Мне надо убраться отсюда! – мрачно думал Адам. Куда-то, где есть воздух, простор и тишина. Боже мой, это же не случалось со мной годы. Почему же должно было случиться сейчас?
– Ладно, – сказал он. – Возьмете «Эсмеральду».
Вытащив из кармана связку ключей, простое кольцо с четырьмя ключами, без брелоков и прочей ерунды, обычно болтающихся на кольце, он подошел к Айрис.
– Этот от зажигания, – показал он на один из ключей. – Этот – от дверцы. Запомнили? Но вы уверены, что все же хотите ехать?
Осторожно взяв связку ключей с ладони Адама и стараясь не коснуться его пальцами, Айрис сказала:
– Уверена.
Улица, где стояла старая-престарая «Эсмеральда», была пустынна. Вскарабкаться в высокую кабину оказалось делом нелегким даже с помощью трости, но Айрис это все же удалось. Обивка сидений была на удивление чистой. К еще большему удивлению Айрис, старая колымага завелась с первого же поворота ключа.
Поудобнее устроившись на сиденье и пристегнув ремень безопасности, девушка отрегулировала высоту зеркала заднего вида на свой небольшой рост. Итак, вперед!
Но, проехав не больше фута, «Эсмеральда» остановилась с диким скрежетом и визгом. Мотор заглох.
– Не думаю, что вы готовы сжалиться над несчастной «Эсмеральдой» и позволите мне отвезти вас в Рейнбоу.
Свежий воздух вернул Адаму прежнюю невозмутимость, и глаза, подчеркнутые темными ресницами и загаром, уже напоминали не грозовую тучу, а, скорее, ясное голубое небо, каким оно бывает сразу после грозы. Но характерная морщинка между нахмуренными бровями не разгладилась.
– «Эсмеральда», – сквозь сжатые зубы процедила Айрис, – всего лишь неодушевленный предмет. Она не может чувствовать боли. И я ее не мучила. Оставьте меня в покое. И заберите свою псину.
Адам небрежно пожал плечами.
– Считайте, что вас оставили в покое. А ты, Кима, оставайся.
«Эсмеральда» была довольно небольшим грузовичком, но все же полностью перекрыла узкую улочку, носящую гордое название Центральная. Вокруг него стала собираться толпа, причем, кроме горняков, там мелькали две-три женщины, а под ногами крутилось несколько малышей. Кровь прилила к лицу Айрис. Решив переждать, пока утихнет боль в лодыжке, и попытаться вновь завести грузовик, Айрис внезапно услышала, как кто-то вскарабкался на подножку машины.
– Я же сказала – оставьте меня в покое, – разъярилась девушка.
– А это правда, что тебя зовут Айрис Мерлин? – раздался тонкий голосок, прерывающийся от волнения. – Как и ту леди на картине в салуне?
Айрис резко повернула голову. За стеклом «Эсмеральды» она увидела широко раскрытые сияющие глаза, блестевшие неуемным любопытством. Девчушке было вряд ли больше семи-восьми лет. Пухлые губки, растянувшиеся в открытой, искренней улыбке, открывали крошечные, как росинки, жемчужины зубов. Глядя на это чудо, Айрис поневоле тоже улыбнулась.
– Меня зовут Саманта, – гордо заявила девочка. – Но только не зови меня Сэмом, ладно? Я ведь девочка, а не мальчишка.
– Конечно, – улыбаясь, согласилась Айрис.
– Все та-а-ак перепугались, – заговорщическим тоном поведала девчушка, – когда грузовик понесся на амбар. А я ни капельки не напугалась! Я вообще ничего не боюсь. А скажи, Айрис Мерлин – твое настоящее, ну, не выдуманное имя?
