потерянное, встревоженное выражение лица. Мне хотелось надрать себе задницу за то, что я этого не заметил. Конечно, у тебя был такой вид. Я потратил месяцы, пытаясь заставить тебя влюбиться в меня, месяцы, пытаясь заставить тебя увидеть, что такое семья на самом деле, а потом я взял и уехал. Ты думала Бог знает о чем, думала, что я так легко бросил тебя, когда знал, что больше всего ты боишься потерять людей, поэтому ты не хотела никому рассказывать о нас. Ты не хотела никого обидеть или потерять. Ты хочешь, чтобы все остальные были счастливы.
Он трется о меня носом.
— Боже, милая девочка, мне так жаль. Но в тот момент я знал, что должен уйти с работы, как только вернусь. Я не мог продолжать, когда оставался шанс. Шанс быть втянутым в миссию, или еще что-то может случиться. Шанс когда-нибудь покинуть тебя, потому что я хочу дать тебе это. Я хочу, чтобы ты знала, что я всегда буду рядом. Я никогда тебя не оставлю.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.
— Я не…
Он обрывает меня, захватывая мой рот в жестком поцелуе.
— Даже не думай говорить всякую чушь о том, что ты должна быть сильнее или что я должен сохранить свою работу. Мне не нужна эта работа. Я чувствую облегчение от того, что ушел, и что буду проводить время с тобой и снова стану отцом, что вернулся домой и наконец заставил тебя согласиться рассказать всем о нас. Начинаю новое путешествие в жизни.
Я протягиваю руку и провожу пальцами по его волосам.
— Ты моя сладость, Элис. Я люблю то, какая ты милая и заботливая. Люблю, когда обнимаю тебя и ты растворяешься во мне. Люблю то, что ты хочешь сделать всех счастливыми. Я не хочу ничего менять в тебе. Я могу быть силой, если ты будешь нашей добротой. Я могу защищать это, потому что такая сладость, как твоя, должна быть защищена.
— Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю. — Он наклоняется и снова целует меня.
— Расскажи мне остальное.
— На самом деле рассказывать особо нечего. Застрял у черта на рогах и, чтобы пережить это, целыми днями думал о тебе, думал о том, чтобы вернуться к тебе домой, думал, что будет, если я этого не сделаю. — Он гладит меня по животу. — Я уже так много пропустил. — Он скользит вниз по моему телу к моему беременному животику. — Ты доставляла маме много хлопот, пока меня не было. — Он целует меня там. Я знаю, что не скажу ему, насколько это было тяжело. Пока его не было, мы оба вели свою собственную битву, и я вижу, что чувство вины все еще преследует его, поэтому не буду усугублять ситуацию.
— Нет, он идеален.
Он отрывает взгляд от моего живота, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Это мальчик?
— Ага.
— О, тогда держу пари, что ты был сущим наказанием, пока меня не было, и твоя мамочка мне ничего не расскажет. Наверное, просто скажет, что ты был маленьким ангелом.
Я улыбаюсь, потому что так и есть.
— Твоя мама сильнее, чем она думает. После стольких лет испытаний должна быть сильной. Когда мир обращался с ней так, как будто не заботился о ней большую часть ее жизни, и она все еще остается такой милой, все еще такой доброй и ставит всех на первое место, превыше себя… большинство людей справились с этим куда хуже. Но только не твоя мама. Она сильна там, где другие сломались бы.
Глаза наполняются слезами, и я начинаю плакать.
— Я не знаю, как нам так повезло заполучить ее, но мы никогда ее не отпустим, правда, маленький мужчина? Мы покажем ей, как много она для нас значит, потому что она — наш мир.
