с лукавой улыбкой спросила Ванесса.
Шантель опустила голову. Легкая девичья болтовня, но многим ли она могла поделиться с подругой?
— Ну, смелее. Не оставляй меня в подвешенном состоянии.
Шантель подняла глаза:
— Лучше чем хорошо. Такого у меня никогда не было.
— Но почему тогда у тебя такой несчастный вид?
— А ты была бы счастлива, если бы он ушел, не сказав ни слова? Хотя он оставил записку. Ты только представь — записку! Неужели я такая уродина, что на следующее утро он не смог встретиться со мной лицом к лицу? Но опять же, я ничего не знаю о связях на одну ночь.
Ванесса соскользнула со своего барного стула и обняла Шантель.
— Не расстраивайся. Такие вещи случаются. Иногда мужчины используют женщину только для того, чтобы хорошо провести время.
Шантель покачала головой:
— Никогда не думала, что стану одной из случайных женщин. Я всегда гордилась тем, что умела избегать подобных ситуаций. Наверное, я ничем не лучше других.
— Не торопись осуждать себя. Ты позволила себе немного пожить, что ты редко делаешь. Иногда совершать ошибки — это нормально.
— Полагаю, ты права. Я просто думала… — Ее голос затих.
— Что вы предназначены друг для друга?
Шантель слабо улыбнулась:
— Что-то в этом роде… Но я ошиблась.
— И что теперь? Только, пожалуйста, не говори, что ты снова собираешься с головой уйти в работу. По крайней мере, этот опыт показал, что у тебя существуют потребности, которые не удовлетворяются.
Шантель рассмеялась. Если Ванесса говорила о сексуальных потребностях, то она откладывает их на полку. По крайней мере, в обозримом будущем.
— Так что ты думаешь, Джулиан? — спросил Роман. — Восстановится ли Дастин к началу сезона?
Роман пришел в кабинет брата, чтобы обсудить состояние игроков, получивших травмы в прошлом сезоне. Ему нужно было понять, есть ли другой выход из ситуации, или он себя обманывает.
— Не знаю, Роман. Он активно проходит курс реабилитации, и у него есть желание поскорее выйти на поле, но возможно, отец прав. Возможно, нам пора заменить его.
Роман сжал зубы.
— Разве я не могу рассчитывать на поддержку собственного брата?
Джулиан встал.
— Я всего лишь высказал свое мнение. Дастин играет уже почти двадцать лет. Он получил слишком много ударов и травм. У него в запасе один или два хороших года, которые он мог бы провести и с другой командой.
— Дастин помог нам выиграть два чемпионата.
— Это было пять лет назад. К тому же ты знаешь отца. От тебя он все равно не отстанет. Прошлый год выдался не слишком удачным.
Роман скрестил на груди руки:
— Я это знаю.
— Тогда я уверен, что ты поступишь правильно. Кстати, я слышал, что в прошлые выходные крошка Шантель спасла тебя от судьбы похуже смерти.
— Ты о чем?
— Об аукционе холостяков. Пятьдесят тысяч за Романа Локетта. Разве ты не приложил к этому руку?
Роман хмыкнул:
— Ну да. Я попросил ее сделать на меня ставку, как и ты, собственно. Что, кстати, с тобой случилось?
— Кое-что меня задержало. Вернее, кое-кто. Одна очаровательная певичка, с которой я познакомился накануне вечером.
Роман закатил глаза:
— Кто бы сомневался. Во всем виновата певичка. Но Шантель меня действительно выручила.
— Да, Шантель она такая. Она и меня не раз выручала. В наши дни редко такую встретишь.
— И ты никогда не думал за ней приударить?
— За кем? За Шантель? С ума сошел! Во-первых, она для меня все равно что сестра. Вот почему я не позволил тем парням из «Морхауса» с ней заигрывать. Любого, кто разбил бы ей сердце, я превратил бы в лепешку. Во-вторых, она из тех женщин, на которых ты женишься, а не из тех, с кем занимаешься всякими глупостями. В-третьих, Шантель никогда бы не стала мириться с таким раздолбаем, как я. Надеюсь, что когда-нибудь она встретит парня достойного ее. Она этого заслуживает.
Его слова заставили Романа почувствовать себя скотиной за то, что он использовал ее для одной ночи удовольствия. Но что это была за ночь!
— Ну ладно, — сказал он. — Спасибо тебе за совет и информацию.
Джулиан улыбнулся:
— Для того и существуют братья.
Роман поспешил выйти из его кабинета. Если Шантель до сих пор ничего не сказала Джулиану, то вряд ли вообще скажет. За что он ей был только благодарен.
— Не пора ли закрывать лавочку? — В дверь кабинета Шантель просунулась голова Мартина, ее коллеги. — Уже пять часов. Пятница. Впереди выходные.
— Уже заканчиваю. Только что проводила одну свою пациентку. Осталось отредактировать кое-какие записи, чтобы в понедельник утром секретарша их распечатала, — сказала Шантель. — У Альмы Стивенс за пять лет было четыре выкидыша, каждый из которых забирал частичку ее сердца, заставляя ее ужасно страдать.
— Ту самую, о которой ты сегодня рассказывала? Ну и как? Есть какие-то сдвиги?
Шантель пожала плечами:
— Трудно сказать. Я хочу, чтобы она привела своего супруга. Консультация нужна им обоим.
— В конце дня ты должна помнить: ты сделала все, что могла, — сказал Мартин. — Ты не можешь каждый раз уносить это с собой.
— Легче сказать, чем сделать.
— Ну хотя бы в конце недели не засиживайся допоздна.
Шантель улыбнулась:
— Ладно, уговорил. Увидимся в понедельник. — Она долго смотрела на закрывшуюся за Мартином дверь.
Что-то в желании Альмы иметь ребенка не давало ей покоя. Не то чтобы она сама хотела стать матерью. Скорее наоборот. Ее собственная мать страдала маниакально-депрессивным расстройством, и Шантель задавалась вопросом, не передастся ли эта болезнь по наследству? У самой Шантель не было проблем с психическим здоровьем, но это ничего не означало. Иногда плохие гены проскакивали через поколение.
И все же отчаянное желание Альмы подарить своему мужу ребенка подчас казалось ей невыносимым. После их сеансов Шантель было нелегко перестроиться. Вот почему она решила изменить встречу с Альмой, чтобы сегодня та оказалась последней.
Неделя тянулась бесконечно долго. Какая-то ее часть надеялась, что Роман все же позвонит, но он так и не позвонил. Нужно было отвлечься, и она согласилась пойти с Джулианом на открытие художественной выставки. Младший Локетт отличался неизменным чувством юмора, и общение с ним всегда доставляло Шантель удовольствие.
Забежав домой, чтобы принять душ и переодеться, к семи она была уже готова.
— Проклятие! — воскликнул Джулиан, когда она открыла ему дверь.
Для вечера Шантель выбрала черную юбку-карандаш и прозрачную блузку, хотя это и был всего лишь обман зрения.
— Ты выглядишь слишком сексуально! Сегодня вечером мне придется отгонять от тебя мужчин палкой.
— О, прекрати! —
