Дон окаменел. Превратился в ледяную глыбу. Соляной столп. Изваяние.
Сердце, ухнув, провалилось куда-то вниз. Солнечный день слегка потускнел и стал совершенно обычным, нудным, жарким днем.
Дон Фергюсон узнал эту женщину.
Это было три года назад, в Лондоне. Дон был приглашен на вечеринку к Хьюго и Бланке Форсайтам. Бланка была его родственницей, не то троюродной теткой, не то двадцатиюродной кузиной, а Хьюго — Хьюго был ее мужем и довольно неприятным типом. Впрочем, имея шестизначный банковский счет, он плевать хотел на то впечатление, какое производил на окружающих. Дону всегда было немного жаль Бланку, не слишком умную, не слишком удачливую, да и не слишком красивую, угловатую, немного мужеподобную, с вечно растрепанной гривой безжизненных обесцвеченных волос.
Бланка подвизалась в роли манекенщицы, не очень успешно, впрочем. Однако удачное замужество давало ей возможность не слишком серьезно относиться к карьере. Мужа она, как ни странно, обожала.
С Доном они встретились совершенно случайно, Бланка мгновенно пригласила его на вечеринку, и времени придумать повод для отказа у молодого человека не было.
Дом Форсайтов был кричаще роскошен и аляповато прекрасен. Колонны, амуры, розовые балдахины, плюшевые кресла и кожаные диваны, бестолково подобранные антикварные безделушки, богемский хрусталь… Дон бродил по дому, раскланиваясь с хорошо знакомыми, малознакомыми и вовсе незнакомыми людьми, улыбался дамам в бриллиантах и мехах, а потом к нему прицепилась какая-то худосочная брюнеточка с ярко накрашенным ртом акулы. Судя по ее настрою, она готова была завалить Дона на ближайший же диван, и это молодого человека несколько встревожило.
Он спасся бегством на второй этаж. На лестнице ему встретилась Бланка. Она рассеянно озиралась по сторонам и сообщила Дону, что нигде не может найти Хью. Он с облегчением обещал ей разыскать Хьюго и устремился на поиски. На самом деле Дону хотелось укрыться в одной из многочисленных комнат, передохнуть от гвалта и выкурить в тишине сигарету.
Он наобум взялся за ручку двери — и оказался в библиотеке… а может, в рабочем кабинете? Позади в коридоре раздался пронзительный голос брюнетки, вопрошавшей, не видел ли кто Дона Фергюсона. Дон поспешно шагнул в комнату и прикрыл за собой дверь.
Еще через секунду глаза привыкли к сумраку комнаты — и Дон остолбенел.
На низкой кушетке возились двое, мужчина и женщина. Поглощенные друг другом до такой степени, что не обращали на Дона никакого внимания.
Мужчина сладострастно стонал, ритмично раскачиваясь на женщине. Дон видел, как волосатые руки судорожно бродят по выгнувшемуся стройному телу.
Женщина, извивавшаяся в объятиях любовника, была великолепна. Темно-рыжая грива волос, потемневшие от страсти глаза, закушенная губа… Ее груди были обнажены, вернее, Дон видел лишь одну грудь, полную, восхитительно женственную. Мужчина жадно целовал другую грудь, и Дон с ужасом почувствовал, как эта интимная сцена возбуждает его самого…
Мужчина вскочил и повернулся к Дону. Галстук съехал на сторону, белая сорочка выбилась из непристойно расстегнутых брюк.
Это был Хьюго Форсайт. Распаленный, возбужденный до крайней степени хозяин дома. Муж Бланки.
Женщина метнулась вглубь комнаты, но потрясенный Дон успел запомнить ее лицо. Пылающее, прекрасное лицо, кровь на закушенной губе…
— Дон, малыш, это ты?
— Хью, я… прости, глупо с моей стороны… надо было постучаться…
Видя его смущение, Хью отвратительно ухмыльнулся.
— Что ж ты так покраснел, Донни-бой? Добро пожаловать в реальный мир! Ты шокирован? Понимаешь, просто я из тех, кто привык добиваться своего… Эта малышка мне приглянулась.
«Малышка» старательно отворачивалась, приводя себя в порядок, но Дон уже запомнил ее лицо.
И вот теперь она стояла перед ним. Дженнифер О'Хара. Роковая Женщина, одна из тех, по вине которых так страдала несчастная Бланка, вскоре после того вечера подавшая на развод.
Даже любя своего мерзавца-мужа, Бланка не смогла выносить его постоянных и беспорядочных связей на стороне.
Дон сглотнул горький комок в горле.
— Вы… Вижу, вы даже не прячете лицо.
— От вас? С чего бы это!
На самом деле Дженни была оглушена, шокирована этой встречей. Столько лет она старалась забыть мерзкое происшествие в доме Форсайтов, мечтая только об одном: увидеть еще раз того синеглазого парня, который с таким отвращением смотрел на нее в тот вечер… Объяснить ему, что он ошибается.
Почему-то ей казалось очень важным объяснить ему это.
— Послушайте, мистер Фергюсон, я знаю, что вы думаете, но…
— Меня это не интересует, мисс О'Хара.
Как же она хороша! До чего у нее светлая, чистая кожа, нежный румянец на скулах! Зачем ей, такой красавице, настоящей Мадонне Боттичелли грязные отношения с грязным, толстым распутником Хью? Как могут уживаться ангельская внешность и бесовское нутро?
— Вы считаете, что имеете право судить вот так, сплеча?
Дженни была готова защищаться. Рыжие ирландки с ногами двухметровой длины должны уметь постоять за себя, иначе…
— Вы же понятия не имеете, что на самом деле случилось три года назад, но уже вынесли свой приговор. Кстати, я вообще удивлена, что вы это помните.
— Вы же помните! А что до случившегося… Что-то я не помню, чтобы вы сильно сопротивлялись. Впрочем, это уже неважно. Бланка начала новую жизнь, Хьюго тоже. Он женился на бывшей стриптизерше, так что, видимо, теперь ваши услуги ему не нужны. Или вы сами больше не хотите его?
Она вспыхнула, но не от стыда, от гнева. Зеленые глаза потемнели.
— А что это вы так переживаете из-за этой истории?
— Бланка — моя родственница.
— Держу пари, вы в тот вечер помчались ей рассказывать о случившемся.
— С ума вы сошли? Во-первых, это было бы подло, во-вторых… это еще больше расстроило бы Бланку, а положение дел осталось бы прежним.
Неожиданно Дженни улыбнулась. Словно солнышко брызнуло в глаза Дону. Он почувствовал тонкий, свежий и нежный аромат ее духов.
— Знаете что, суровый мистер Фергюсон! Вам стоит начать отвыкать от скоропалительных решений. Когда-нибудь, когда вы будете готовы слушать, я расскажу вам настоящую подоплеку этой истории.
А ведь она мне нравится, чертовски нравится, и сделать с этим ничего невозможно…
— Не думаю, мисс О'Хара, что мне захочется это выслушать, да и возможность для этого вряд ли появится. Я понимаю, вы проделали долгий путь, но я вынужден принять решение… Я считаю вас женщиной, которая не может исполнять роль хозяйки торжества — в силу причин, о которых мы с вами оба знаем. Вы — женщина определенного сорта, не хочу вас обижать, но в моем доме таким, как вы, не место. Мне совершенно не хочется наткнуться на вас с одним из моих друзей или родственников в каких-нибудь кустах…