О, Боже, вздохнула Айрис. Ах ты, Саманта-Сэм, смелая красивая девочка. Если бы ты могла понять меня… Нет, мне надо немедленно уехать. Когда смотришь на таких, как ты, крошек, светящихся от счастья и радости, невольно думаешь, что было бы, если бы мои папа и мама…
Прекрати, приказала себе Айрис. Хватит. Твой настоящий отец любил тебя. Он был сильным и смелым. И не имеет значения, что он ни разу не видел тебя. И имя он дал тебе сам. Он очень любил тебя. Вспомни ту Айрис Мерлин. Ее ничто не смогло сломить – ни эпидемия холеры, ни страх. Твоя тезка была смелой, несмотря ни на что, и ты обязана гордо нести ее имя!
– Да, – печально кивнула девушка. – Я действительно Айрис Мерлин.
– А почему ты так странно вела грузовик Адама?
– Потому что мисс Мерлин вчера повредила лодыжку, – ответил за нее Адам, в окружении стайки мальчишек неспешно подходя к грузовичку. – Чтобы вести грузовик типа «Эсмеральды», необходимо иметь две здоровых ноги. А мисс Мерлин меня не послушалась…
– Почему?
– Адам, – как можно строже сказала Айрис, – не будете ли вы столь любезны, не заберете эту малышку?
– А я хочу поехать с этой леди! – заявила Саманта. – В кабине есть еще одно сиденье.
– Адам! – взмолилась Айрис. – Ради Бога, заберите Саманту, я же не могу везти ее в Рейнбоу.
– Адам! – не отступала Саманта. – Мне нельзя поехать?
– Нельзя, – сказал он. – Мисс Мерлин едет в Рейнбоу и хочет ехать одна.
– В Рейнбоу? – обрадовалась Саманта. – Папа брал меня туда, когда мама работала в Тонопе и по нескольку дней не бывала дома. Мама сказала, что когда ты, Адам, добудешь золото в Рейнбоу, то папа построит большой дом с садом и площадкой для игр и купит много-много игрушек! Вот будет здорово! Адам, а скоро все это будет?
– Скоро, малышка, скоро. Ну же, слезай. Тебе помочь?
– Не-а. Я сама. Смотри.
Айрис попыталась остановить девочку, но было уже поздно. Саманта спрыгнула, машина качнулась, и тяжелая дверца лишь чудом не задела золотистую головку.
– Саманта! – воскликнула Айрис. – Разве так можно!
Но та лишь улыбнулась и, прикрыв глаза ладошкой от яркого солнца, смотрела на Айрис.
– А могу я звать тебя просто Айрис? Я знаю, что это обозначает «радуга». Айрис звали богиню радуг. Когда еще бывали разные богини. Правда, я молодец, что знаю это?
– Да, – машинально подтвердила Айрис.
Адам нагнулся и обнял Саманту за плечи.
– Ты у нас лучше всех знаешь мифологию. А что касается мисс Мерлин, то я думаю, она не будет возражать, если ты станешь звать ее просто Айрис. Ведь так, мисс Мерлин?
Он посмотрел на девушку и внезапно улыбнулся. Ребятишки толпились вокруг грузовика.
Суровая морщинка между его нахмуренными бровями разгладилась, а крепкие зубы казались белее на темном от загара лице. Копна густых волос отливала на солнце золотом с бронзовыми и рыжими вкраплениями, а глаза стали безмятежно-голубого цвета, как небо в ясный солнечный день. Как же красила Адама улыбка, столь редко появляющаяся на его обычно мрачном лице!
– Нет, не возражаю – выдавила Айрис.
– Вот и прекрасно. – Он взял Саманту за руку. – Пошли, ребята. Освободим дорогу. Знаешь, Саманта, пусть лучше сегодня Айрис едет одна, ладно?
И ушел, забрав недовольную Саманту с собой. Делать было нечего. Глубоко вздохнув, Айрис с тоской посмотрела на узкую извилистую улочку и решительно повернула ключ в замке зажигания. Ее руки дрожали, а перед глазами мелькали разноцветные пятна, мешая сосредоточиться. Упершись подбородком в руль, нажав на педаль газа и дернув за рычаг, Айрис включила зажигание. Но, не проехав и нескольких футов, «Эсмеральда» взревела, дернулась и вновь со скрежетом встала.
