Эмили проверила заказы, которые оставила ей ушедшая официантка. В них было все, включая вишневый рулет и нескончаемые чашки кофе для Харви. Когда она наполнила его чашку, он поднял голову и улыбнулся. Харви был мал ростом, тощ и узкоплеч. Брюки всегда пузырились у него на коленках. Каждый день он надевал полосатые подтяжки для того, как подозревала Эмили, чтобы с него не свалились брюки.
— Как дела, мисс? — спросил он.
— Прекрасно.
Харви, несомненно, знает о том, что у нее рак.
Он обожает совать нос в чужие дела и сплетничать, как престарелая матрона.
Понизив голос, он кивнул на мужчину в черной шляпе.
— Держу пари, что это новый помощник Лили Мэй.
— Вы так думаете?
Харви любил поболтать о Лили Мэй Прескотт, легкомысленной владелице «Тэнди-Стейблс».
Он толкнул Эмили локтем.
— Ты бы могла подойти и спросить его.
— Пожалуй, мне следует поздороваться и сказать, что его заказ скоро будет готов, — с этими словами Эмили повернулась и, держа кофейник в руке, приблизилась к обладателю черной шляпы.
Мужчина пошевелился, зашелестел газетой и поднял голову.
Кофейник едва не выпал у нее из рук.
— Джеймс?
Это был он, такой же мрачный и недоступный, как ее мучительные сны, как боль от неудовлетворенного желания.
Она испугалась, что упадет в обморок.
— Эмили?
Пораженный не менее, чем она, Джеймс смотрел на нее с неподдельным изумлением.
Эмили, стараясь держать себя в руках, подошла к его столику, делая вид, что она всего лишь выполняет свою работу.
— Еще кофе?
— Нет. Да. Конечно!
Он растерялся, но его растерянность была вполне понятна. Ведь ни один из них не ожидал, что они когда-нибудь встретятся.
Эмили наливала горячий кофе в его чашку, пытаясь убедить себя, что она переживет этот невероятно неловкий момент, выдержит глухой стук сердца и звон в ушах.
— Я думала, что ты поехал домой, — произнесла она прерывистым, как ее пульс, голосом.
— Так и есть. Я дома. Только что переехал сюда.
О боже мой!
— Вот почему я был в Льюистоне. — Джеймс кашлянул и сделал попытку продолжить объяснения:
— Я прилетел той ночью. Мотель находится недалеко от аэропорта, и я решил переночевать, — он поднес чашку к губам и тут же поставил на стол. — А как ты оказалась там?
— Я.. — Эмили поставила кофейник на стол. Днем у меня была назначена встреча, и мне не хотелось сразу после нее ехать домой.
— Поэтому ты сняла комнату?
— Да.
Ей казалось, что перед ней мираж, игра измученного воображения, но это на самом деле был Джеймс. Господи, неужели она действительно видит его!
— Эмили, я не хотел, чтобы так произошло.
— Забудь об этом. Все хорошо. — Она провела вспотевшими ладонями по униформе — розовому платью, которое ей приходилось надевать на работу. — Тебе понравится наш город.
— Вот это да! Вы, оказывается, знакомы?
Джеймс молча перевел взгляд на Харви, который, шаркая ногами, неторопливо приближался к ним. Не дожидаясь приглашения, Харви устроился за столом напротив Джеймса.
— Вы новый помощник Лили Мэй?
— Да. Она наняла меня сегодня утром.
— Здорово! Я так и знал. — Он повернулся к Эмили. — Что я тебе сказал? А как ты познакомился с нашей малышкой Эмили? — обратился он к Джеймсу. Что вы говорили о Льюистоне? — спросил Харви, не дожидаясь ответа на первый вопрос.
Захваченный врасплох. Джеме сложил газету.
Эмили видела, как он пожал плечами, пытаясь найти подходящее объяснение.
— Эмили очень красивая, — многозначительно произнес он.
Вставные зубы Харви ослепительно сверкнули.
— Я тоже думаю, что она хорошенькая. Вот почему я здесь околачиваюсь… то есть питаюсь здесь.
Но не передавай мои слова другим официанткам, ведь они думают, что я прихожу сюда из-за них.
Губы Джеймса дрогнули в легкой усмешке и Эмили вспомнила вкус его последнего, наполненного желанием поцелуя, когда он увлек ее на кровать.
А потом отпустил ее. И ушел.
Представившись новому обитателю Силвер-Вулф, Харви сообщил, сколько времени он живет в этом городе, а затем задумчиво добавил:
— Итак, ты будешь работать у Лили Мэй. Знаешь, эта женщина — сумасшедшая.
— Наверное, раз она приняла меня на работу.
Когда Джеймс бросил взгляд в ее сторону, Эмили подумала о предстоящей операции. Станет ли ему известно об этом? Проболтается ли Харви?
— Я проверю, готов ли твой заказ, — обратилась она к Джеймсу в надежде, что это заставит Харви вернуться за свой столик.
Но великий сплетник не сдвинулся с места, поглощенный рассказом о Лили Мэй.
Когда Эмили принесла Джеймсу завтрак, Харви наконец оставил его в покое, довольный тем, что ему удалось поговорить о Лили Мэй. После того как он расплатился по счету и вышел из ресторана, Джеймс сдвинул назад шляпу, и Эмили увидела его глаза. Глаза, полные тоски и отчаяния.
— Они, должно быть, были любовниками, — неожиданно произнес он.
— Кто? — поразилась Эмили.
— Харви и Лили Мэй.
Ее осенило.
— Ты хочешь сказать, что они…
— Давным-давно. Когда были молоды.
Эмили изумленно смотрела на Джеймса.
— Это никому не приходило в голову. Лили Мэй приводит Харви в бешенство.
— Потому что она проникла ему в плоть и кровь, Джеймс постучал себя по груди. — Такое случается.
Женщина овладевает тобой, и ты не можешь избавиться от нее. Ты… — он умолк, как будто осознав, что говорит о своих чувствах.
Эмили не знала, что сказать, чувствуя, что его слова вызваны воспоминанием о женщине, которую она ему напоминает.
— Я пойду. Не буду мешать тебе завтракать.
— Подожди. Эмили, подожди.
У нее затрепетало сердце.
— Да?
— Ты уже… — Джеймс пытался найти слова. — Ты не нашла кого-нибудь еще?
Эмили смущенно покачала головой:
— Это было не так уж важно.
— Неужели?
— Конечно. Это была всего лишь прихоть, вздохнув, сказала она.
— Я просто хотел быть уверен, что кто-то другой не…
Не сделал чего? Не лишил ее девственности? Не доставил ей удовольствие, о котором она мечтала?
Она закусила губу, чувствуя привкус губной помады.
— Извини, мне нужно работать.
Схватив кофейник, Эмили исчезла, оставив Джеймса в одиночестве.
Вскоре она вновь подошла к нему, чтобы узнать, не нужно ли ему что-нибудь еще. Избегая смотреть ей в глаза, он отрицательно покачал головой, и она молча положила счет ему на стол.
Джеймс не спешил покидать ресторан. Эмили видела, как он отрешенно сидит за столом и рассеянный свет, падающий от прикрытого окна, бросает на его лицо неясные тени. От всей его фигуры веяло тоской и одиночеством.
