- Что сегодня было в садике? – спросила Ниночка, гладя его по волосам. Келла устроился рядом и незаметно коснулся губами ее щеки. До сих пор даже от такого простого поцелуя в Ниночке просыпался обжигающий огонь. Почему, она и сама не знала. Катя говорила, что это любовь. Но Нинка упрямо отрицала ее существование.
- Сегодня у Саши был день рождения. А потом мы читали сказку про Лешего, Русалку и Кикимору. Мамочка, - спросил вдруг Марк, касаясь ее светло-зеленых прядей, - ты что, стала кикиморой?
Говорил он хорошо, да и вообще мальчишкой был весьма сообразительным для своего возраста, чем постоянно хвастался дядя Витя, утверждая, что внук весь в него.
Келла хмыкнул.
- Нет, котик, - криво улыбнулась Нина и украдкой показала мужу кулак. – Мама покрасилась плохой краской. Но скоро волосики мамы станут нормальными.
- Да? – усомнился Марк, пытливо глядя на маму. – Можно, я тоже плохой краской покрасюсь?
- Покрашусь, - машинально поправила его Нина. - Конечно, нельзя.
- Почему? – явно расстроился ребенок. – У папы были цветные волосики, у мамы были, а Марку нельзя?
- Такова жизнь, сын, - потрепал его по голове Келла, волосы которого раньше действительно были синими, а сейчас вернулся к естественному темному цвету и носил андеркат. – Хочешь «Барни»?
«Барни» Марк обожал всем своим сердцем.
- После ужина, - строгим тоном сказала Нина, прекрасно помня, что полдник в садике был в пять часов. Материнство сделало ее заботливой и научило готовить – при том не столько вкусно, сколько полезно. У Марка все должно было быть самое лучшее. Правда сама Ниночка вредную еду ой как любил – но лакомилась ею не в присутствии сына. Зато Марка баловал отец – покупал в тайне запрещенные вкусняшки.
- А что у нас на ужин? – загорелись глаза у Келлы.
Нинку так и подмывало сказать: «Для тебя, засранец, ничего». Но она сдержалась и ответила нормально.
6
- Моя секси Кикимора, - прошептал ей на ухо Келла, обнимая за талию, когда она запихивала посуду в посудомойку. – Сегодня ты познакомишься с Лешим.
- Пошел ты, - отпихнула его Нина. – И помни – сегодня твоя очередь укладывать Марка.
- Без проблем, - ухмыльнулся тот. – А твои волосы…
Девушка резко обернулась. Лицо у нее было злым.
- Если ты еще раз что-нибудь скажешь про мои волосы, пожалеешь.
- Да брось ты, ерунда какая, - не воспринимал подобные проблемы Келла. – Перекрасишься, моя жабо… Ниночка, - поправился он, увидев, как нехорошо горят глаза Журавля.
- Это катастрофа. Завтра нам надо быть у старухи на юбилее. На нем соберутся все наши родственники. И что, я там с зелеными волосами буду щеголять?
- Нашла проблему, - фыркнул Келла. – Неужели исправить нельзя?
- Нельзя, - назло ему сказала Нина. – Вот буду завтра самой стремной. И пусть тебе тоже будет стремно, что твоя жена стремная.
- Вот ты вроде умная, Королева, но иногда такую чушь порешь, - покачал головой Келла.
- А ты такой тупой, но иногда становишься просто зашкаливающе тупым, - фыркнула Нина. – Раунд.
Сказку Марку на ночьь Келла прочитал, и не одну: «Колобка», «Теремок» и про «Зайку Тимку»
И по классике жанра, уснул сам.
Следующим утром – субботним – Нина с самого утра поехала в салон красоты, оставив дома Марка и Келлу, так и спящих вместе. Последнему она наказала приготовить завтрак, и упорхнула. Ее волосы должны были быть идеальными – как и она сама.
Надо сказать, что новый мастер постарался, и спустя несколько весьма нервных часов волосы девушки приобрели пшенично-пепельный оттенок. От зелени не осталось и следа.
В хорошем расположении духа Нина направилась домой. По пути она заехала в обувной бутик и прикупила себе пару туфель под новое платье, в котором должна была появиться на юбилее тетушки Эльзы. А потом все-таки заехала в «Викториа'c Сикретз» и купила несколько комплектов белья, кружевное боди – специально, чтобы подразнить мужа, и пару прозрачных сорочек – все для тех же целей.
Когда Нина вернулась, в квартире никого не было, – видимо, муж и сын ушли гулять после завтрака. Келле при этом всегда приходилось прятать свое лицо, дабы его не узнавали. Когда Марк был совсем маленьким, он тоже не узнавал папу и начинал плакать, думая, что это чужой дяденька.
Вернулись они спустя часа два. И когда Ниночка увидела Келлу в гостиной, чуть не грохнулась в обморок – у нее даже под коленками похолодело. Такого она не ожидала.
Любимый муж стоял напротив нее с широкой улыбкой и ярко-зелеными волосами – как будто бы на них вылили литр зеленки.
- Ты что, - спросила Нина слабым голосом, забывшись, - сошел с ума, Ефим?
Она почти никогда не называла его по имени.
- Нет, любимая, - еще шире растянулись губы Келлы. – Мы просто решили тебя поддержать.
- Кто – мы? – тихо поинтересовалась девушка, предчувствуя что-то плохое. Из комнаты вышел Марк и взял папу за руку.
– Теперь мы вся семья Кикимор, мамочка, - объявил Марк и улыбнулся.
Нинка побелела.
Волосы сына тоже были зелеными.
- Рыло… ты что сделал… - выдохнула она, понимая, что еще чуть-чуть, и она прихлопнет мужа.
- А что такое рыло, мамочка? – тотчас спросил Марк с любопытством.
- Плохое слово, - отозвалась Нинка, глядя на Келлу яростным взглядом и совершенно не мигая.
- Что. Ты. Сделал. С моим. Ребенком.
- Это мелки, не краска! Абсолютно безопасно, любимая! – запаниковал тот, почувствовав неладное.
- Котенок, закрой уши и зажмурься, - велела сыну Ниночка, медленно идя к мужу. Тот сглотнул.
- Эй,
